Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

руками и сказал, что ничего нет, торговцы в Турцию собрались, им срочно баксы нужны. Озвучив сумму, которая мне нужна, я договорился на послезавтра, подумал немного и побежал к Гайде, по дороге читая объявления и отрывая номера телефонов.

На полпути к ее дому увидел телефонную будку, снова набрал бабушку. В этот раз трубку снял Юрка, сказал, что бабушка у соседки, а Каналья не приходил.

Да что ж такое-то? Наиболее вероятно, что его задержали гаишники, но вдруг — бандиты? Вдруг его пытают, и срочно нужна помощь? Голосок здравого смысла пищал, что, может, он просто поломался или просто решил поехать сперва в мастерскую, но этот голос был слишком тихим. Так и подмывало схватить мопед и мчаться его спасать. Но что я смогу сделать? Да и где искать?

Пока мысленно метался, ноги сами принесли к Гайде, она впустила меня, осмотрела с головы до пят и сказала:

— На тебе лица нет, что стряслось?

Снимая ботинки, я спросил:

— Можно позвонить?

Она кивнула и посторонилась, кутаясь в махровый халат. Я набрал бабушку, и снова ответил Каюк. Только услышал мой голос, сразу сказал:

— Бабушки нет. Приехал дядь Леша, ждет ее. Позвать его?

— Давай! — радостно выпалил я, снял куртку.

— Привет, напарник, все в порядке, не дрейфь! — отчитался Каналья. — Муку продал, сто пятьдесят заработал. Жду Эльзу Марковну, чтобы забрать запчасти.

— Фу-ух, это все, что я хотел услышать. Отбой.

Повесив трубку, я перевел взгляд на Гайде.

— Не раздевайся, отопления нет во всем районе, авария, — сказала она. — Идем в кухню, там обогреватель. А вообще, есть положительные новости.

Как только мы вошли, она закрыла дверь, чтобы не уходило тепло, и спросила:

— Ты голодный?

— Нет, — на автомате ответил я и поймал себя на мысли, что таки да, еще какой голодный, но почему-то признание в этом казалось неприличным.

Видимо, предвидя это, старшее поколение всегда стремится накормить гостей, несмотря на отказ. Так случилось и на этот раз, Гайде выставила тарелку с пирогом-манником, банку абрикосового варенья, заварила чай и сказала, блеснув глазами:

— Я нашла идеальное место. Просто идеальное! Освободился медицинский склад прямо в центре, напротив набережной, в высоком цоколе пятиэтажки. Пять комнат, нужен косметический ремонт. Цена аренды — шестьдесят тысяч в месяц.

— Двенадцать за комнату, — задумчиво проговорил я и откусил кусок пирога, готовый заурчать от удовольствия.

— Это хорошая цена, — истолковала она мои слова по-своему. — Очень хорошая! Врачебный кабинет, процедурный, два кабинета узких специалистов, перевязочная или аптека. В перспективе можно открыть такую аптеку, где будут продаваться вещи, которых нигде нет: медицинский инструментарий и всякие приборы, например, для физиотерапии. Спицы, шпатели, штативы для капельниц, стерильные боксы и всякое такое… Я понимаю, что нужен солидный стартовый капитал, но готова участвовать, потому что знаю, где все это достать. Хочешь, прямо сейчас пойдем посмотрим помещение? Как раз дождь закончился.

Видно было, что она горит идеей, и это хорошо. Вот только меня дурное предчувствие не отпускало, словно прямо в этот момент происходило что-то нехорошее, что я мог бы предотвратить.

— Идем, — согласился я.

От дома Гайде мы шли по набережной чуть больше десяти минут. Интересующее нас здание находилось у дороги, возле него имелась парковка. Во второй части пятиэтажки располагался продовольственный магазин с романтически-ностальгическим названием «Продмаг».

— Вход с торца справа, — сказала Гайде, остановилась и указала на зарешеченные окна. — Вон там, наверху, повесим вывеску с названием. Как назовем, кстати? Ничего на ум не приходит. Любовь? Забота? Или по-английски как-нибудь, чтобы по-модному?

— Филин, — предложил я. — Попрошу брата нарисовать филина в медицинском халате, с шапочкой и фонендоскопом. — А надпись будет по-английски «feeling».

— Чувство, — проговорила Гайде, потирая подбородок. — Остроумно, но не то. Я бы назвала «эмпатия».

— Мне кажется, «Эмпатия» — это что-то психологическое. В общем, подумаем, время есть.

Видимо, Гайде решила, что мне понравится это место, и заранее взяла связку ключей у тех, в чьем ведомстве это помещение. Замок открылся не с первого раза, и дверь отперлась с ржавым скрежетом. Пахнуло сыростью и лекарствами.

В коридоре окон не было, и Гайде щелкнула выключателем. Люминесцентные лампы осветили просторное квадратное помещение, заваленное обрывками картона, три коричневые дерматиновые двери с одной стороны, с другой — две и белая дверь туалета.

— Идеально! — выдохнул я. — Даже место для ресепшена есть.

— Для чего? — переспросила Гайде.

Я указал на стену напротив входа.

— Вон туда поставим стойку, где администратор будет принимать звонки и беседовать с посетителями. Здесь будет шкаф для одежды и банкетка для ожидающих на два человека.

Гайде открыла все двери. Кабинеты были одинаковыми, площадью около двадцати квадратных метров. Стены ровные, чистые, белые — штукатурить не надо, достаточно будет выкрасить белой краской, на полу — местами потертый линолеум. Только один кабинет, который возле туалета, был в полтора раза больше.

В туалете убогие раковина и унитаз с желтыми потеками и мусором на дне. Бачок с цепочкой располагался прямо на стене. По меркам будущего — ужас-ужас, но для нашего времени вполне приличное помещение.

— Ремонт требуется минимальный, — сделал вывод я. — Это здорово.

Мы вышли в коридор, и я сказал:

— Мой брат — художник, он может что-то изобразить на стенах. Хозяева против не будут?

— Не знаю, — пожала плечами Гайде. — Лучше просто покрасить и развесить плакаты.

— Лучше уж картины, — поморщился я.

— Я поговорила с коллегами… Считай, что у нас уже есть хирург и гинеколог. Но, чтобы принимал гинеколог, нужно как минимум кресло. С лабораторией, чтобы они принимали наши анализы, я предварительно договорилась. С автоклавной тоже.

— Аренда будет по договору? — уточнил я. — Фирму вы начали открывать? АОЗТ, с мамой в соучредителях.

— Конечно. Но это процесс небыстрый. Говорят, за границей можно за несколько дней все оформить. Интересно, у нас так когда-нибудь будет?

— Будет, но очень нескоро, — улыбнулся я. — Пока выживаем так. Когда можно приступать к ремонту?

— Через три дня. В одном кабинете линолеум порвался, идем покажу.

Это было в кабинете рядом с туалетом.

— Не беда, — сказал я, глядя на повреждения. — Ремонт займет максимум пять дней. Что нужно еще? Какое оборудование?

— Не спеши с ремонтом. Я еще фирму не открыла, и непонятно, сколько это продлится. Цены сто раз изменятся. Просто сейчас один санаторий закрывается, там есть кушетки, стеллажи, оборудование физиотерапевтического кабинета, все распродается за копейки. Завтра этого может не быть.

— Цена вопроса? — улыбнулся я.

Пару секунд поколебавшись, Гайде достала из кармана плаща сложенный вдвое листок. Я ознакомился со списком.

— Четыреста тысяч за все?

— Это недорого…

— Так и я о том же! Надо брать. Если