Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

— Да нет, не с Эмкой. Мы же расстались. Ещё до выпускных экзаменов, я думал, ты в курсе.

Ника была не в курсе. Стёпкино откровение заставило её на мгновение забыть и о Кире, и об отце.

— Ну в общем, получается, что типа мы с тобой сейчас оба брошенные.

Его слова больно кольнули, возвращая в действительность. Она закусила губу и отвернулась, но Стёпка, схватив её за руку и почти силком развернув к себе, заговорил, пристально вглядываясь в глаза:

— Ник, брось переживать. Они ж тебя не стоят. Оба.

— Оба?

— Ну да. Я говорю про этого, извини, понятия не имею, как его зовут…

— Кирилл, — на автомате вставила Ника.

— Ну пусть Кирилл, без разницы. И Поляков. Этот вообще пустое место, да к тому же стукач.

— Ну да, теперь все знают, что стукач, — Ника подняла руку, торопливо смахнула слезу со щеки.

— Да это и раньше все знали, — Васнецов говорил спокойно, ровно, не желая её поддеть. И Ника почувствовала, как постепенно успокаивается. — Тоже мне, великая новость. Помнишь, ту вечеринку у Эмки, с холодком…

— Это ты тогда наркоту принёс?

— Ну я, — не стал отрицать Стёпка. — В школьном туалете на переменах холодок толкали. Но не суть. В общем, Поляков тогда меня заложил.

— Он всех заложил, — равнодушно сказала Ника.

— Про всех я не знаю, а меня Змея тогда затаскала и моралями затюкала. Из школы даже грозилась исключить, но потом просто отца вызвала, ну чтобы окончательно добить.

— И что? Попало тебе? Сильно? — Ника сочувственно улыбнулась.

— Нормально попало. Я думал, отец мне голову открутит. Но у меня нормальный отец, какой надо. Хотя, если честно, он мне не родной, отчим. Но я его отцом зову, потому что… ну в общем, он мне всё равно как настоящий отец.

Потом уже, по прошествии какого-то времени, вспоминая их со Стёпкой разговор, до Ники дошло, что Васнецов своими рассказами — про холодок, своего отца, Змею и прочих, просто отвлекал её, уводил в сторону от охватившего её горя и чувства потери, успокаивал, нарочно или нет, кто теперь разберёт. И Нике, как-то само собой, стало легче.

— Слушай, а ты куда сейчас?

Ника пожала плечами.

— Не знаю. Мы с Верой и остальными собирались встретиться на общественном этаже, но я… — она замялась.

— Не хочешь? — помог он ей.

— Не хочу.

— А пошли ко мне, — неожиданно предложил Стёпка.

— Как это?

— Обычно. Покажу, как я живу. Ну?

Ника медленно поднялась на ноги, чуть нагнулась, стряхивая с брюк соринки. Стёпка, улыбаясь, смотрел на неё снизу вверх.

— Пойдём, — Ника вскинула подбородок. — Только без глупостей, понял?

— Замётано! — засмеялся Стёпка.

* * *

Стёпка действительно не делал глупостей. Не пытался перейти черту, был терпелив и внимателен. Нику это удивляло поначалу, ведь она помнила другого Стёпку Васнецова: весёлого и хулиганистого пацана в начальных классах, того самого, в сумку которого её однажды подбила плюнуть Вера, и немного заносчивого, осознающего свою привлекательность — в старших классах. И она даже не предполагала, что настоящий Стёпка другой. И ещё с ним было на удивление легко. Не как с Сашкой в своё время и уж совсем не как с Киром, которого постоянно одолевали всякие сомнения.

С Кириллом после той некрасивой ссоры они сталкивались, конечно. В больнице, да и на общественном этаже тоже. Кир давно стал своим в их компании, отлично ладил с Марком и — удивительное дело — пользовался уважением у Веры Ледовской, хотя заслужить Верино уважение было не так-то просто. То есть Ника с Киром, даже если б и хотели этого, не смогли бы теперь исчезнуть из виду друг друга. Но каждый раз при встрече они оба делали вид, что не знакомы, что выглядело со стороны, наверно, глупо, но теперь уж чего. Кириллу гордость не давала сделать первый шаг, а Ника… Возможно, она бы и сделала, но внезапно появившийся в её жизни Стёпка Васнецов спутал все карты.

И потом, в отношениях со Стёпкой всё было предельно просто. Как Кир он никогда не заморачивался.

Ника с удивлением узнала, что Васнецов, оказывается, учится на врача.

— Не, правда, что ли? — Ника удивлённо улыбнулась. — Нет, ты врёшь, наверно.

— Почему? — засмеялся Стёпка.

— Ну потому… я думала, ты тоже, как и большинство подал заявку в административное управление.

— Быть чиновником? Ну уж нет!

— Но не врачом же. Я тебя совершенно не представляю работающим в больнице. Там же… там ответственность и потом… — Ника остановилась, вспомнила больницу Анны, ту её неприглядную изнанку. И Кира, которому, конечно, вряд ли светило однажды стать врачом, всё-таки для этого нужны знания, нужно образование. Для начала хотя бы школу окончить, десять классов. А у Кира с этим туго.

— У меня отец врач, — Стёпка заметил, что она о чём-то задумалась, и даже, наверно, понял, о чём, но постарался не акцентировать на этом внимание. Наоборот, мягко увёл разговор в сторону. — Я с детства знал, что буду врачом. У отца в больнице постоянно отирался, сначала он на двести тринадцатом работал, потом его выше перевели.

— А я думала, ты всегда жил наверху.

— Так я всегда и жил здесь. С мамой. Они же с отцом поженились, мне уже лет шесть, наверно, было.

Когда Стёпка говорил об отце, его голос теплел. И Ника его понимала. Правда, со Стёпкиным отцом она пока так ни разу и не сталкивалась, как-то не приходилось. Тот, похоже, был сделан из того же теста, что Анна и Никин отец — постоянно пропадал на работе. А мама у Стёпки была красивая. И очень похожа на Стёпку. Или Стёпка на неё.

* * *

Ника поднялась с дивана, отошла к окну и, повернувшись к Васнецову боком, задумчиво перебирала рукой кисть шёлкового шнура, которым были подхвачены полупрозрачные лёгкие шторы. Краем глаза она уловила разочарование, промелькнувшее на Стёпкином лице.

— Злишься?

— Да нет, — Стёпка опять улыбнулся. Улыбался он всегда охотно. И почти в любой ситуации умудрялся сохранять спокойствие. В отличие от взрывного Кира, Стёпку, казалось, вообще ничего не может вывести из себя. И это было то качество, которое Ника очень ценила в нём. — Я же тебе говорил, я не буду тебя торопить. Я подожду. Мы же ведь никуда не торопимся, правда, Ника?

Она кивнула и отвернулась. А потом неожиданно для самой себя сказала, всё ещё не поворачивая головы, чтобы он не видел её смущения:

— Но вообще, если ты хочешь, то