Деньги не пахнут 2 - Константин Владимирович Ежов

Глава 4

Вернувшись в офис, первым делом взгляд упал на стол Добби. Пусто.

Добби обычно заказывает еду на вынос и ест прямо здесь, под аккомпанемент шуршания пакетов и запаха лапши, но сегодня – ни следа. Час пролетел, а он так и не появился. Сразу стало ясно, куда подевался.

Наверняка разносит слухи о мутном фонде, который собирается запустить некий "единорог" с обещанными восемьдесят процентов успеха.

"Похоже, всё идёт по плану…"

Те, кто проявит интерес к этому фонду, скорее всего, сначала подойдут к Добби, а не напрямую. Разговор со мной – уже шаг к переговорам, а любой здравомыслящий человек сперва захочет собрать максимум информации.

Могут даже нагрузить его парой поручений: вроде "выясни, что он об этом думает" или передать намёк: "готов участвовать, если снимешь пару сомнений". Когда соберут все куски мозаики, начнут действовать.

"С Добби всё проще – он как смазка в механизме".

Пока ждал его возвращения, оставалось заняться другим – закончить расчёты, что зависли с утра.

"Рейчел… оказалась настоящей наследницей".

Так называют тех, кому досталось огромное состояние через трасты. Подозрения были, но теперь всё подтвердилось. Однако важнее другое – размер её траста. Судя по всему, траст основали ещё бабушка с дедушкой. Конечно, родители тоже могут учредить фонд, но пока учредитель жив, бенефициар не может свободно тратить деньги.

А если это наследие дедов, значит, Рейчел не единственная получательница. Когда-то она упоминала про двенадцать кузенов. Родители у всех живы, так что выходит, около двадцати человек делят этот пирог.

"Она ведь говорила – каждый год…"

Это уже деталь посерьёзнее.

Траст управляет активами предков – недвижимостью, акциями, облигациями. Если деньги приходят регулярно, значит, речь не о капитале, а о доходах – дивиденды, проценты и прочее. Этот доход делится на двадцать частей. Доля Рейчел – десятки миллионов долларов.

"А если общий поток – шестьдесят миллионов в год?"

На двадцать человек – это один и две десятых миллиарда ежегодно. В рублях это вообще безумные цифры. И это только проценты приносят такие суммы. Если так… это не просто богатая семья. Это верхушка американской элиты, возможно, первая десятка. Может, потому управляющий директор Goldman так низко кланялся?

"Нет, это уже фантазия".

Пока это больше похоже на домыслы. Нет уверенности, что траст приносит именно шестьдесят миллионов ежегодно. Возможно, Рейчел просто имеет доступ к этой сумме.

"И среди самых богатых фамилии Мосли нет".

Мосли – это фамилия отца Рейчел. Насколько известно, ни одного Мосли в топе нет. Но тут же нашёлся контраргумент:

Горло сжало, будто кто-то насыпал в него сухого песка. Слюна застряла комком, не желая двигаться. Мысль билась в висках настойчиво, как капля, падающая в пустой колодец: возможно, семья матери Рейчел – род с состоянием, которое и во сне не уместишь.

Всего лишь вероятность… но она свербела под кожей, требуя ответа.

Теперь у поездки на День благодарения в королевский дворец появилась еще одна причина. Уже не только отец Рейчел или загадки Терранота. Нужно увидеть ее мать. И, возможно, прикоснуться к тайне, которая стоит за этой женщиной. Кто знает, может, ее род куда значительнее, чем можно было предположить.

Вопрос только в том, как. Как пробить дорогу к этому чертову приглашению?

Рейчел снова вывела из равновесия.

Шестьдесят миллионов долларов. Вот так просто. Раз – и пожертвовала. Кто мог такое предсказать? Даже тот, кому на кону стоит собственная шкура, выставил себе страховку: полгода, четыре миллиона. Все по правилам. А она? Поступок без выгоды, без расчета. Чистая импульсивность.

И это не хорошая новость. От одной мысли, что это могло лишить девять миллиардов, по спине прошел холодок.

Придется действовать осторожнее. Рейчел не просто добра на словах – она из тех, кто без раздумий открывает кошелек, верит людям, тянется к ним, не проверяя, не скрывается ли под маской волк.

И это страшно. Слишком страшно. Ведь такие люди – лакомая добыча для тех, у кого нет совести. И вряд ли ее родня этого не понимает. Возможно, это паранойя… но лучше перегнуть, чем потом сидеть с пустыми руками.

Значит, без лишнего давления. Пусть все выглядит естественно. К счастью, принцесса явно привязана к своему сироте-другу. С таким сердцем, готовым расстаться с целым состоянием ради чужих нужд, она точно не оставит его одного. Нужно просто ждать и верить в это.

***

В то же время, в своем кабинете, Рейчел сидела над бумагами, но глаза то и дело соскальзывали со строк. Мысли упрямо возвращались к той улыбке – едва заметной, натянутой, как тонкая нитка, готовая вот-вот порваться. Взгляд Сергея, когда он сказал:

– Все будет хорошо, Рейчел. Проведи это время с родными.

Хорошо? Да кому он это говорит. Слова звучали мягко, но в них чувствовался привкус горечи. Человек, который еще недавно отмечал даже Чхусок вместе с ней, потому что скучал по родным. А теперь – один на чужом празднике.

– Просто собираюсь заглянуть в пару ресторанов, – бросил он.

В День благодарения все эти рестораны будут полны семьями, шумными, обнявшимися, пахнущими запеченной индейкой и горячим хлебом. А он? Один, с тарелкой, из которой пар поднимается в тишину. Картина не отпускала.

Она ведь сама не собиралась ехать домой. Ни к матери, ни к отцу. Первый праздник после развода. Выбирать, кому отдать кусочек сердца? Нет уж. Останется в Нью-Йорке, прикрывшись работой.

Но теперь…. Мысль ударила, как холодный порыв ветра:

– Может, это последний праздник….

После этих слов стало ясно – оставаться в стороне невозможно.

Мелькнула мысль:

"У Сергея Платонова когда-то тоже была семья, да только жизнь их развела?"

И всё же он говорил – ценить родителей, не воспринимать их как должное. Эти слова ударили прямо в сердце.

До этого момента казалось, что собственные размышления вполне разумны, но вдруг стало стыдно за ту детскую наивность. А что, если нынешние праздники окажутся последними, проведёнными с семьёй? Мысль об этом обожгла. Пропустить их – значило бы потом жалеть всю жизнь. Домой нужно было ехать. Обязательно.

Но образ Сергея, сидящего в одиночестве, с потухшим взглядом, никак не уходил из головы.

"Было бы здорово, если бы и он мог поехать…"

Как ни хотелось, понимание приходило одно: всё не так просто. Позвать кого-то в