Телохранитель Генсека. Том 4 - Петр Алмазный

— Ребята, давайте я спокойно на своей шестерке поеду, все-таки частный визит. Мне нужно примерно минут двадцать. А вы меня подстрахуйте на случай неожиданностей. И гостей, если таковых встретим и попытаются сбежать, задержите обязательно.

— Дом будет блокирован, там мышь не проскочит, — пообещал один из оперов, — И Вадим Николаевич сказал, чтобы до вашего распоряжения мы не дергались, но были наготове.

— Вот и правильно. Поехали.

Вскоре мы прибыли на место. Квартира Джуны находилась в доме номер двадцать восемь дробь один, во втором строении. Я поднялся на четвертый — мансардный — этаж и позвонил в дверь. Тишина. Продолжал давить на кнопку звонка, пока за дверью не послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась на ширину дверной цепочки и я увидел пожилую женщину кавказской национальности.

— Чего звонишь? Кто такой? Джуна Евгеньевна тут не принимает. Езжай на Николопесковский, там сам в переулке найдешь. Если сюда пришел, там тоже не заблудишься.

Она хотела закрыть дверь, но я вставил ногу в щель и сунул ей под нос удостоверение.

— Двери откройте, пожалуйста, — спокойно потребовал я, но женщина навалилась на дверь, при этом возмущаясь:

— Зачем рвешься, как будто тебя мать не учила быть вежливым? Чему мать тебя учила, а? Сказала же, Джуна Евгеньевна не принимает! Сейчас нельзя ей мешать — с ангелами беседует!

— Я тоже, гражданочка, ангел… правосудия, и тоже хочу побеседовать с Джуной, — я сильно толкнул дверь плечом, цепочка звякнула, вылетев вместе с защелкой, на которой держалась.

— Э, зачем так делаешь, а⁈ Сказал бы сразу, что важный человек, я бы сразу открыла, да, — женщина отступила в сторону и что-то закричала на грузинском.

Я отодвинул ее в сторону и быстро прошел в просторную прихожую.

Квартира Джуны была огромной — сто восемьдесят восемь квадратных метров. Искать здесь кого-то будет непросто. Но мне и не нужно заглядывать в каждую комнату — я ведь могу «услышать» мысли всех, присутствующих в квартире.

Галю обнаружил в роскошной спальне Джуны в совершенно невменяемом состоянии. Я не знаю, чем думала Джуна, имевшая медицинское образование, напоив человека, которого только что лечили серьезными препаратами. Галина Леонидовна была в беспамятстве, лицо синюшное, отекло, правая рука пошла бардовыми пятнами.

Вслед за мной в спальню разъяренной фурией влетела Джуна.

— Как вы посмели сюда ворваться⁈ — заорала она. — Да вы знаете, кто я? Вы знаете, сколько раз и кто пытался меня убить в этом мире и в других тоже? И чем они все закончили⁈ Хотите повторить их ужасную судьбу?

— Вы чем думали? — игнорируя ее смешные угрозы, спокойно спросил я. — Галина Леонидовна в очень плохом состоянии, и вам придется за это отвечать.

«До пресс-конференции я ее приведу в чувство», — подумала Джуна, но сказала совсем другое, изображая крайнее возмущение:

— Она в хорошем состоянии! Это транс! Ее душа сейчас путешествует в астрале, а с телом я сейчас провожу чистку на ментальном уровне и делаю пурификацию ауры. Вы ничего не понимаете…

— Пошла вон, — коротко сказал я и поднял дочь Брежнева на руки.

Удивился, насколько она похудела за последнее время. В прошлый раз едва перенес ее с кресла в кровать, весила килограмм сто. А сейчас минус двадцать кг — это как минимум. Рука Галины Леонидовны безвольно свесилась вниз.

Через пару минут в квартиру влетел Рябенко. Заметив меня с Галей на руках, выглянул в подъезд, прокричал:

— Давайте быстрее!

Вошли с носилками сотрудники скорой помощи. Я уложил Галю на носилки и накрыл ее простыней, причем лицо тоже. Выглядело мрачно, но не хватало еще, чтобы сейчас ее кто-нибудь увидел в подобном состоянии.

— Что ты делаешь! Зачем ты закрыл ее лицо! — завизжала Джуна. — Ты не знаешь, что это значит? Ты же проецируешь на нее сейчас весь этот негатив, заманиваешь духов смерти!

Я только отмахнулся от старательно игравшей свою роль гадалки. Джуна еще что-то орала, но в голове у нее лихорадочно крутились мысли: «Кто из журналистов дежурит у моего дома? Как этот мусор узнал, где Галя? Неужели раскололи цыгана? Рано, как рано… Еще же ничего не готово!»

— Выносите, — приказал медикам Рябенко и вышел вместе с ними. Я тоже отправился следом.

У подъезда ждали опера. Рядом с ними стоял следователь прокуратуры. Они скользнули взглядом по носилками, но ничего не сказали. Присутствия нас с генералом было достаточно, чтоб вопросов не возникло.

Носилки с «телом» разместили в скорой.

— Отлично. Теперь быстро в Щеглы, — распорядился Рябенко. — И пост поставить возле палаты.

Я с ними не поехал. Сдал Галю с рук на руки, а потом снова поднялся в квартиру Джуны.

В коридоре уже жались двое понятых. Мужчина лет семидесяти и женщина средних лет, проживающие в коммуналке этажом ниже.

— Вот правильно! Давно надо было этот гадюшник проверить! — возмущался мужчина. — Арбат — это же самое сердце Москвы! Коренных москвичей выселяют, а сюда всякие проходимцы, чурки и цыгане заселяются. Где это видано, чтобы десять семей выселить с этажа, и одной занять такую жилплощадь! Я по всем инстанциям ходил, просил дать дополнительную комнату, а тут не понять кому, шарлатанке какой-то кавказской — на тебе, пользуйся. Тьфу!

— Ничего, товарищ, сейчас разберемся, — ответил я и прошел мимо понятных дальше в квартиру.

Вначале Джуна вела себя надменно, как царица. Высокомерно наблюдала за действиями сотрудников КГБ и следователя, на вопросы не отвечала, только фыркала презрительно. Но потом. услышав об обыске, все-таки не выдержала и начала защищаться:

— Я здесь проживаю на законных основаниях, занимаю эту жилплощадь с разрешения министерства культуры, — говорила Джуна, возмущенно осматривая присутствующих. — Вот документы. Вот, смотрите, письмо министерства культуры, — пожилая грузинка подавала ей документы. — Вот решение Мосгорисполкома. Впрочем, я же вам не буду зачитывать. Можете сами ознакомиться.

— Мы здесь тоже на законных основаниях, — ответил ей следователь прокуратуры. — Вот вам ордер, можете ознакомиться. А сейчас мы будем проводить обыск. Товарищи понятые, пройдите, пожалуйста, сюда.

— Вы мне сначала объясните, что здесь делает человек из охраны Генерального секретаря? Какое он имеет право находиться в моей квартире⁈ Он не следователь, к прокуратуре не имеет никакого отношения. Я требую объяснений!

Аферистка пыталась устроить скандал, но я не дал ей такой возможности, сунув под нос удостоверение:

—