Тучи сгущаются - Лориана Рава

счёл это недостойным. Лучше его просто выслать, остальные англичане с одной стороны поймут, что мы спускать такие оскорбления не будем, с другой -- едва ли нам войну из-за этого объявят. Кроме того, мне тут советуют отдохнуть, дабы совсем не расстроить здоровье. Чтобы со мной не случилось как с Инти. Тот не отдыхал здоровым, отдыхает больным. Если Луна сможет путешествовать, то вполне допускаю, что надо съездить на отдых. Однако... справитесь ли вы без меня? В первую очередь это вопрос к тебе, Киноа. Как ты понимаешь, без меня главным по хозяйству остаёшься ты.

Киноа ответил:

-- Есть вопросы хозяйственные и вопросы политические. С первыми я справлюсь, но что касается вторых... Если мы заминаем скандал с англичанами, то со временем политические вопросы всё равно возникнут. Думаю, через некоторое время, не прямо сейчас, они повторят попытку своих предложений...

-- Повторят. И что в таком случае делать?

-- А что думаешь ты, Асеро?

-- Не могу судить, насколько их предложения дельные. Потому не могу ответить ничего.

-- А я думаю вот что. Дэниэл, когда говорил о проектах совместных предприятий, рассуждал во многом умозрительно. Наши мастерские и рудники он вживую видеть не мог. Возможно, что, осмотрев их, он сам откажется от идеи совместных предприятий в том смысле, какой он в это вкладывал. Или наоборот, поймёт, что это они у нас, а не мы у них заимствовать должны.

Асеро вздохнул. Всё-таки Киноа неисправим. Надеется на то, на что надеяться бессмысленно. Или надо, чтобы он наступил на те грабли, на которые рвётся наступить?

Луна больше не испытывала тревожных ощущений. Живот не собирался в камень, вообще, она была вполне здорова. Но для окончательного восстановления нервов лекарь советовал ей отдых за городом. Не просто советовал -- почти требовал. Да Асеро и сам был не прочь хоть ненадолго отрешиться от дел и отдохнуть.

Сидя на верхней террасе своего замка, Инти наблюдал, как по дороге приближаются две кареты. Если бы они поехали в деревню, то у него вопроса бы и не возникло -- мало ли кто куда через соседнюю деревню едет, но на развилке они свернули к нему. Временами к нему наведывался лекарь (впрочем, тот обычно путешествовал верхом) и Горный Ветер, которому тоже не было резона ехать сразу в двух карета -- семью он сюда привести не мог, Лань должна была вот-вот родить, а в таком состоянии путешествия противопоказаны. Кто же это всё-таки мог быть...

Тем временем кареты подъехали к замку и остановились. Из первой из них вышел Асеро и помог спуститься Луне. Даже сверху Инти заметил, насколько у той округлился животик. Асеро крикнул ему:

-- Не спускайся, мы сейчас выгрузимся, и я сам к тебе поднимусь.

-- Ты думаешь, я совсем калека и мне спуститься трудно? Вполне могу вас и внизу поприветствовать.

Сказав это, Инти стал потихоньку спускаться. Всё равно после прибытия нежданных дорогих гостей просто сидеть и читать не получится. Асеро временем помогал своей охране выгружать вещи -- несмотря на свой высокий сан, он таким трудом не брезговал. Луна провела свекровь внутрь. Фиалка и Ромашка сновали туда и сюда, и сложно сказать, помогали они или скорее мешали. Асеро сказал:

-- Я обещал тебе, Инти, что я тебя с женой навещу -- как видишь, сдержал слово. А то Горный Ветер говорит, что ты тут совсем закис.

-- Да не то чтобы закис. Вот видишь, хожу уже, книжки потихоньку читаю... Кстати, а Луне лекарь позволил путешествия?

-- Разумеется. Даже советовал нам сюда съездить. Отдых на природе -- самое то.

-- Странно, ведь Луна всё-таки в положении...

-- Но ведь и твоя агентка беременной путешествовала от Тумбеса до столицы.

-- Ну, там была другая ситуация -- в Тумбесе для неё было слишком опасно оставаться. А ведь с Луной тут дело явно не так... Послушай, Асеро, лучше честно признайся, почему ты решил уехать из столицы? Я ведь всё равно узнаю.

-- Потому что они меня достали. Я-то понимаю, что чего-то серьёзного ждать от торговли с англичанами не приходится, это так, чтобы войны не было. А Киноа грезит крупными совместными проектами. Думает, что если к ним правильный подход найти, то можно добиться толку. И мучили меня бесплодными переговорами. А тут, надеюсь, мучить не будут. Останусь здесь до Райма Инти, если получится.

-- А дальше?

-- Дальше посмотрим. Либо они поумнеют, либо ещё что случится.

-- А не боишься, что пока ты тут прохлаждаешься, под тебя могут подкопаться?

-- Нет, не боюсь. Без меня они долго не обойдутся, даже сюда пришлось взять часть бумаг. Да и потом вызовут, до Райма Инти отдыхать не дадут. Хорошо если месяц выкрою. Ладно, обо всём этом потом поговорим, а пока надо располагаться.

-- А всё-таки я рад, что ты приехал. Горный Ветер мне особенно новостей не передаёт. Бережёт.

За чаем Асеро потихоньку рассказывал новости, выбирая те из них, которые были для Инти максимально безопасны. Асеро не врал, но недоговаривать было тяжело. Потому он вскоре перевёл разговор на книгу, которую Инти читал. Тот охотно рассказал:

-- Да вот посоветовал почитать один из моей охраны. Сам прочитал, вот теперь и спрашивает, насколько тут всё правда. Ну и я тоже стал читать, увлёкся... Скажу так: точно о тех временах никто не знает и едва ли уже узнает, ибо документов не сохранилось. Конечно, автор романа имеет право на вымысел, но мне его лично его вымысел кажется не вполне правдоподобным, так как я сам слишком хорошо изучил белых людей.

-- А о каких временах книжка?

-- О временах конкисты. Тут про то, как в своё время пытались освободить Атауальпу. Так как никто не знает, как всё было точно, тут есть простор для трактовок. Одни историки уверены, что серьёзных попыток освобождения не было, надеялись на выкуп и честное слово, другие, что такая попытка была, и это мне кажется более логичным. Во всяком случае, после того, как стало известно о переговорах испанцев с Уаскаром. Но тут автор допустил, что об этих планах стало известно де Сото, и тот якобы был готов помочь освободить заложника. Конечно, факт, что между ним и Атауальпой возникла если не дружба, то человеческая симпатия, и что де Сото был против расправы над пленником. Но вот чтобы он был готов помочь его освободить... Нет, это мне кажется невероятным. Он мог