Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

приходили, чтобы отдать дань уважения лорду, который заботился о них на протяжении последних десяти лет. Некоторые вежливо стояли вдоль стен, опустив головы в знак сочувствия. Другие заходили только на секунду, чтобы удостовериться в правдивости слухов. Увидев тело, они убегали с широко распахнутыми глазами – наверняка спешили разнести весть дальше.

Среди посетителей затесалось несколько последователей Безмолвных Богов. Их взгляды метались между Шарлоттой и телом ее брата так, что становилось ясно: они напряженно размышляли. Значит ли, что теперь, когда с Сэндов сбили спесь, власть Старого Бога в этих землях королевства ослабнет? Останется ли Шарлотта здесь, чтобы попытаться занять место брата? Или же уедет в какое-нибудь тихое место, чтобы заботиться о пожилой бабушке, а управление землей оставит тем, кто в этом больше смыслит?

Шарлотта зажмурилась, стараясь не обращать внимания на всех этих людей. Они были мелочны и недалеки, и сегодняшний вечер предназначался не им. Пускай думают что хотят. Шарлотта обратила взгляд на тело брата и крепко сжала пучок сушеной лаванды в кармане церемониальной мантии, отчаянно молясь, чтобы он ей не понадобился. Шарлотта оперлась руками о столешницу, чувствуя, как тяжелый груз стыда грозит окончательно сломить ее. Грандье оборвал жизнь Уильяма ударом клинка, пока Монтень бездействовал. Но вина за смерть брата лежит лишь на ней самой.

Кому-то придется сообщить их кузену о том, что произошло. Шарлотте необходимо немедленно написать Мике, но от мысли, что он обо всем узнает, – что ей придется отвечать на его вопросы, – к ее горлу подкатила тошнота. Его голос преследовал ее с самой смерти Уильяма.

Не дай воспоминаниям об отце толкнуть тебя на глупые поступки.

Он знал об указе. Рассказал ли он Уильяму? Рассказал бы ей брат обо всем, будь она чуть терпеливее?

На ее плечо мягко легла чья-то ладонь, и Шарлотта вздрогнула.

– К тебе обращаются, – тихо сказала бабушка.

Шарлотта утерла слезы со щек и виновато посмотрела на женщину из деревни.

– Я молюсь, чтобы ваш брат обрел покой, – сказала та и взяла руки Шарлотты в свои. – Он этого заслужил.

– У вас доброе сердце, и я благодарна за ваши молитвы, – ответила Шарлотта.

Внезапно ей стал нечем дышать. Шарлотта смотрела вслед женщине, а силуэты людей вокруг сливались в сплошное пятно. В комнату набилось больше деревенских жителей, чем можно было предположить по стоявшей здесь тишине. На каждом лице ясно отражались страх и потрясение, и Шарлотта вновь ощутила стыд, вспомнив обещание, данное семье мальчика-призрака. Неужели с тех пор прошло всего несколько часов? Она сказала, что Орден проснется и восстановит равновесие, но сейчас в каждом взгляде, направленном из сумрака на тело ее брата, читался один вопрос.

Если лорд Уильям Сэнд не сумел спастись от кардинала в собственном доме, то что будет с ними?

Уильям заговорил в ее голове. Не так, как если бы он стал призраком, а как говорил Мика. Как часто делал ее отец. Как говорило с ней ее собственное сознание. Как оно осуждало ее.

Шарлотта, помолчи!

Но она не послушалась. И теперь Уильям мертв.

Шарлотта смотрела на его пугающе неподвижную грудь, пока сумерки вокруг сгущались, а люди постепенно расходились. Не было никаких признаков того, что его дух остался привязан к костям. Шарлотта была благодарна за то, что ей не придется сражаться с призраком или наблюдать за смертью брата его глазами. Но прежде она даже не подозревала, что в глубине души надеется на то, что он вернется. Не призраком тьмы, а призраком света – Стражем. В конце концов, он умер, потому что принял на себя удар, который предназначался ей.

Это подарило бы Шарлотте возможность провести больше времени с ним – извиниться и пообещать стать лучше. Но с тех пор как тринадцать Стражей проснулись в начале Войн Призраков, больше новых воинов света не появлялось. Шарлотта все равно надеялась. Она провела кончиками пальцев по холодной щеке Уильяма, и у нее перехватило дыхание. Потеря пропастью разверзлась перед Шарлоттой. Она была бездонна. И противоположного края у нее не было.

