Верховенство мёртвых теней - Ария Атлас

– Как мне тебе помочь? Я очень скучаю! Прости, что не смогла спасти тебя от Миноса!

По щекам текли слезы, во рту появился привкус соли и металла – слишком сильно прикусила губу. Я потянулась к матери, но моя рука прошла сквозь ее плечо.

И тут видение исчезло. Она снова исчезла.

– Мама? – закричала я так громко, что заложило уши.

Но ответа я так и не получила. Жуткая тишина вернулась.

Вместо мамы снова объявился Иосиф.

– Ты должна хранить в тайне все, что видела, и то, что мы общаемся. Ради своей матери. Верховенства поддерживают лимбо и свято верят, что кто-то заслуживает столь жестокого обращения с душой. Мы всего лишь хотим покоя. Твоя мама всего лишь хочет покоя. Но она вполне могла бы и остаться с тобой в мире живых… Представь, каково было бы с ней воссоединиться?

В висках стреляло, и мне вдруг не захотелось покидать артефакт. Стоило выведать больше информации о лимбо, снова связаться с мамой, но тело сдавалось. Встреча все меньше напоминала сон. Сопротивляясь всеми силами, я не позволяла Империальной звезде выбросить меня. Нам с мамой еще столько нужно было обсудить…

В комнате из ниоткуда появился мощный ветер, хотя никаких окон здесь не было. Он ускорялся и грозился сбить меня с ног. Голоса ведьм и магов тоже вернулись, но я не могла разобрать их слов. Как же громко! Я зажала уши и пожелала, чтобы мучение скорее закончилось.

Но спустя пару мгновений я не выдержала натиск магии. Все стихло.

Я очнулась на полу спальни в замке теней, и из моего правого уха текла кровь.

5

Кто смерти боится, у того в глазах двоится

Ратбоун

Киара должна была приехать в гости этим утром. Я спустился в столовую, чтобы встретить ее, и едва не столкнулся лбом с матерью. Что Ева забыла в замке теней?

– Сынок, – поприветствовала она.

Захотелось рассмеяться. Сыном мать не называла меня с раннего детства. Три года назад я стал разочарованием, а затем и вовсе предателем. Ева никогда не отличалась материнской нежностью, и я, честно говоря, рассчитывал, что она обо мне забудет. Но, судя по всему, ей что-то требовалось. Я разгладил на себе футболку, чтобы куда-то деть руки.

– Я пришла провести время с тобой, – произнесла она с самой сладкой улыбкой, на которую была способна.

– Признаться, я удивлен. Что на этот раз ты хотела бы обсудить? Как я разочаровал тебя своим никчемным существованием? Или, может быть, твою навязчивую мысль о правлении Домом крови? Это к моей сестре.

– Киара – не моя дочь, – рявкнула Ева.

– А я уже не твой сын. Я умер, мама. Мы можем притвориться, что я остался мертв.

Ева отшатнулась, будто ей дали пощечину, и укол вины пронзил мое сердце. Все эти ссоры с матерью, ее переменчивое отношение… Я почти почувствовал себя прежним собой. Забавно, что комфорт могут приносить далеко не самые приятные ситуации. Знакомое насилие лучше, чем незнакомое.

– Ты не перестанешь быть моим сыном, Ратбоун. Даже в таком… виде, в котором ты существуешь сейчас.

Я фыркнул.

– Это не мой выбор, как ты могла заметить. Я навсегда останусь бледнокровкой, смирись с этим!

Мать сжала губы в тонкую линию, но затем кивнула. Может, в этот раз она прислушается?

Ева должна быть счастлива, что я жив. Что я встретил Мору и получил второй шанс. Последние пару часов я в деталях планировал нашу с Морой вылазку в Сельгар. Мы могли бы сходить в кино или в ресторан, прогуляться по пляжу. Или все сразу.

С недавних пор у меня появилось много свободного времени. Иногда ночью я тайком прокрадывался в общие комнаты на первом этаже и убирался в зале или столовой. Это успокаивало и тревогу спящей Моры, которую я ощущал, но с которой не мог помочь, и мои собственные нервы. Ночами я смотрел фильмы и сериалы. За те месяцы, что я провел в состоянии зомби, вышло много новых блокбастеров. А еще столько книг и видеоигр… Отец никогда не поощрял цифровые развлечения, и я наконец был волен заниматься всем, чем хотел.

– Может, все-таки уделишь матери немного времени? – надула губы Ева. – Расскажешь, как некромансеры с тобой обращаются.

– Если хочешь узнать о Море, так и спроси.

Она цокнула языком и вышла из столовой. Вздохнув, я поплелся за ней. Ева распахнула дверь в зал, где, к счастью, в такой ранний час никого не было.

– Конечно, я хочу знать, как поживает твоя ведьмочка. Она дает тебе достаточно магии?

– Более чем.

– И ты уже сумел с помощью завета пробраться к ее запасам некромансии? Появилась ли у тебя своя сила?

Я горько покачал головой.

– Так вот зачем ты пришла!

– Вовсе нет. Но должна же я знать, как живет мой сын, что с ним происходит.

– Нет, у меня еще не появилась своя сила. С этим… сложновато.

Ева вытянула шею и присела на диванчик в зале.

– Вот как? Она перекрывает доступ?

– К магии? Нет, Мора очень щедрая. Просто она тяжело переживает потерю матери. И Верховенство на нее давит. Мы не так часто видимся, как хотелось бы.

К моему удивлению, мать понимающе закивала.

– Мы с твоим отцом тоже жили в одном крыле, а виделись редко. Лидеры посвящают много времени другим, с этим ничего не поделаешь. Жаль, я поняла это слишком поздно, – печально вздохнула она.

Маму переселили в подвал, когда мне исполнилось восемь. Отец готовил меня к Академии, растил наследника. Ева решила, что ее позиция окончательно укрепилась – ведь она родила королю единственного сына, – и стала настойчивей. Она требовала, чтобы Минос пускал ее на заседания советников и сделал гораздо более важной фигурой в королевстве. Поначалу он потакал ей, разрешал присоединиться к нему в рабочих поездках, управлять благотворительной деятельностью.

Но она жаждала быть королевой.

Последняя их ссора запечатлелась у меня в памяти: мать, плюясь и размахивая руками, что-то объясняла ему, а отец так громко смеялся, что я сначала не понял, что они ругаются. А потом она заплакала. Крокодиловы слезы стекали по щекам матери, и отец бросил в нее подставку для перьевых ручек. И тут она ударила его кулаком в живот. Отец закашлялся, но не согнулся пополам от боли, а зарычал и замер, потому что заметил меня. Дверь закрылась у меня перед носом.

Утром Ева перебралась в комнату