Точка Лагранжа - Эдуард Сероусов

– Это как научиться читать совершенно новый алфавит, – объяснял он Такеде во время одной из совместных рабочих сессий. – Сначала видишь только бессмысленные линии и формы. Затем начинаешь различать отдельные символы. Потом – закономерности в их сочетаниях. И наконец, однажды, понимаешь, что можешь читать целые предложения.

– И что говорят эти «предложения»? – спросил Такеда с искренним интересом.

Чен задумался, пытаясь перевести то, что он воспринимал в этих измененных состояниях, на обычный язык.

– Большая часть пока остается непонятной, – признался он. – Но есть… намеки на концепции. Идеи о структуре пространства-времени, которые удивительно соответствуют некоторым аспектам теории струн и квантовой гравитации. Как будто нам показывают базовые принципы физики, лежащие за пределами нашего текущего понимания.

– Это потрясающе, – покачал головой Такеда. – Представьте, какой скачок в науке может произойти, если мы действительно сможем расшифровать эти знания.

– Если мы сможем сохранить их, – добавил Чен. – Одна из проблем в том, что многое из того, что я «вижу» в этих состояниях, невозможно адекватно перевести в обычные научные термины. Это как пытаться объяснить цвета человеку, который никогда не видел.

Однако, несмотря на эти трудности, научная группа продолжала прогрессировать в понимании сигналов. Они начали составлять своего рода словарь, каталогизируя паттерны и их возможные значения.

За две недели до расчетного прибытия к точке Лагранжа L4 Чен испытал самое сильное и ясное «видение» из всех. Он работал поздно ночью, когда внезапно его восприятие кардинально изменилось. Вместо анализа данных на экране, он как будто оказался внутри многомерного пространства, где информация была не абстрактными символами, а живой, ощутимой реальностью.

И там, в центре этого пространства, он увидел образ – не визуальный в обычном смысле, а скорее концептуальный. Идеальная сфера, содержащая в себе бесконечность измерений, свернутых в элегантную структуру. «Тессеракт», каким он был на самом деле, а не каким виделся ограниченному человеческому восприятию.

И он понял его назначение – не с помощью слов или уравнений, а прямым, интуитивным схватыванием. Это был маяк. Сигнал. Приглашение. Оставленное неизмеримо древней цивилизацией для тех, кто достигнет определенного уровня развития и сможет его обнаружить.

Когда Чен вернулся к обычному состоянию сознания, его руки дрожали, а на лбу выступил холодный пот. Но вместе с физическим дискомфортом он чувствовал непоколебимую уверенность. Теперь он знал, что представляет собой «Тессеракт», и это знание было одновременно грандиозным и пугающим.

На следующий день он поделился своим опытом с Амарой, Такедой и остальными членами неформальной научной группы. К его удивлению, некоторые из них испытали похожие видения, хотя и менее ясные.

– Это согласуется с одной из моих ранних гипотез, – сказал Такеда задумчиво. – «Тессеракт» как маяк или сигнальная система, оставленная продвинутой цивилизацией для установления контакта с другими разумными видами.

– Но почему такой сложный способ коммуникации? – спросил Мбеки. – Почему не использовать более простые сигналы, понятные для менее развитых видов?

– Возможно, это своего рода фильтр, – предположила Амара. – Тест, определяющий, готова ли цивилизация к контакту. Если мы не способны понять даже базовый «язык» маяка, возможно, мы не готовы к тому, что следует за ним.

Эта идея заставила всех задуматься. Что, если все эти странные эффекты, искажения, видения – не побочные продукты контакта, а его суть? Сама форма теста, определяющего, достойно ли человечество присоединиться к сообществу космических цивилизаций?

– Мы должны сообщить об этом Соколовой, – сказал наконец Чен. – Эта информация может быть критически важной для решений, которые нам предстоит принять при приближении к объекту.

Соколова выслушала их доклад с непроницаемым выражением лица. Когда они закончили, она долго молчала, глядя на трехмерную модель «Тессеракта», вращающуюся над столом.

– Вы уверены в своей интерпретации? – спросила она наконец.

– Насколько можно быть уверенным, имея дело с потенциально внеземной формой коммуникации, – ответил Чен. – Но да, я достаточно уверен. Все данные указывают на то, что «Тессеракт» – это своего рода маяк или портал, оставленный древней цивилизацией.

– Портал куда?

– Этого мы пока не знаем, – признал Чен. – Возможно, к знаниям. Возможно, к другим мирам. Возможно, к самим создателям маяка, если они все еще существуют.

Соколова снова замолчала, погруженная в размышления. Затем повернулась к Тейлору.

– Ваше мнение, майор?

Тейлор выглядел неуютно, явно разрываясь между профессиональной осторожностью и растущим осознанием исторического значения миссии.

– Я по-прежнему считаю, что мы должны действовать с максимальной осторожностью, – сказал он. – Но… если доктор Чен прав, и это действительно своего рода приглашение… отказаться от него было бы… – он запнулся, подбирая слова, – потерей шанса, который может никогда не повториться.

Соколова кивнула, словно его ответ подтвердил ее собственные мысли.

– Мы продолжаем курс, – объявила она. – Но с дополнительными мерами предосторожности. Майор Тейлор, я хочу, чтобы вы подготовили план экстренной эвакуации на случай непредвиденных обстоятельств. Доктор Хан, усильте защиту критических систем, особенно двигателей и жизнеобеспечения. Доктор Чен, доктор Оконкво, продолжайте работу по расшифровке сигналов – любая дополнительная информация может быть решающей.

Последние дни перед прибытием к точке Лагранжа прошли в лихорадочной активности. Весь экипаж работал на пределе возможностей, готовясь к встрече с объектом, который с каждым днем становился все более реальным и близким.

Странные эффекты продолжались, но теперь они воспринимались скорее как неизбежная часть приближения к «Тессеракту», чем как угроза. Экипаж адаптировался к периодическим техническим сбоям и необычным изменениям восприятия, научился работать в этих новых условиях.

И наконец, ровно через 150 дней после старта с орбитальной станции «Гермес», корабль «Визитёр» достиг своей цели. На всех экранах центра управления появилось изображение, которое навсегда изменит представление человечества о своем месте во Вселенной – идеально черная сфера на фоне звезд, «Тессеракт» в точке Лагранжа L4.

Глава 7: «Прибытие»

Абсолютная тишина царила в центре управления, когда на главном экране появилось первое детальное изображение «Тессеракта». Двенадцать человек, представляющих лучшие умы человечества, замерли, глядя на объект, который теперь находился всего в нескольких тысячах километров от их корабля.

Идеально черная сфера висела в пустоте, поглощая весь падающий на нее свет. Ее края были настолько четкими, что казались нарисованными – абсолютная граница между присутствием и отсутствием. Звезды вокруг объекта выглядели странно искаженными, как будто свет, проходящий рядом с ним, следовал неевклидовой геометрии.

– Это… прекрасно, – прошептала Амара, нарушая молчание.

– И совершенно невозможно с точки зрения известной физики, – добавил Такеда. – Такое альбедо не должно существовать в природе.

– Но оно существует, – тихо сказал Чен, не отрывая взгляда от экрана. – Прямо перед нами.

Соколова активировала коммуникационный канал.

– Земной