Тучи сгущаются - Лориана Рава

-- Так что по закону вы нас обвинить не можете, -- сказал Дэниэл, -- впрочем, у вас же тирания, и законов вы не уважаете, так что можете делать с нами всё что угодно, но только не плачьте потом, если сюда придут английские суда и научат вас уважать закон и права подданных Английской Короны.

-- Ваши законы так устроены, что позволяют ловкому человеку выходить сухим из воды, -- сказал Горный Ветер, -- однако вы ничтоже сумняшеся утверждаете, что ваши законы -- безусловное благо, а наша "тирания" -- безусловное зло.

-- Потому что произвол со стороны государства куда опаснее произвола частных лиц, -- ответил Дэниэл, -- и куда более оскорбителен. Кстати, я попросил бы убрать назойливую слежку. Она меня очень раздражает.

-- Раздражает его, скажите пожалуйста! -- сказал с сарказмом Горный Ветер. -- А что ещё белого господина раздражает? Может быть, само существование нашего государства? И его тоже убрать, чтобы сделать белому господину приятно?

Но Дэниэл, кажется, не оценил сарказма. Он подошёл к Горному Ветру и сказал ему прямо глядя в глаза:

-- Постой-постой, что-то твоё лицо мне подозрительно знакомо. Слишком часто я тебя видел то тут, то там. Ты что, следил за мной?

-- А хотя бы и так? Всё равно ты не можешь это доказать. И вообще-то, вы знали, на что идёте, приехав сюда. И вообще, вот вы всё время ведёте себя так, будто вы лучше нас, а мы -- хуже. А можешь нам объяснить, чем вы таким особенно лучше?

-- Как чем -- тем, что я белый человек!

-- То есть цветом кожи? Нашли чем гордиться!

-- Я не в том смысле. Мы внутри другие.

-- Наглые вы просто, тем и другие. Поводов для гордости тут нет. Может, вы потому так и оскорбляетесь слежкой, что боитесь -- кто-то изучит вашу подноготную?

-- Ну а что ты можешь -- выслать нас из страны? Но тогда ждите у своих берегов английского флота.

-- То есть английский флот появляется у любой страны, где английским подданным не позволяется творить непотребства?

-- Ты хочешь войны?

-- Если вы устроили эту провокацию с такой целью, то войны не избежать. А если не с такой -- ты сейчас сменишь тон. Тебе же тоже не хочется потерять контракты. Впрочем, об этом поговорим через полчаса, а пока ты подумаешь как следует. Киноа, думаю, нас следует дать ему подумать.

-- Уведите его! -- сказал Киноа.

Дэниэла увели. Все остальные носящие льяуту, до того молча наблюдавшие этот диалог (даже Киноа не вмешивался), наконец, пришли в себя.

-- Ловко ты его поставил на место, -- сказал Киноа, -- однако тебе не следовало перехватывать ведение.

Горный Ветер ответил:

-- А я понял, почему вы так не можете. Вы привыкли, что к льяуту относятся почтительно, и, столкнувшись с наглостью, просто теряетесь. Вы пытаетесь в этом случае не перейти грань, найти компромисс... А этого нельзя делать, надо наступать.

-- Насчёт флота у наших берегов, они серьёзно? -- спросила Асеро.

-- Девять из десяти, что блефуют. А если серьёзно, то это повод, а не причина. Ну как, вы до сих пор считаете, что с ними нужно искать компромиссы?

-- А ты предлагаешь рискнуть и выслать их из страны? -- спросил Киноа.

-- А что ещё остаётся делать? -- Горный Ветер пожал плечами. -- Если теперь они посягнули на честь Первого Инки, то потом посягнут и на его жизнь.

-- Друзья мои, -- грустно сказал Асеро, -- меня уже много времени неотступно преследует кошмар, что меня ждёт участь Атауальпы, если не хлеще. Умоляю вас, давайте вышлем англичан из страны!

-- Тут надо думать о последствиях, -- сказал Киноа, -- да и в любом случае мы сможем их выслать только с прибытием их корабля. До того, увы...

-- Скоро будет.

-- Однако на корабле будут те, кто может заменить англичан. Такой вариант кажется лучше всего. Уговорить их на замену, и дело с концом!

-- Стойте, стойте, стойте! -- сказал Знаток Законов. -- Всё-таки, проступок совершил Розенхилл. Дэниэл, хоть и вёл себя не лучшим образом, однако его вина меньше. Если он прекратит вести себя так, то нужды его высылать нет. Да и не можем же мы обвинить его в том, что он помочился в твоём саду и что пытался тут качать права! А с ложечкой история тёмная.

Асеро ответил:

-- Дэниэл опасен. Зачем ждать, пока он натворит что-то более серьёзное?

Золотой Слиток в это время просматривал какие-то бумаги, затем попросил слова:

-- Тут есть один важный нюанс. Если мы вышлем Дэниэла, не предъявив ему формального обвинения, то придётся платить ему неустойку за недополученную прибыль.

-- И во сколько это обойдётся? -- спросил Горный Ветер.

-- Не знаю.

-- Ну, хоть примерно.

-- Об этом было в договоре, который Асеро подписывал в Тумбесе. Надо бы его глянуть, хранится он как раз вон в том ящике, который ближе к тебе.

-- Я ничего такого не помню, хотя изучал его внимательно.

Горный Ветер взял договор, пробежал глазами по английской части, и тут же похолодел.

-- Погодите, ребята. Я точно помню, что нам для ознакомления пересылали копию. И эта копия была на испанском языке. Но тут в испанской части написано, что уплата неустойки определяется по ущербу, а в английской части ясно написано, что размер неустойки оценивают сами англичане. А значит, они могут в принципе назвать любую сумму, даже превышающую меновую ценность всех богатств нашей страны вместе взятых.

Асеро сказал:

-- Погодите, ребята. Я просил твоих людей точную копию договора переслать. И специально просил снять её такого человека, который знал бы английский язык. Так почему же вам перешла только урезанная испанская версия?!

-- Кто этим занимался, помнишь? -- спросил Горный Ветер.

-- Ворон и Цветущий Кактус. И послали по спецпочте. Может, кто перехватил по дороге?

-- Скорее всего. Цветущий Кактус не может быть изменником. Тем более если его контролировал Ворон. Хотя на всякий случай я их опрошу.

-- У меня вопрос к Искристому Снегу, -- сказал Асеро. -- Если факт подлога будет доказан, если будут найдены виновные, можем ли мы объявить подпись недействительной?

-- Увы, нет, -- ответил тот, -- за то, что