Тучи сгущаются - Лориана Рава

-- Я, Ваше Величество, человек простой, и не пойму, зачем мне углубляться в дебри философов. Я так понимаю это дело: вся эта огромная страна все её поля, горы реки и леса, все её города с мастерскими и порты с кораблями -- всё это лишь одно огромное поместье, владельцем которого являетесь Вы, Ваше Величество. Все жители этой страны, за исключением лично Вас и Ваших ближайших родственников, являются Вашими рабами или крепостными. Все они, так или иначе, обязаны работать на Вас и Ваше Семейство. Один из Ваших царственных предков в какой-то момент для усиления контроля над подданными решил запретить частную торговлю и приказал своим придворным философам выдумать этому объяснение. Философы, как и положено придворным рабам, подчинились и выдумали его. Однако некоторые богатые рабовладельцы и владельцы имений позволяют своим рабам и крепостным торговать, и имеют с этого прибыль. А запрещая это, Вы, Ваше Величество, Вашу прибыль упускаете. Ваш предок совершил промашку, ибо прибыль от частной торговли для Вас много выше, чем возможный при этом убыток от воровства, которого так опасался Ваш царственный предок. Если вы разрешите частную торговлю, то Ваши философы тут же придумают этому пристойное объяснение. По сути ведь это ваши придворные шуты, задача которых Вас развлекать.

Пока Дэниэл говорил, Асеро молчал. Они уже выехали на открытую местность, и можно было видеть покрытие зелёным ковром лесов склоны гор и синее небо головой. Глядя на эту красоту, Асеро невольно думал, сколь жалки и ничтожны европейцы, для которых весь это прекрасный мир -- всего лишь вещь, которую можно купить или продать. Для него самого мысль о владении как собственностью тем, что существовало за много столетий до него и будет существовать столетия позже, казалась настолько нелепой и глупой, что была даже несмешной. Выше лесов были луга, на одном из этих лугов Асеро заметил стадо лам и поневоле позавидовал их пастуху. Паси и паси себе своих подопечных, и думать не надо ни о каких противных иностранцах, не придут они к тебе с ножом к горлу, требуя продать стадо за бесценок, а то и отдать даром. Впрочем, если он, Асеро, сейчас оплошает, это вполне может случиться...

Тем временем Дэниэл кончил, и надо было отвечать:

-- Ваши представления обо все стране как о моём личном поместье в корне не верны. Это верно, что вся наша страна -- единое хозяйство, но отсюда никак не следует, что я его единоличный его хозяин и что я якобы что хочу, то и ворочу. В рамках вашей аналогии меня можно скорее назвать главным приказчиком.

-- То есть как это? -- ошарашенно спросил Дэниэл. -- Разве Ваше Величество -- не самый главный человек в это стране?

-- Да, я самый главный в том смысле, что я считаюсь начальником надо всеми начальниками. С другой стороны, моя власть ограничена другими носящими льяуту. Решение об ограниченном разрешении частной торговли я не смог бы принять единолично, даже если бы и захотел. Впрочем, отсюда не следует, что я хочу этого.

-- Но разве Ваше Величество -- не живой бог для своих подданных? А если это так, то что мешает Вашему Величеству отбросить все формальные ограничения?

-- А что такое бог? Я не всеведущ и не бессмертен, они это знают. И ошибаться могу. Но если простым пастухам и крестьянам я ещё могу казаться богом, что касается носящих льяуту -- я тут лишь "первый среди равных", как это у вас принято называть.

-- А был ли случай, чтобы Первый Инка поставил свою волю выше всех ограничений, налагаемых законом?

-- Был, и последствия у этого были самые печальные. В своё время Уаскар заявил перед своими сторонниками напрямую: "Почему я должен подчиняться закону, который меня ограничивает? Я хочу иметь в своих руках неограниченную власть!". Только вот народ его быстро раскусил, восстал и сбросил мерзавца с престола. Только прежде чем это удалось, разразилась междоусобная война, пролилось немало крови, да и потом стране, ослабленной междоусобицей, было трудно дать отпор испанским завоевателям, потому на несколько мучительных лет страна оказалась под их властью. Потому имя Уаскара проклято для нас.

-- А разве Уаскар не был законным правителем, а Атауальпа незаконным мятежником?

-- По закону у нас правителей выбирают, но раз дело дошло до войны, то понятно, что о реальных выборах речи уже быть не могло и что победитель автоматически оказывался выбран. Но сам факт, что за Атауальпой было большинство, делают его на тот момент легитимным. Правда, он должен был предать Уаскара гласному суду, и сделал бы это, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

-- Но приказав убить Уаскара тайно, он терял свою законность?

-- В глазах некоторых законников -- да. Конечно, если бы он сделал это, будучи на воле и в ситуации, исключающей угрозу, что испанцы освободят Уаскара, то да, это был бы акт произвола. Но на самом деле даже неизвестно, отдавал ли он сам лично приказ убить Уаскара, или это сделали его сторонники по своей инициативе. Но кто бы ни отдал такой приказ, он мог бы оправдаться вынужденностью ситуации. Живой бы Уаскар мог натворить ещё больше бед. Однако я не понимаю, почему вы, европейцы, на основании этой тёмной истории любите делать вывод, что у нас всегда царят произвол и беззаконие?! Насколько мне известно, и у вас во время войн законы соблюдаются не столь тщательно, как во время мира, да и во время мира у вас соблюдение законов не всегда на высоте. Даже если не касаться вопроса об их сути.

-- Как раз сути я и коснусь. Различия между нами и вами -- действительно очень важный вопрос, -- сказал Дэниэл. -- Но дело не в династических дрязгах, а в самой сути ваших законов. Они не дают появиться людям с большими деньгами. Ваше государство слишком боится таких конкурентов. Это какой-то глупый и бессмысленный страх. Но вот всё-таки я не пойму, в интересах кого могут править инки, если не в интересах самих себя? Кому на деле принадлежат богатства Тавантисуйю?

-- Инки правят в интересах нашего народа. Его можно сравнить с малолетним наследником, а нас -- с опекунами. И одной из наших задач является сделать, чтобы на богатства нашего народа никто не покушался -- а это можно сделать только полностью искоренив частную торговлю. Она сродни дырке в заборе, через которую можно растаскать всё имущество...

-- Однако себя