Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

– Ты собираешься рассказать мне обо всем, что произошло за последние десять лет?

– Сначала ты, – резко ответила Шарлотта. – Что случилось в ночь, когда умер мой отец?

Уорт выпрямился в седле.

– Справедливо. – Он почесал заросшую щетиной щеку и уставился перед собой. – Тебе известны обстоятельства, предшествовавшие той ночи?

Шарлотта дернула плечом.

– Королевская семья направлялась на встречу с королем и королевой Крейгана, чтобы обсудить торговые соглашения. Они так и не добрались до места назначения.

Уорт кивнул.

– Мы не предвидели трудностей в этом путешествии, – сказал он. – Путь туда и обратно должен был занять три недели. Мы ехали через относительно безопасный лес, и по пути нам предстояло посетить несколько маленьких городков. Все шло своим чередом до той самой ночи.

Шарлотте хотелось задать сотню вопросов, но она ждала. Пастор прищурился, копье солнечного света обратило радужки его глаз в сияющие аметисты. Он тряхнул головой, словно и сам не до конца понимал, что произошло десять лет назад. Когда Уорт заговорил вновь, его взгляд был отстраненным, будто он находился в окружении сосен, а не кипарисов, а над головой его висела полная луна, а не яркое весеннее солнце.

– Твой отец находился рядом с королем и королевой, когда они ужинали в королевском шатре, – продолжил рассказ Уорт, и его слова были взвешенными и резкими, словно они стояли вокруг стола в военном штабе, а не ехали верхом. – Ракель Сен-Клер и ее Страж должны были следить за периметром, но, когда Артюс начал кричать, Сен-Клер нигде не было. Кто-то что-то подсыпал в еду принца, и ему мерещилось разное. Он был испуган. Опасен. Твой отец и Белла Шарис увели его от родителей в его собственный шатер, но им требовалась помощь. Я позвал остальных, и, как только мы оставили свои посты, на нас напали разбойники.

Шарлотта знала, что произошло дальше. Короля и королеву, которые остались почти без защиты, когда стража бросилась помогать их сыну, быстро одолели. Но как ее отец – один из лучших воинов Ордена – погиб от удара клинком в горло, если, по слухам, большая часть сражения проходила снаружи? Особенно если Страж Белла Шарис находилась рядом с ним?

– Король велел мне не покидать принца, – сказал Уорт. – В хаосе сражения мне пришлось выйти наружу, чтобы оборонять вход в шатер.

– Это стало ошибкой? – спросила Шарлотта.

Страж закрыл глаза, и на мгновение его лицо исказилось, словно от невыносимой боли.

– Я бы поступил так вновь, – сказал он. – Если бы я не удерживал разбойников снаружи, Артюс тоже погиб бы.

– Что случилось внутри шатра? – шепотом спросила Шарлотта.

Она жаждала получить ответ на этот вопрос больше всего на свете, и ее сердце бешено стучало в ожидании.

– Хотел бы я знать ответ, – вздохнул Уорт. Он встретился глазами с Шарлоттой, и сожаление, наполнившее его взгляд, ударом выбило из нее весь воздух. – Никто не сумел пройти мимо меня, так что, вероятно, они разрезали ткань шатра и забрались в него сзади. В одно мгновение я сражался, пытаясь понять, откуда взялись нападавшие… – Голос Уорта сорвался, и он закашлялся. – А в следующее я начал обращаться в чучело.

Уорт остановил свою лошадь, и Шарлотта последовала его примеру.

– Шарлотта, я хочу, чтобы ты знала: ощутить внезапную пустоту, которая знаменует смерть напарника, – хуже, чем видеть, как собственные кишки вываливаются наружу.

Слезы блеснули на ресницах Пастора, окрасив его лавандовые глаза в темно-синий.

Шарлотта знала, что Уорт не преувеличивал. Когда Стражей серьезно ранили или их напарник умирал, они вновь обращались в чучела до тех пор, пока их тела не чинили, чтобы они могли очнуться вновь. Уорт жил на этом свете больше двух сотен лет. Сколько сражений он успел повидать? Скольких напарников потерял?

Страж откашлялся и пришпорил лошадь.

– Когда я проснулся в следующий раз, – продолжил он ровным голосом, – твой отец уже был мертв, а я стоял перед королевским советом, который вынес мне и остальным членам Ордена приговор за халатность.

