Шиноби. Книги I - XX - Роман Романович

— Будешь принуждать или договариваться?

— Сначала второе, потом первое.

Речь была вовсе не про неё, а про аристократию. Мы с женой слишком хорошо знали друг друга, понимали с полуслова. Я знал, что очень быстро для неё эмоции окажутся на втором, а то и третьем месте. Горевать и возмущаться можно потом. Когда ситуация позволит. Сейчас нужно делом заняться.

— С тобой уже ищут встречи. Герцоги слетелись в столицу.

— Устрой мне переговоры. Кого в какую очередь, я скажу.

— Сделаю, — вздохнула она. — А теперь иди. Мне надо переварить это. Не знаю, как теперь к Дарию буду относиться. Отец бы такого не одобрил.

— Знаю, — кивнул я.

* * *

Первая встреча была назначена с главой Касаткиных.

Когда-то давно Паоль породнился с их родом, женившись на дочери главы. Тогда правил Демид Александрович. На момент моего с ним знакомства, при не самых радостных обстоятельствах, он уже был стариком, пусть ещё и крепким. До наших дней он не дожил. Умер у себя дома от старости семь лет назад. Сыновей у него не было, только дочери. Место главы занял Роман Петрович, племянник. Деятельный мужчина, полный легендарщик, и в рейды, бывало, ходил, и власть в семье держал стальной рукой.

Проблема заключалась в том, что у Паоля единственный сын, Дмитрий. Ему сейчас пятнадцать лет. Есть дочь, куда старше, но… В отличие от меня, Паоль своих детей так жёстко не натаскивал, поэтому как боевые единицы они ни о чём. Какая-то подготовка есть, но по меркам шиноби не котируется.

Так как Дмитрий родственник Касаткиных, то логичный шаг с их стороны — поддержать наследника. Да и королеву тоже. Которая имела какое-никакое влияние при дворе.

Происходи всё это в обычном мире, без сверхсуществ, легко бы вспыхнула та ещё грызня. Скорее всего, на трон посадили бы Дмитрия и рулили бы им. Всю жизнь или пока он бы не набрал влияние. Не суть. Живём-то мы в другом мире. В котором всё сводится к тому, что решу я, как бы самоуверенно это ни звучало. Поэтому нет ничего удивительного в том, что глава Касаткиных первым назначил мне встречу. Первым я его и пригласил.

— Эдгар, — кивнул он мне сдержанно. — Спасибо, что согласился встретиться.

— Проходи, Роман. Присаживайся. Разговор у нас, возможно, не самый простой будет.

— Кхм… — прокашлялся он. — Многообещающее начало. Правильно ли я уловил намёк, что ты собираешься забрать трон себе?

Отношения с Касаткиными у меня в целом неплохие были. По множеству причин. Одна из которых — желание подгадить Паолю. У которого как раз, несмотря на жену из их рода, отношения с ними было сложные. Но это так. Обозначаю, что мы с Романом общались много раз и неплохо друг друга знали.

— Да, — не стал я отрицать.

— Немного… Неожиданно. А как же официальное наследование?

— Кого же вы хотите короновать, согласно официальному наследованию? — спросил я, имея в виду его клан.

— Дмитрия. Он сын Паоля.

— Я бы и слова не сказал, представляй он из себя хоть что-то.

— Тем не менее…

— Тем не менее это решающий фактор. Послушай меня, Роман. Мы с твоим дядей всегда состояли в хороших отношениях. С тобой тоже неплохо общаемся. Поэтому лично тебе я объясню свою позицию. Ты помнишь, ради чего создавалось королевство?

— Это очевидно. Для наведения порядка.

— Это лишь часть ответа, не самая важная.

— Тогда что?

— Странно, что ты этого не знаешь или не понимаешь. Для Такена власть никогда не была самоцелью. Что создание школы шиноби, что создание королевства — это всего лишь инструменты для решения проблемы экзистенциальных угроз. Проще говоря, инструмент для выживания. Ты достаточно разбираешься в вопросе, чтобы отнестись к моим словам с уважением и понять, что я слов на ветер не бросаю и говорю, как есть.

— Наше королевство и правда пережило несколько кризисов, — ответил он осторожно.

— Это мягко сказано. Если бы армада пиратов не была разбита, они бы постоянно к нам заглядывали с целью грабежа, пока не выжали бы досуха. Если бы великаны не были уничтожены, то и вовсе от ближайших городов остались бы только руины. Если бы не шиноби, реформы в гильдии охотников и прочие изменения, демоны бы проредили человечество ещё пару раз. Если бы мой клан не вырастил десятки целителей и не дал им образования, магические эпидемии захлестнули бы нас. Но не будем об этом. Ты и так всё это знаешь. Проблема в другом. У меня есть все основания считать, что дальше будет сильно хуже.

— Что за основания? — заинтересовался мужчина.

— Скажи, Роман… Ваши люди контактируют с другими цивилизациями? Поддерживают торговые отношения? Имеют доступ к самой разной информации?

— Мои люди ходят в другие миры, но того, о чём ты говоришь, нет.

— А наш клан всем этим занимается. Поэтому мой ответ прост. Мы много чего знаем. Много что видим. Тут тебе придётся мне сейчас поверить на слово. Впрочем, ты и сам мог заметить, что тех же демонов за последние пять лет стало заметно больше. В центральных землях это не так сильно ощущается, но пообщайся с теми, кто живёт на границе, убедишься, что я не вру.

— Эдгар, я и не думал, что ты будешь врать.

Да конечно.

— Не надо, — дёрнул я щекой. — Не забывай, с кем говоришь. Все твои реакции для меня как открытая книга. Я говорю с тобой откровенно, потому что мне нужна поддержка и понимание, почему я действую так, а не как-то иначе. Мне не нужен мелкий саботаж.

Мужчина прищурился, напрягся. Намёк он уловил. Большого саботажа не получится, потому что в этом случае бунтующие будут вырезаны в течение суток.

— Раз ты читаешь меня как открытую книгу, то должен видеть, что я не в восторге от твоего желания стать королём. Мой род от этого потеряет больше всего.

А вот и то, ради чего он пришёл. Если бы я снова не захотел становиться королём, то дальше бы борьба за власть пошла по классическому сценарию. Но я захотел. Что Роман вполне допускал, уже явившись сюда. Поэтому я и не вижу сейчас настоящего удивления. Лишь попытку подвести к тому, что они хотят откат за поддержку.

— Вы не потеряете ничего. Речь о возможной упущенной выгоде. Которая довольно условна. Потому что другие в стороне стоять не будут и, если надо, объединятся. Вам придётся делиться, подкупать, заключать союзы. Так что не прибедняйся, — обозначил я, что наглеть не стоит. —