Погоня за судьбой. Часть III - Dee Wild

Спокойствие улетучилось тут же, через секунду — я была готова поспорить, что сюда уже несётся полицейская кавалерия, вызванная офицером Стилл. Оставаться нельзя, нужно уходить. В путь, в дорогу! В Новую Венецию… Гравицикл был отличным подспорьем, однако в этой кромешной тьме под проливным дождём я рисковала либо заблудиться, либо разбиться о дерево или торчащую опору ЛЭП. Впрочем, особого выбора у меня не было…

Наспех собрав вещи, я рванула по бесконечному тёмному коридору к недосягаемому, спасительному выходу. Белоснежные простыни-саваны, кровоподтёки, волокущиеся следы мелькали во тьме — внизу, слева, справа… Мертвецы шевелились под сукном, скалились, тянули ко мне свои костлявые руки, царапая воздух… Их неупокоенные души остались здесь, и они заберут меня с собой! Быстрее! Только бы успеть! Быстрее к двери, к выходу, наружу, на воздух!

Последние метры я преодолевала стремглав, во весь дух, боясь оглянуться и увидеть их — тех, кто обрёл здесь вечный покой. С грохотом выбив дверь плечом, я вырвалась в промозглую ночь и понеслась над раскрошившимся бетоном. Нога зацепилась за невидимую преграду — мир кувыркнулся в кромешной тьме, и я полетела с крыльца, обрушиваясь на проржавевшую решётку водостока градом оглушительных ударов.

Один из них пришёлся прямо в челюсть — во рту заполыхал привкус меди, а перед глазами взвился фейерверк искр. Катана валялась в стороне, рюкзак давил сверху своей тяжестью. Едва успевшая подсохнуть одежда снова набрякла и облепила тело. Мимо лица сквозь решётку тонкий ручеёк со звонким бульканьем бился в грязную лужу.

Ослепительно сверкнула вспышка молнии, на миг озаряя заросли, прутья и мокрую кучу грязи внизу. Потревоженная дождём вода колыхалась на глубине метра. «Там, где всё началось, есть ещё одна решётка…» — зашипел голос в моей голове совсем, как тогда, в бреду возле ручья…

Я видела бесформенные комья слизи, почти растворившуюся пачку сигарет, полуразложившиеся окурки и что-то блестящее — мокрый кусочек металла на самом дне сточного колодца. Мир вокруг будто поблекнул, всё скрылось за мутным стеклом незначительности, и осталась лишь эта горящая прямоугольная пластинка. На землю обрушился громовой раскат, пригибая к земле панически метавшуюся высокую траву.

Кое-как сбросив рюкзак, я встала на четвереньки в грязь и катаной поддела решётку рукоятью. Всё тело задрожало от напряжения, и увесистая чугунная рама с лязгом и стоном вышла из паза. Сдвинул решётку в сторону, я уселась на краю ямы и свесила ноги. Внизу трепетала сырость, пахло плесенью. Упираясь ногами в неровные стены колодца, я спустилась к самой воде и протянула руку. Зачерпнув ладонью, сунула в карман прямоугольную побрякушку на цепочке — металлический кусочек прошлого. Затем поспешно выбралась наружу, подобрала насквозь промокшие вещи и устремилась в обход корпуса, к оставленному в кустах гравициклу…

Глава III. Песок

… Колёсный вездеход покачивался на рессорах, переваливаясь через очередной бархан Северного пустынного пояса Пироса. Сбоку, словно насмехаясь и паясничая, плясал, не отставая, песчаный вихрь. Рыжий джинн, закручиваясь в воронку раскалённый песок, дразнил изнывающий от зноя экипаж. Сидящий напротив меня Ричард Чеддер, стараясь перекричать дуэт рёва двигателя и свиста ветра, придвинулся и спросил ни с того ни с сего:

— Эй, Лиз! А ты знала, что председатель Конфедерации — ненастоящий?!

— Серьёзно? — Я приподняла очки, смахивая песок с ресниц. — А кто же тогда по всем каналам выступает? Актёр со стажем?

— Да нет же! Голограмма, мать её! — Ричи размахивал руками, словно пытался поймать невидимую муху. — Настоящего-то уже лет десять как в землю положили!

— А какая разница?! — крикнула я, облокотившись на борт кузова. — Решения всё равно принимаем не мы с тобой. А тем, кто принимает, на нас глубоко плевать… Зачем кому-то фальсифицировать председателя? Ради красивой картинки?!

— Неужели неясно? Нет там больше никакого правительства, только сплошной совет директоров! — Ричи сделал неопределённый жест, будто попытался обнять воздух. — А дурят нас ради порядка, чтобы народ не бузил лишний раз! Пока получается, но скоро всему этому придёт конец!

— С чего бы? — хмыкнула я, но тут же вспомнила слова Альберта. «Я собираюсь сделать то, что не удалось Каптейну — освободиться от Земли».

— Скоро какая-нибудь из планет хлопнет дверью и объявит: «А вашу куклу мы не признаём!» И всё, понеслась! Империя рухнет, как карточный домик.

В первый раз на Пиросе — а уже чует, к чему всё идёт, подумала я. Ну и славненько. Значит, мы в одной лодке.

— Нюх как у ищейки, — хмыкнула я. — Ты всего два дня здесь, а уже пронюхал, куда ветер дует, да?

— Вот! — Он оживился. — А ты меня ещё в конспирологии обвиняла!

— Я об этом и слова ни сказала. Просто… — я махнула рукой, глядя на пылающую пустыню. — Какая разница, кто дёргает за ниточки, если нас всех прокрутит через эту мясорубку?

— Разница в том, кому потом рога отшибать! — парировал он. — У любой мясорубки есть ручка и тот, кто её крутит!

— Знаешь, что? — бросила я, откинувшись на ящик с боеприпасами. — Хватит с меня политики. Здесь одни ломают чужие куличики, а другие делают вид, что так и должно быть…

А ведь когда-то мне доводилось слышать про фальшивого Председателя от дяди Вани, который с ностальгией вспоминал предвоенные времена. Тогда информацией по большей части владели лжецы и манипуляторы, но ложь ещё приходилось изобретать вручную. Враньё было кустарным, почти ремесленным, его транслировали карманные «лидеры мнений», но тогда редкие голоса правдоискателей всё ещё доносились над стройным гулом тех, кто транслировал чужие интересы.

С развитием технологий всё усложнилось. Сначала это были невинные шалости — дипфейки с поющими котиками, песни в исполнении мировых звёзд, которые не были ими спеты, а потом кто-то догадался, что поддельное заявление политика обрушит биржу быстрее настоящего. И понеслось. В сеть хлынули потоки заявлений, которые никто не делал, откровений и признаний, которые никто не совершал, доказательств и свидетельств несуществующих преступлений. Любой человек, оставивший свой след в сети, рисковал стать жертвой мошенников.

Мир, и без того хрупкий, захлебнулся. Одно утреннее фейковое заявление — и к вечеру экономика целого государства могла погрузиться в хаос. Банкротились целые корпорации, валюты летели в тартарары, а на окраинах вспыхивали самые настоящие войны, развязанные призраками в сети.

Противоядие, конечно, нашлось, и нейросети-детективы принялись вычислять нейросети-фальшивомонетчиков. Началась великая война алгоритмов, бесконечная, изматывающая дуэль без победителей. Правда и ложь смешались в один густой, удушливый туман, в котором можно было