Шарлотта наблюдала, как на горизонте появляются острые зубцы гор, пока лошади быстро несли их вперед по проселочной дороге. События той ночи до сих пор вызывали у людей вопросы. И неудивительно, ведь вместо того, чтобы выслушать рассказ непосредственных свидетелей нападения, королевский совет приговорил их всех к десяти годам изгнания. Шарлотта была не согласна с их доводами, но она понимала, почему некоторые сочли Уорта, а следовательно, и ее отца предателями.

– Ты нарушил прямой приказ короля оставаться рядом с Артюсом.

Уорт опустил голову и крепче сжал поводья в кулаках.

– Я нарушил приказ короны, чтобы защитить ее.

Лицо Уорта исказилось от боли, и Шарлотте захотелось преодолеть разделявшее их расстояние и заключить его в крепкие объятия.

– Ты нарушил клятву, чтобы сдержать ее. Как такое возможно?

Аромат лаванды наполнил воздух, когда Уорт печально улыбнулся.

– Очевидно, никак.

Вновь Шарлотта ощутила его грусть, которую он так старательно прятал за улыбкой. У нее было еще много вопросов, но дрожь в голосе Стража заставила ее проглотить их. К ее глазам подступили слезы, но она не собиралась позволить этой дамбе прорваться. Она заставила себя сделать глубокий вдох и провела рукой по шее Ирис.

– Моя очередь. Что ты чувствуешь, когда спишь?

От Уорта повеяло облегчением, запах его силы из землистого стал слегка сладковатым.

– Я будто ищу что-то в густом тумане, – сказал он. – Я вижу, но не могу доверять глазам.

Шарлотта порылась в памяти, чтобы выудить из нее самые важные факты.

– Борьба за влияние между Орденом Стражей и гвардией кардинала закончилась в ночь смерти короля и королевы, – сказала она, и ее голос дрогнул.

Прежде два военных отряда на службе королевства часто не сходились во мнениях. Порой дело даже доходило до драк, но чаще всего это был просто способ развлечься. Орден гораздо старше: Стражей чтили, а их сила, очевидно, была дарована Старым Богом. Гвардия же, напротив, была собрана лишь недавно, чтобы защищать кардинала и следить за порядком в городе. В конце концов, Орден всегда состоял всего из двадцати шести членов: тринадцати Стражей, включая Уорта, и их напарников. Они не могли уследить за всем.

Но с приходом к власти нового кардинала былое добродушное соперничество разгорелось до обоюдной неприязни. Шарлотта помнила, как ее отец и Уорт приглушенными голосами обсуждали нараставшее напряжение, пока она пряталась в кабинете.

– После смерти короля и королевы, – продолжила Шарлотта, – кардинал захватила контроль над советом. Принцу только исполнилось семь лет, так что ее назначили регентом. Орден приговорили к забвению, его репутация была запятнана слухами о мятеже, а наше влияние обратилось практически в ничто.

Взгляд лавандовых глаз Уорта метнулся к Шарлотте, словно она обвиняла во всем его. Возможно, так и было. Каким бы незначительным ни казалось его неповиновение, Уорт восстал против приказа. И когда дело дошло до наказания, влиятельным игрокам в столице не было дела до того, что на это его толкнули благородные побуждения.

– Капитану Петрасу позволили остаться в совете, – продолжила Шарлотта, – но только при условии, что его Страж подчинится указу и уснет. Принцу Артюсу исполнится двадцать один в конце лета. После этого кардинал должна сложить с себя обязанности регента, но пока принц не проявляет особой заинтересованности в государственных делах, если только речь не идет о развлечениях.

– Что изменилось?

Уорт внимательно наблюдал за ней, и Шарлотта попыталась не ерзать под его взглядом.

– Я не уверена, – призналась она. – Но его подпись стояла на приказе о роспуске Ордена Стражей с требованием выдать ваши сердца.

Только сейчас Шарлотта осознала, насколько разрушительными могут быть последствия этого приказа. Кардинал не просто сражалась за влияние. Если Лоррен Непорочной удастся собрать все тринадцать сердец, она запрет их на замок. Без соломенных тел Стражи могут никогда не проснуться вновь.

– В последнее время мы также заметили всплеск насилия, – сказала Шарлотта. – Большинство нападений на последователей Старого Бога связаны с гвардейцами кардинала, но никого не наказывают за такие