Книга воздуха - Елена Булганова

Она умоляюще уставилась на Лазаря, всей душой желая, чтобы он подтвердил ее мысли. Лицо профессора было печальным, но губы улыбались, и ответил он без промедления:

– Мне хочется встретиться с ребятами не меньше, чем тебе. И прекрасно, когда желания совпадают с необходимостью. Но прошу, Лидочка, об одном, – улыбка разом угасла, как свеча на ветру.

– Быть осторожной? – решила угадать девушка.

– Осторожной стоило быть раньше, но этого не случилось. А теперь нужно быть осторожной в квадрате. Отныне мы точно знаем, кому и зачем ты понадобилась. Но не знаем, в каком обличье может появиться Диббук в следующий раз, и как он выглядит на самом деле. Он мог заранее вписаться в твое окружение, например, университетское. Акцент может быть поддельным, кстати. Чтобы замаскировать те интонации, словечки, ритм речи, по которым его можно узнать. Еще могут выдать движения, жесты. Тебе никто не приходит на ум?

Весна задумалась, пропуская перед глазами лица сокурсников – некоторых она и по именам до сих пор не помнила. Нехотя произнесла:

– Ну, в начале года была пара парней, крутились вокруг и на свидания меня приглашали. Один быстро отпал в силу нашей особенности внушать страх – теперь даже не здоровается, обходит по дуге. А второй еще трепыхается. Пригляжусь к нему.

Следующая фраза Лазаря бесконечно ее удивила.

– Это не обязательно парень.

– Как не парень? Что ты?! Нет, я в начале тоже задумывалась… но он о себе как о мужчине говорил.

– Мог и прикидываться, шифроваться. В чужом облике голос все равно не опознать, поскольку использует он голосовые связки носителя. Мы и хозяином Книги талантов сперва считали Сергея, потом Креона, а в итоге оказалась Фрея.

Лида неопределенно пожала плечами: из девушек с курса никто в друзья не напрашивался, да ей кроме Милки никто и не нужен. И вдруг вспомнила:

– Он – или она – рукой по лбу проводил, точно челку подкручивал. А у Полины волосы одной длины. Это важно?

– Конечно, – заверил Лазарь. – Молодец, что заметила. Такие мелочи и могут его или ее выдать с головой.

Устало выдохнув, Весна откинула голову на спинку стула, закрыла глаза. И едва ощутила, как горячие пальцы берут из ее ослабевших рук остывшую чашку. Когда снова открыла глаза, в окна уже бил солнечный луч, а она лежала на диване, накрытая по подбородок пушистым пледом.

Но разбудил ее вовсе не яркий свет, а крик и плач в смежной комнате. Девушка вскочила и бросилась туда.

Та, кого Лазарь назвал Полиной, сидела на кровати, обнимала руками белокурую голову, и даже не рыдала – голосила. Затылком время от времени звучно стукалась об стену с обоями в мелкий цветочек. Профессор пристроился рядышком, говорил что-то ей едва ли не на ушко, по плечу поглаживал. А потом еще другую руку на голову девушке положил, страхуя от новых ударов. Лиду бросило в жар от такого расклада.

«Не забыл он, часом, что при истерике лучшее средство – пощечина? Напомнить, может?»

– Полина, все уже закончилось, – ворковал рыжий гигант. – Твои родители мчатся сюда, скоро ты их увидишь. Я специально попросил их переждать ночь и приехать утром, чтобы ты выспалась и немного поговорила со мной.

Но Полина была не в состоянии говорить – только орать.

– Все снова началось! – выкрикивала, перемежая вопли надорванным кашлем, от которого складывалась пополам. – Лучше бы я умерла по-настоящему, а не наполовину! Эти чудовища будут использовать меня снова и снова!

Тут она вскинула голову, обнаружила застывшую в дверях Лиду и завопила еще громче:

– Все из-за тебя, Весна! Господи, ну зачем я тогда заговорила с тобой в школе? Если бы не ты, я бы сейчас жила нормальной жизнью. И Сашка Ревунов был бы живо-ой!

Девушка захлебнулась собственным криком и слезами, рухнула лицом в покрывало. Лазарь поймал Лидин отчаянный взгляд, слегка качнул головой, давая понять, что все было не совсем так.

Истерично просигналила у ворот невидимая отсюда машина. Весна с места не сдвинулась, зато выразительно глянула на друга: не соизволит ли он наконец выпустить рыдающую красотку из объятий и принять гостей? Нет, кажется, ничего не выйдет, если отпустить Полину, та снова начнет биться головой о стену. Тогда Лида все же двинулась к выходу, вслед полетели слова Лазаря:

– Будь осторожна.

Ну, она и была, не стала выскакивать за калитку, а забралась на приступочек забора, выглянула на улицу: из немыслимо грязного прежде серебристого джипа уже выгрузились двое. Стройная женщина с торчащими в разные стороны прядками выбеленных волос, словно она дергала их в отчаянии во все время пути, теперь обеими руками трясла скобу калитки. Ее пытался отодвинуть грузный мужчина в пропотевшей рубашке, дышал он так тяжело, что ходили ходуном спина и плечи.

– Здравствуйте, вы кто? – с высоты поинтересовалась Весна.

Женщина глянула на нее и вроде немного успокоилась, мужчина же с напором выступил вперед, почти смел плечом супругу. Зло нокаутировал кулаком калитку и прогудел низким голосом:

– Мы Юсуповы, приехали за своей дочерью. Почему она снова оказалась в этом треклятом городишке?

Весна немедленно обиделась за свой славный городок и решила, что пускай с приезжими Лазарь разбирается сам. Молча оттянула щеколду, и со стороны понаблюдала, как они наперегонки несутся к дому, женщина по прямой, а толстяк почему-то зигзагом, едва не заваливаясь на виражах. А после выглянула за ворота, со всеми предосторожностями изучила обе стороны улицы – и затрусила к собственному дому.

Глава 6. Наваждение

Отворила ей Вера с полотеничным тюрбаном на голове. От тюрбана попахивало яблочным уксусом – мать лечила головную боль, и Лида потупилась виновато.

– Юрий Борисович еще спит, – торопливым шепотом сообщила Вера. – А ты поднимись к себе, подружка тебя дожидается.

– Милка! – тоже шепотом обрадовалась Лида. – Мам, ночью ничего ужасного не случилось, не переживай. Так, кое-кто проявился, но Лазарь был начеку.

Вера только вздохнула в ответ, пообещала принести наверх чай и остатки торта. По бледному лицу с запавшими глазами было ясно, что и для нее эта ночь выдалась бессонной. Пока муж ходил дозором вокруг дома, мать сидела в спальне и думала о дочери, о ее поразительной судьбе и о том, что именно она своими мольбами однажды сделала свою девочку такой. А сколько таких ночей было в прошлом и еще предстоит! Лида с виноватым видом чмокнула мать в щеку и побежала наверх.

Там Мила беспокойно прохаживалась