Частица тьмы - Тери Терри

Чемберлен ведет меня к окошку. Половинки луны в небе вполне достаточно, чтобы разглядеть очертания спящего на узкой кровати человека.

Девочка. Девочка с длинными черными волосами.

Может ли это быть Келли?

Она лежит спиной к окну, поэтому я не вижу ее лица и не могу быть уверена. Но ведь я показывала Чемберлену, как выглядит Келли. Неужели он нашел ее, привел меня к ней?

Ух ты.

«Умный котик». Я наклоняюсь погладить его, потом обхожу дом вокруг и нахожу дверь. Надеюсь, что, как во всех домах общины, она не заперта. Ручка поворачивается.

В темноте прохожу через переднюю и нахожу дверь в спальню. Она открыта. Чтобы никого не напугать, тихонько стучу по двери, но девочка не шевелится.

Вхожу в комнату и заглядываю ей в лицо. Никаких сомнений, это она.

— Келли? — тихонько зову я.

Ничего.

Устанавливаю легкий контакт с ее аурой: девочка крепко спит, так крепко, что это почти противоестественно. Я немножко перенастраиваю ее сознание, подталкиваю к пробуждению.

Она шевелится, поворачивает голову.

— Привет, — говорю я. — Не бойся.

Она садится в кровати, слегка поморщившись при этом. И смотрит на меня глазами, которые даже при лунном свете сияют отцовской голубизной.

— Так это и вправду ты! — Я улыбаюсь. — Так много людей ищут тебя.

Глаза ее расширяются.

— Кто ты?

— Меня зовут Шэй.

— А зачем кому-то меня искать? Кто они? — Она озадачена.

Я подхожу ближе.

— Твоя мама, разумеется. И твой брат Кай. Ну, и я тоже. Я твоя сестра, то есть, сводная сестра, хотя мы с тобой еще толком не встречались.

Девочка смотрит на меня пустыми глазами, и хоть я и уверена, что это она, в душу начинает закрадываться сомнение.

— Это ведь ты, не так ли? Келли?

Она резко втягивает воздух, подтягивает колени к груди и резко мотает головой из стороны в сторону.

— Что случилось? — спрашиваю я и подхожу к ней. — Келли? — Я вновь произношу ее имя, и она начинает кричать.

ЧАСТЬ 2

МАКРОЭВОЛЮЦИЯ

Если все живое на Земле — растения, животные, люди — произошло от единого предка, должно быть, жизнь способна развиваться из совершенно разных форм.

Так почему этот процесс должен останавливаться сейчас?

Изменение — самая постоянная сила во вселенной.

Ксандер. Манифест Мультиверсума

1

ФРЕЙЯ

Гроза прошла, и утро просто чудесное.

Кай еще спит.

Мы ехали несколько часов под дождем на предельно возможной скорости, чтобы оказаться подальше от летного поля и ПОНа. В конце концов нам все же пришлось остановиться на отдых в брошенном домике высоко в горах с просматривающимся внизу «серпантином». И вот сейчас я выскользнула на улицу, чтобы встретить рассвет.

Подумать.

Знаю, Кай не может читать мысли, как это делают выжившие, и все же есть у него какая-то способность видеть во мне то, чего я сама в себе не вижу. Мне необходимо подумать без слушателей, будь они телепатами или нет.

Солнце ласкает кожу, но меня все еще знобит. Я протягиваю руки вверх, усиливаю слабое рассветное тепло и направляю его по моему телу. Искра жара вспыхивает глубоко внутри и разрастается до тех пор, пока я не начинаю гореть, но по-прежнему ощущаю холод в душе.

Итак, Фрейя, что ты натворила на этот раз?

Открыто заглянуть себе в душу не так-то просто, но сделать это должно, причем именно сейчас, пока я одна.

Шэй мысленно связалась со мной, объяснила, почему уезжает, и попросила передать Каю. Я отстранилась от нее и обдумала услышанное. Я знала, что она честна, открыта и действительно считает, что поступает правильно, оставляя Кая с разбитым сердцем — не в первый уже раз — и отправляясь с Ксандером, чтобы попытаться найти сестру Кая, если ее вообще можно найти.

А потом я связалась мысленно с Шэй и сказала, что передам ее послание.

Но не передала.

Не сказала Каю. Не дала ему надежды на то, что разбитое сердце сможет исцелиться вновь.

Почему?

Существуют причины, замаскированные оправданиями, признавать которые нелегко, но необходимо. И я заставлю себя это сделать.

Не потому ли промолчала, что хочу оставить его себе?

Нет. Может, это тоже правда, но в первую очередь я сделала это для него. Есть одна вещь, которую я знаю, как никто другой: ложная надежда хуже, чем отсутствие надежды. Шэй однажды уже причинила ему такую боль и сделала это опять. И где гарантия, что она не поступит так и в будущем? Такой гарантии нет.

Кай вызывает у меня желание защищать его. Яростно, как кошка, когда что-то угрожает ее котенку. Он хрупкий сосуд, который следует всячески оберегать. Шэй этого не сделает, она будет ранить его снова и снова. В глубине души я чувствую и знаю это.

Я исцелю его. Я буду той, кто ему нужен. А прямо сейчас? Сейчас ему больше всего нужен друг.

— Фрейя?

Я оборачиваюсь с таким чувством, будто меня поймали за чем-то недостойным. Кай стоит в дверях позади меня, волосы растрепаны, одежда помята. Но все равно он безумно красив, а печаль в его глазах и ауре странным образом добавляют ему привлекательности. Так и хочется обнять его и прижать к себе.

Вместо этого я улыбаюсь.

— Доброе утро. Поспал? — говорю ему.

— Как ни странно, да.

— Замотался. Удивляюсь, что проснулся так рано.

— Мне показалось, я что-то услышал.

— Извини, старалась не шуметь… — начинаю было я, но умолкаю, когда он вскидывает руку и поворачивает голову в сторону. Вот тогда слышу и я.

2

КАЙ

Вчера ночью эта дорога шла, извиваясь, все выше и выше, и то, что она хорошо просматривается сверху, было одной из причин, почему мы решили здесь остановиться. И сейчас, на дороге, возможно, в нескольких минутах езды от нас, два джипа и фургон. Направляются в нашу сторону. Я чертыхаюсь себе под нос. Вчера никаких признаков преследования не было. Стоило бы организовать дежурство, но мы оба слишком устали.

— Может, это и не за нами, — говорит Фрейя, но ни она, ни я в это не верим. Мы со всех ног бежим к машине.

Наблюдаем, ждем, когда они скроются за очередным поворотом, откуда им не будет нас видно, и срываемся с места. Дорога продолжает идти в гору.

Фрейя поворачивается на сиденье.

— Я снова вижу их, — говорит она.

Если мы видим их, то и они нас. Дорога извивается, с левой стороны