Тёмная Сущность. Том 1 - Ден Нижегородцев

Огненный вихрь разметал столпившихся вокруг меня врагов за доли секунды, превращая тела ближайших в обугленные останки. Остальные с дикими воплями взмывали в воздух, ударялись о стены и колонны, а затем безвольно сыпались на пол дымящимися кусками изувеченной плоти.

Израненный, покрытый кровью с ног до головы, со свисающими из вспоротого живота кишками, я стиснул зубы и поднял над головой пылающую руку сосуда моей возлюбленной, словно знамя победы. Размахивая ею перед собой, как булавой, я зарычал и ринулся в атаку. Стихии кружились вокруг меня, смешиваясь в безумный и смертоносный водоворот, превращая попавших под его воздействие врагов в кровавое месиво.

Мастер ложи попытался сбежать и рванул к лестнице, но я не дал ему шанса. Беззвучные заклинания лились с моих губ, перстень на мёртвом пальце графини шипел и сверкал, постепенно истощая душу Фаурона Анимас.

Арсений Владимирович воспарил в воздухе, и в его груди разгоралось зарождённое мною пламя. Он визжал и корчился, но не мог ничего поделать, сгорая изнутри, на глазах обращаясь в пепел. Вскоре его земные мучения кончились, а душа отправилась в Астральный План на высший суд лунной богини. Девора Асура Анимас в своей бесконечной милости могла простить многое, но не предательство.

Я носился по зале диким зверем с полыхающей рукой графини над головой, оставляя за собой кровавые следы, безжалостно уничтожая тех упырей, кто ещё не успел сбежать или сдохнуть, испепеляя их дотла, чтобы они уже никогда не восстали вновь.

А когда их не осталось, разогнал дымы ветрами и посмотрел на мёртвую плоть в своих руках.

Печально улыбнувшись, я поцеловал тыльную сторону ладони графини Клары фон Эрдберг. С трудом натянув перстень на свой мизинец, я бережно положил руку рядом с её телом и головой.

* * *

Последние силы покинули меня, а боль во всём теле едва позволяла шевелиться, когда боевой раж утих и я приблизился к алтарю. Аурелия всё ещё неподвижно лежала на нём и на первый взгляд казалась мёртвой. Лишь золотое сияние ауры мне подсказало, что полубогиня жива. Ни грохот прошедшей битвы, ни жар магического пламени, ни тошнотворный смрад горелой плоти не пробудили её от беспамятства.

Присев на край алтаря, я осторожно провёл рукой по её золотистым волосам, невольно испачкав их кровью. Мой сосуд медленно регенерировал, но процесс требовал времени. Вампиры изрядно его потрепали — сквозь разодранную одежду виднелись свисающие клочья кожи, в глубоких ранах белели кости, из живота торчали внутренности, а во рту стоял стойкий металлический привкус.

— Прости, — прошептал я. — Мы не сумели тебя уберечь. Но теперь всё позади.

Только сейчас я заметил на шее девушки следы укуса. Вампиры почти завершили ритуал обращения. Не представляя, насколько заразен яд их клыков, я лишь стиснул зубы и глухо зарычал.

Перстень с изумрудным камнем душ зашипел, окутав полубогиню мягким розовым сиянием. Она медленно разомкнула веки и глубоко вдохнула. Проморгавшись, она взглянула на меня, и в её глазах отразился неподдельный ужас.

— Аурелия, — произнёс я, поднимая руки в примирительном жесте. — Прошу, не страшитесь меня. Клянусь, я никогда не причиню вам вреда!

Девушка прытко поднялась и спрыгнула с алтаря. Отступая от меня с шелестом кроваво-красного атласного платья, она едва не споткнулась о кинжал, оставшийся от мастера ложи. Не сводя с меня полных страха глаз, она подняла оружие и выставила его перед собой дрожащими руками. Я замер, пытаясь понять, осознаёт ли она свои действия или находится под воздействием вампирских препаратов. Возможно, она просто не узнавала меня в моём нынешнем жутком виде.

— Анастасия Александровна, — позвал я, стараясь говорить как можно мягче. — Это я, Степан Игнатьевич…

— Вы хотели сказать демон Нокс Морграйс из Астрального Плана, — внезапно процедила она с презрением. — Вы никогда не оставите меня в покое, верно?

— О чём вы говорите? Я спас вас от вампиров и желаю лишь защитить!

— Чтобы доставить богине Тьмы, словно ценный груз? — с горечью спросила она. — Вы не лучше вампиров или моего деда. Возможно, даже во сто крат хуже и коварнее. Вы обманули меня, заставили поверить в вашу доброту и честность…

— Послушайте, милое моё дитя, — я вздохнул, чувствуя, как каждое слово даётся с трудом. — Мы не могли открыть вам всю правду, иначе вы бы не пошли с нами. Да, я и Клара Карловна — демоны. Нас отправила за вами богиня Тьмы и Луны, живущая не в Бразилии, а правящая континентом Тенебрис в Астральном Плане. Но в остальном мы не лгали. Более того, встреча с вами изменила нас. Мы больше не тёмные сущности и способны ослушаться даже лунную богиню… Всё, чего я желаю сейчас, — защитить вас от любой опасности. И если вы не пожелаете встречаться с тётушкой, так тому и быть. Я готов ослушаться её приказа ради вас!

— Это просто слова, — Аурелия вдруг усмехнулась почти как Кайра Веспера. Её взгляд скользил по следам бойни вокруг нас и остановился на растерзанном теле графини Клары фон Эрдберг. — С этим нужно покончить раз и навсегда. Покуда из-за меня не погибло ещё больше людей.

Полубогиня крепче сжала рукоять кинжала, её пальцы побелели от напряжения. Она посмотрела на острое лезвие, и в её огромных и безумно дорогих для меня бирюзовых глазах заблестели слёзы.

— Сударыня, что вы задумали?! — в ужасе воскликнул я. — Прошу, не делайте этого!

— Не беспокойтесь, Нокс, — тихо произнесла она, посмотрев на меня исподлобья. — Я не собираюсь лишать себя жизни…

С этими словами она решительным движением рассекла свою левую ладонь. Кровь, стекая на каменный пол, сама собой начала вычерчивать аккуратную пентаграмму под её ногами. Глаза полубогини засветились мягким магическим светом.

— Что вы задумали? — спросил я, тревожно наблюдая за её действиями, не в силах пошевелиться из-за полупрозрачной дымки, окутавшей моё израненное тело.

— Мне необходимо встретиться с папенькой и поговорить с ним, — ответила она, опуская кинжал. — Иначе этому кошмару не будет конца. Прощайте, демон Нокс Морграйс.

Яркая вспышка света ослепила меня на несколько мгновений. Когда дымка рассеялась и я смог двигаться, то сразу ринулся вперёд, но было уже поздно — Аурелия исчезла. Только пентаграмма ещё некоторое время тускло сияла в полумраке на том месте, где