Ярость светила - Эдуард Сероусов

– Она будет на Земле через три дня, – ответил Ли. – Прибывает на челноке с "Кассандры" для консультаций. Я организую встречу в ГЦСФ.

Элайджа кивнул, его разум уже просчитывал возможные направления исследований.

– Хорошо. А что насчёт финансирования? Совет утвердил бюджет, но нам нужно начинать работу немедленно, не дожидаясь, пока средства пройдут через все бюрократические процедуры.

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Ли. – Военное командование уже выделило экстренное финансирование под кодовым названием "Проект Гелиос". Официально – для модернизации космических сил, но фактически – для начала работ по вашему проекту. Средства будут доступны уже завтра.

– Военные проявляют необычную оперативность, – заметила Ситара с легким удивлением.

– Потому что они понимают ставки, – ответил Ли серьёзно. – Пока политики спорят о процентах ВВП, военные аналитики уже оценили потенциальный сценарий как угрозу национальной безопасности наивысшего уровня. – Он сделал паузу. – По сути, мы имеем дело с экзистенциальной угрозой для современной цивилизации. В таких обстоятельствах даже самые неповоротливые институты способны действовать решительно.

Элайджа кивнул. Впервые за многие месяцы он почувствовал проблеск надежды. Не просто его личные теории и модели, а целая машина человеческой цивилизации начинала двигаться, готовясь к противостоянию с силой природы, которой раньше можно было только покоряться.

– Завтра начинаем работу, – сказал он. – У нас есть двадцать три месяца, чтобы подготовиться к событию, которое может изменить ход истории. – Он посмотрел на Ситару и Ли. – Надеюсь, этого достаточно.

Полковник Ли стоял у иллюминатора шаттла, наблюдая, как Земля постепенно удаляется. Каждый раз, покидая планету, он испытывал смешанные чувства: профессиональное удовлетворение от возвращения на орбиту и щемящую тоску по дому, особенно по дочери.

Совещание Совета Выживания прошло лучше, чем он ожидал. Ресурсы были выделены, проекты утверждены, первые шаги намечены. Но Ли, как человек военный, знал, что план – это лишь первый шаг, а между планом и его реализацией всегда лежит пропасть непредвиденных сложностей.

Его размышления прервал входящий вызов. На экране появилось лицо майора Чжао.

– Полковник, у нас проблема, – без предисловий сообщила она. – Массив "Гелиос" зафиксировал новую аномалию в солнечной активности. Не такую мощную, как предыдущая вспышка, но с необычными характеристиками.

Ли напрягся.

– Пересылайте данные на мой терминал.

Через несколько секунд перед ним развернулась трёхмерная модель Солнца с выделенной областью активности. Ли не был физиком, но за годы работы в космосе научился читать базовую солнечную телеметрию.

– Характер излучения нестандартный, – заметил он. – Высокое содержание гамма-лучей.

– Именно, сэр. И что более важно – эта активность не была предсказана моделями доктора Хокинса. Похоже, Солнце становится ещё менее предсказуемым, чем мы думали.

Ли задумчиво потёр подбородок.

– Где сейчас доктор Новак?

– В лаборатории квантовой физики. Работает над своим проектом щитов почти без перерыва с момента получения данных о первой вспышке.

– Передайте ей новые данные. И организуйте видеоконференцию с доктором Хокинсом, как только я вернусь на "Кассандру".

– Будет сделано, полковник.

После завершения разговора Ли продолжил смотреть на удаляющуюся Землю. Голубой шар казался таким хрупким, таким уязвимым. И сейчас он как никогда ясно осознавал свою ответственность не только как командира орбитальной станции, но и как человека, стоящего между своей планетой и надвигающейся космической катастрофой.

Через несколько часов, уже на борту "Кассандры", Ли вошёл в лабораторию доктора Ясны Новак. Помещение выглядело как гибрид высокотехнологичной мастерской и кабинета эксцентричного профессора. Голографические проекции квантовых моделей парили в воздухе, пересекаясь и взаимодействуя друг с другом в сложном трёхмерном танце. Среди них, словно дирижёр, стояла сама Новак – невысокая женщина с короткими светлыми волосами и острым, сосредоточенным взглядом.

– Доктор Новак, – позвал Ли, не желая прерывать её работу, но понимая необходимость разговора.

Она обернулась, и на мгновение её глаза казались не сфокусированными, как будто она всё ещё видела квантовые уравнения перед собой.

– Полковник, – кивнула она, её восточноевропейский акцент стал заметнее из-за усталости. – Вы вернулись. Как Земля? Всё ещё вращается?

Ли улыбнулся. Новак была известна своим своеобразным чувством юмора и прямолинейностью, граничащей с грубостью. Но она также была одним из самых блестящих умов в области квантовой физики.

– Всё ещё вращается, доктор. И готовится к борьбе. – Он подошёл ближе, рассматривая проекции. – Совет Выживания утверждён. Ресурсы выделены. Ваши квантовые щиты получили зелёный свет для разработки.

– Наконец-то, – Новак взмахнула рукой, сворачивая часть проекций. – Я уже месяц говорю, что это единственное реальное решение, а они только сейчас решились? Типично для бюрократов.

– Они хотят, чтобы вы лично представили концепцию в ГЦСФ, – сообщил Ли. – Через три дня вылет на Землю.

Новак нахмурилась.

– Я не люблю покидать лабораторию. Особенно сейчас, когда у меня почти готов рабочий прототип.

– Прототип? – Ли не смог скрыть удивление. – Вы продвинулись так далеко?

Новак пожала плечами, как будто это было не таким уж большим достижением.

– Теория была готова ещё два года назад, но никто не воспринимал её всерьёз. "Слишком спекулятивно", "противоречит стандартным моделям", бла-бла-бла. – Она активировала новую проекцию, показывающую странное устройство, похожее на сочетание кристаллической структуры и высокотехнологичной антенны. – Но теперь, когда Солнце решило устроить апокалипсис, внезапно моя "спекулятивная" теория стала самой перспективной надеждой человечества. Ирония, не правда ли?

Ли изучал изображение, пытаясь понять принцип работы.

– Как это функционирует?

– Если простыми словами – оно создаёт квантово-запутанное поле, способное взаимодействовать с магнитными полями Солнца на субатомном уровне. – Она сделала паузу, видя, что Ли пытается осмыслить информацию. – Представьте, что солнечная плазма – это река. Обычно мы не можем контролировать её течение. Но это устройство позволяет… не повернуть реку, нет, но создать условия, при которых она сама выберет другой путь.

– Квантовое воздействие на макроскопические процессы? – уточнил Ли. – Разве это не противоречит…

– Всему, чему вас учили в академии? Да, – перебила Новак. – Но квантовая физика давно вышла за рамки классических представлений. Моя работа основана на теории квантовой когерентности в плазменных полях, которую большинство физиков считают слишком радикальной. – Она улыбнулась, в её глазах блеснул азартный огонёк. – Но знаете что? Радикальные времена требуют радикальных решений.

Ли не мог не восхититься её уверенностью.

– И вы готовы представить это учёным ГЦСФ? Включая доктора Хокинса?

– Хокинс… – Новак задумалась. – Я читала его работы о солнечной аномалии. Хороший анализ, основательный. Но ему не хватает… смелости в выводах. Он видит проблему, но не видит неординарного решения. – Она выпрямилась. – Да, я полечу на Землю. Но только на три дня. Потом возвращаюсь к работе.

Ли кивнул.

– Есть ещё кое-что, о чём я хотел поговорить. Массив "Гелиос"