Время давно перевалило за полночь, когда в ее мыслях эхом раздался приказ Монтеня отдать сердце Стража. Уильям не последняя жертва сегодняшнего дня.

– Ложись спать, – сказала бабушка, мягко потянув Шарлотту за запястье. – Он обрел покой среди небесных ветвей, а ночь становится все холоднее.

Шарлотта не чувствовала холода. В камине умирал огонь, угли перемигивались от легкого ветерка, задувавшего в дымоход.

– Я скоро поднимусь, – сказала Шарлотта и подумала: «Мне еще нужно обратить остатки нашего наследия в пепел».

Шарлотта отвернулась от Уильяма и пошла к выходу. Один из конюхов стоял в тени на крыльце, спиной прислонившись к стене.

– Леди Сэнд, – тихо произнес он и склонил голову в знак приветствия. – Двое солдат из гвардии кардинала некоторое время следили за домом, но покинули поместье вместе с последними скорбящими. Мой брат говорит, они засели в таверне и напились.

– Спасибо, – поблагодарила Шарлотта. – Вам не нужно оставаться здесь на всю ночь. С нами все будет в порядке.

Мужчина коротко поклонился и отправился домой, а Шарлотта обогнула дом и вышла в боковой дворик. Единственным источником света служило окно поместья, и в полумраке чучело соломенного воина казалось еще более жалким, чем обычно. У Шарлотты не было времени, чтобы зашить маленькую дыру на лице Пастора, которая осталась после ее схватки с Уильямом, но теперь это не имело значения. Шарлотта остановилась рядом с ним и почувствовала, как девушка, которой она всегда была, выходит из нее и разлетается на осколки.

Кардинал понятия не имела, чего именно требует от Ордена.

Уорт – это не просто стражник. Он много поколений был частью их семьи. Он стал им другом. Да, Уорт заставлял Шарлотту больше заниматься. Изучать языки. Осваивать новые виды стратегии и оружия. Но он также тайком приносил ей в комнату куски торта, когда то или иное приключение заканчивалось тем, что отец отправлял ее в кровать без ужина.

– Если бы только ты был здесь, – прошептала она.

Шарлотта лбом прижалась к груди Уорта. Когда Страж бодрствовал, он часто подставлял ей дружеское плечо. Не для того, чтобы она плакалась ему в жилетку, а для того, чтобы придать ей сил. Исходящий от него запах лаванды походил на теплое объятие. За прошедшие века многие Стражи научились набивать свои чучела травами, отличными от тех, с которым они проснулись изначально. Некоторые растения придавали им скорости и силы. Другие дарили возможность сбивать с толку или зачаровывать врага. Но Уорт оставался верен лаванде.

– Мне всегда нравилось это в тебе, – сказала Шарлотта, вытянув выбившуюся нитку из рубашки Стража.

Другие предпочитали улучшать навыки в бою с помощью трав, но Уорт всегда излучал уверенную силу. Он всегда был Стражем спокойствия. Мысль о том, что придется отдать его кардиналу, разбивала сердце Шарлотты. Возможно, стоит сбежать? Забрать его сердце и спрятаться? Наверняка есть и другие члены Ордена, которые рискнут поступить так же. Она могла бы их отыскать.

А что потом? Это поместье связано с короной. Если Шарлотта сбежит, отберут ли у них дом? Она не могла оставить бабушку и Марту на произвол судьбы. Но и обрекать бабушку на жизнь в бегах тоже нельзя. Рапира Грандье – рапира ее отца – поведала ей жестокую правду. Кардинал не позволит им поднять восстание.

– Ты нам нужен. – Шарлотта взглянула в сшитое из мешковины лицо Уорта. Дырка в уголке рта придавала ему озорной вид. – Здесь поселилась тьма, и это только начало. Быть может, ты был рожден сражаться совсем с иной угрозой, но одни мы не справимся.

Шарлотта знала, что ее просьба опасна. Десять лет назад Стражи потерпели поражение, и в результате король и королева погибли. Теперь же она просила Уорта проснуться вопреки королевскому указу, зная, что этим он сознательно нарушит волю короны, которой служил всю жизнь. От легкого ветерка по рукам Шарлотты побежали мурашки, и она, нахмурившись, отступила на шаг, не сводя глаз с Уорта. Она ждала. Ее следующие слова мощной вспышкой прорезали темноту.

– Если ты больше не хочешь сражаться, то проснись всего на мгновение. –