Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

— Да будет, сейчас доберём до полтинника, — фыркнула Настя удовлетворённо.

Я уже пару раз замечал, как она с Мариком переглядываются. Он что-то тихо говорил ей на ухо, а она улыбалась. Хотелось верить, что у них что-то намечается и девчонка переключится. Марик разительно изменился за последние недели.

Мы ждали.

— Давай, давай, — пробормотал я, снова обновив страницу.

— Ну? — Виталя остановился.

— Девяносто пять, — сказал я. — Ещё пять человек.

Все замерли. Настя прикусила губу, Марик перестал ёрзать, даже бутылка в руках Витали замерла.

И вот экран мигнул. Цифра обновилась.

50 000 подписей. Я уставился на экран, не веря своим глазам.

— Всё… подписи собраны. Ровно пятьдесят тысяч.

Марик вскочил с дивана.

— Мы сделали это! — закричал он.

Виталя начал скакать по комнате, как ребёнок, размахивая бутылкой. Настя улыбалась широко, глаза блестели от счастья.

А я просто сидел на диване, продолжая держать в руках телефон с этой невероятной цифрой. Пятьдесят тысяч. Столько людей нажали «поддержать» петицию. Пятьдесят тысяч человек, которым не всё равно.

— Спасибо, — прошептал я, сам не зная кому.

— Сань, — Марик обнял меня за плечи. — Это твоя победа.

— Нет, парни, — я медленно покачал головой. — Победа наша общая.

— Ну что, Сань, когда пойдёшь в ПДН? — спросила Настя, когда радость немного улеглась.

Я взглянул на часы. Время было без двадцати пять. ПДН работало до шести, и если поехать туда прямо сейчас, то вопрос вполне можно закрыть уже сегодня.

— Сейчас и пойду, — решил я.

— Подожди, — она встала и достала из папки толстую пачку листов. — Мы кое-что собрали. Вдруг пригодится?

— Что это? — я посмотрел на бумаги.

— Подписи родителей, — ответила Настя. — Мы с Мариком и Виталей походили, поговорили с родителями учеников. Все расписались в поддержку зала. Это серьёзный аргумент — значит, не только дети хотят тренироваться, но и родители за.

Я взял листы, полистал и почувствовал, как у меня сжалось горло.

— Это наш вклад, — пояснил Марик. — Ты за нас бьёшься, мы тоже не сидели без дела.

— Спасибо, — выдохнул я и не нашёл других слов.

Через десять минут я уже сидел за рулём «Мерса» и ехал в ПДН. Внутри бурлила злость на эту систему, которая решила меня сломать. Но бокс, кулачные бои или смешанные единоборства — это про навязывание воли одного человека другому. И прямо сейчас я собирался навязать свою волю системе.

Зайдя внутрь здания, я быстро нашёл кабинет с нужной фамилией. Открыл дверь и вошёл. Кабинет был типичный — серые стены, шкафы с папками, на подоконнике умирал вялый фикус. За столом сидела комиссарша. Увидев меня, она приподняла бровь.

— А, это вы, — протянула она. — Вообще-то приём по записи. Хотя, честно говоря, не думаю, что это вам поможет, не теряйте время. Я вам всё равно лицензию не дам.

Я пропустил её слова мимо ушей и сел напротив. Стул заскрипел.

— Нет, дорогуша, — отрезал я тихо. — Вы лицензию дадите. И сейчас у вас нет никого другого, значит, примите меня.

Она округлила глаза, на секунду даже замолчала от наглости, как ей показалось.

— Вы… вы понимаете, что…

Я достал телефон, положил на стол экраном вверх. Цифра на дисплее светилась ярко: 50 000 подписей.

— Видите? — процедил я. — Пятьдесят тысяч человек. А знаете, что они подписали? Петицию в поддержку моего зала. Да-да, петицию.

Её глаза стали по пять копеек.

— Если вы не дадите мне ход в получении лицензии, то эта петиция ляжет на стол вашему руководителю. А если надо — пойдёт выше.

— Вы… вы!.. — она заморгала, губы её задрожали.

— А если вы вдруг снова намекнёте на какое-то «жестокое обращение с детьми», которое сами же и придумали, — я достал папку с подписями родителей. — Вам будет полезно ознакомиться вот с этим.

Я раскрыл листы и сдвинул их к ней.

— Здесь подписи родителей моих учеников. Все единогласно поддержали тренировки.

Комиссарша опустила взгляд, глаза забегали по строкам, будто она искала там хоть одну лазейку, хоть одно «нет». Но его не было. Я видел, как её пальцы дрожат, когда она переворачивала страницы.

— Сделайте правильный выбор, — сказал я, резко вставая.

Комиссарша молчала, только губы шевелились, но слов не выходило.

Я развернулся и пошёл к двери, понимая, что теперь мяч на её половине поля. И эта женщина казалась довольно разумной, чтобы принять правильное и, по сути, единственно верное решение.

Я вышел из здания ПДН, чувствуя, как внутри меня ещё бурлит злость и адреналин. Но теперь к этому добавилось чувство победы. Пусть не окончательной, но рубеж был пройден. Я знал, что теперь комиссарша будет думать о каждой своей бумажке трижды, прежде чем поставить подпись «отказано».

Телефон в кармане завибрировал. Я сам хотел звонить — и Ире, и ребятам, но Ира меня опередила.

— Подай ещё раз заявку на лицензию, — сразу сказал я.

— Ты с этой комиссаршей разобрался? — уточнила Ира.

Я усмехнулся, глядя на стены ПДН, за которыми осталась комиссарша с глазами, как у перепуганного кролика.

— А вот и посмотрим, — сказал я.

— Хорошо… Тогда прямо сейчас подам.

— Спасибо. Будем ждать.

Мы отключились. Я сел в машину, завёл двигатель, но ехать не торопился. Просто сидел, слушал, как мотор ровно урчит. В ринге, в отличие от жизни, всё было просто — ты решал вопросы один на один… а тут.

Мысль не получилось довести до конца, потому что телефон снова завибрировал. На этот раз пришло сообщение с неизвестного номера. Вернее, номер был известный, но я не записал его в контакты.

«Купил билеты. Зарегистрировал членов твоей команды. Данные у тебя на почте», — писал Антон.

Я с минуту смотрел на экран, но, прежде чем убрать телефон, всё-таки отослал короткое: «Спасибо, Антон». Тотчас зашёл на почту и переслал билеты Саше Козлову.

А когда я уже ехал в машине… пришло ещё одно смс. Я открыл его и, не веря глазам, перечитал дважды:

«Поздравляем! Ваша лицензия одобрена».

На экране высветилось сухо и официально: «Госуслуги. Статус заявления: одобрено». Бумажный ад закончился одной строчкой текста.

От автора:

Что будет, если дракон попадет в тело человека? Нет крыльев, нет сверкающей чешуи. Еще и