Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

Она удержала силу, которая радостно было рванулась, грозя затопить окрестности. Нет, она бы не навредила.

Наверное.

Но… всё-таки стихия. И подчиняясь воле Ульяны, источник успокоился. Она теперь видела потоки, что уходили куда-то вниз, в землю, правда, задерживаясь и в ней, и в травах окрестных, и в воде.

Наверняка, местная крапива обретет невиданную лечебную силу.

Или не крапива.

Или не лечебную. С этим Ульяне тоже предстоит разобраться. И она разберется. Она сумеет. Она знает теперь, на что способна. И знание это наполняет душу покоем.

— Ты в порядке? Уль, присядь. Если ты против… — её обняли и куда-то потянули, потом сунули в руку кружку с чем-то горячим. Чай? И сладкий, почти как сироп. — Пей, пей. Сладкое помогает восстанавливать силы. Я, пусть и так себе маг…

— А ты так себе?

— Конечно. Кое-какие способности есть, но не те, чтоб особо гордиться, — Элька помогала держать кружку. — И вообще, это же на самом деле ерунда. В современном мире голова важнее дара.

— Ты Мелецкому только не говори.

— Ему я об этом говорила и не раз.

— И поэтому вы расстались.

— Не только поэтому. Он хороший человек, Уль. И надёжный, несмотря на всю бестолковость. Даже раньше был надёжным. Когда я болела, он единственный, кроме бабушки, пожалуй, кто действительно переживал и заботился. И просто… просто, наверное, мы с ним слишком разные, чтобы вот так взять и ужиться.

— А с Василием одинаковые?

— Тоже разные. Все люди разные. Но где-то эта разница идёт в плюс, а где-то в минус… вот ты как к носкам относишься?

— К носкам⁈ — настолько личных вопросов Ульяне ещё не задавали. — Не знаю. Не думала.

— Зря. Вот ты знала, что Мелецкий просто бросает их в грязное бельё.

Прозвучало так, будто это что-то вроде геноцида. Только носкового.

— А… как надо? — Ульяна уточнила на всякий случай, потому что она тоже просто бросала носки в корзину с грязным бельём. И честно думала, что все так делают.

— Скреплять, — уверенно произнесла Элька. — Попарно. Есть специальные прищепочки, чтобы носки не терялись во время стирки. Снял. Скрепил. Сложил в грязное. Потом они постираются и не надо тратить время на раскладывание.

— Не знала… — Ульяне стало неловко.

— И кружки он просто споласкивает. Я оставляла средство, просила мыть, но…

— Поняла.

— На самом деле это мелочи. И я понимаю, что мелочи, но… так ведь везде. Мне очень сложно жить, не зная, что будет вечером. Он с равно вероятностью мог заявить, что устал, и завалиться на диван, а мог сказать, что мы идём в клуб. Или вовсе… однажды купил путёвки на острова. Зимой.

— Разве это плохо?

— Нет. И понимаю, что моё возмущение выглядит несколько странно. И я была бы рада, если бы он сообщил о поездке загодя. Но он же сказал об этом накануне вылета. Представляешь? Сюрприз. А у меня планы! И вещи не собраны, и… — Элька забрала кружку. — Справедливости ради, ему тоже было со мной тяжело. Он не понимал, как можно жить вот так, упорядоченно. Василий, мне кажется, другой. Более другой, чем кто бы то ни было. Но…

— Ты не уверена?

— Разве можно быть уверенным в подобных вопросах. Я бы хотела попробовать. Если ты не против.

— Я не против. Только он демон. Это тебя не смущает?

— Я думала об этом, — ответила Элька спокойно. — Много. Я даже собиралась нарисовать таблицу качеств и их позитивного и негативного влияния на совместную жизнь.

— Вроде чешуи?

— Именно. Не смейся. Вот представляешь, ложишься ты вечером в постель. А там под тёплым мягким одеялом чья-то чешуя… или не в постели, а к ступне приклеилась. Неприятно же!

Ульяна подумала и согласилась, что с этой точки зрения действительно неприятно.

— Не думаю, что он будет линять.

— Надеюсь. Или, если будет, то сразу и весь. Как змеи. Слушай, а может, они так и линяют? Конечно, не очень эстетично, но с другой стороны…

Элька задумалась.

Ульяна тоже задумалась, живо представив, как Василий выползает из одной шкуры, чтобы порадовать свежим блеском чешуи.

— Чтоб, — Элька мотнула головой. — Прости. Это так… пример. Я пока совсем ничего не знаю ни о демонах в целом, ни о Василии конкретно. Да, мне он глубоко симпатичен. Честно говоря, я прежде ни к кому не испытывала такой… непреднамеренной симпатии. Однако я отдаю себе отчёт, что исключительно симпатии может оказаться недостаточно для успешной совместной жизни. Но…

— Эль, — Ульяна улыбнулась. — Всё просто. Пробуй. И если получится, я буду только рада. И если помощь понадобится, то обращайся. Правда, я пока ещё та недоучка, но…

— Ещё я не уверена, что готова отправиться в его мир, но также несправедливо будет ожидать от него, что он останется здесь, поскольку вряд ли наш мир в полной мере готов будет принять…

— На этот счёт они там с Данькой что-то придумали. И вообще. Тебе об этом с ним говорить надо. Только говорить. Словами. Прямо. Без подвохов, манипуляций и прочего. Вон, кстати, и он.

Василий принял человеческое обличье. Только рога остались. И подросли конкретно так. Они выступали надо лбом, загибаясь к затылку. А ещё поблескивали нарядным перламутром.

— Пошли, — Ульяна ощутила в себе желание творить добро, хотя сила уже почти ушла. И потому взяла Эльку за руку. — Вась… Элеонора…

— Они не убираются, — Василий потрогал рога и голос его звучал растерянно. — Я пытаюсь, но, похоже, что моя внешность претерпела кардинальные перемены, а потому я пойму, если с точки зрения человека…

— Тебе идут, — несколько смущённо произнесла Элька.

— Да? Ещё мой эмоциональный фон утратил прежнюю стабильность.

— И тебе хочется разбрасывать носки? — на всякий случай уточнила Ульяна, потому что, может, дальнейшая беседа вовсе теперь утратил смысл. — Или оставлять кружки недомытыми?

— Нет, конечно. Как можно разбрасывать носки? Их же потом не найдёшь. Есть специальное приспособление, чтобы скреплять их при стирке. Тогда они не теряются и равномерно изнашиваются, что избавляет горничных от необходимости искать пару, — Василий потрогал второй рог. — Просто… я не уверен…

— Разберемся, — решительно произнесла Элеонора, которую то ли приспособления вдохновили, то ли факт наличия горничных. — Уль, ты бы тоже прошла туда… там что-то вроде штаба. И как я поняла, твоя бабушка сейчас руководит. А ещё должны привозить пострадавших, поэтому…

Поэтому у Ульяны есть отличный повод уйти.

— Мне кажется, оттенок костюма не соответствует цвету рогов, — пожаловался Василий. — И от этого я испытываю некоторый диссонанс в восприятии нового обличья. Мне кажется, что