Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя

– Ну что, принимаешь предложение Эрла? – крикнул я Ли, перекрикивая музыку.

Он вздохнул и повернулся ко мне.

– Пожалуй. Я был на трех миссиях и на всех трех получил ранения. Доктор Нельсон говорит, нерв на ноге не восстановится. – Он взмахнул тростью. – Я больше не смогу вместе с вами надирать задницы монстрам, так что грех было отказываться.

– Отлично! Ты лучше всех подходишь для этой работы. С тобой архивы будут в надежных руках, – сказал Трой. С лысой головой он выглядел странно, но после боя в пещерах дреды пришлось сбрить, чтоб наложить повязки. Я лично считал, что Трою так лучше. Холли была того же мнения.

– Трой, сексуальный ты ботаник! Пошли танцевать! – Она вскочила и потянула его за руку. Он слабо запротестовал, но решительную Холли ему было не переубедить. Я засмеялся, глядя, как она тащит его на танцпол. Странная же они парочка!

– Эй. – Кто-то хлопнул меня по плечу. Это был Предтеча, немного пьяный и непривычно счастливый. Он бросил на стол какую-то маленькую штуку. – Держи.

– Что это, Эрл? – спросил я.

– Все официально, Грант уволился. Уезжает в Голливуд – консультантом для фильма ужасов или что-то такое. – Он фыркнул.

Грант, с тех пор как его похитили, растерял весь свой гонор и отказывался говорить о том, что пережил в плену у вампиров. Я не удивился тому, что он ушел, но странно было, что я, кажется, начинал по нему скучать. Немного.

– Сэм уезжает собирать новую команду в Денвере, так что у меня людей не хватает.

– А еще так ты сможешь за мной присматривать? – спросил я, рассматривая его «подарок».

– Пообещай не уничтожать мир, и все будет нормально! – Он подмигнул мне и ушел.

Я еще раз покрутил нашивку в руках.

Рогатая зеленая рожица. Я буду носить ее с честью.

Несколько месяцев спустя, после того как отряд Претдечи вернулся с трудного задания на Филиппинах, мы с Джули поехали в поместье Шэклфордов. Я вызвался помогать с ремонтом. Строитель из меня был так себе, но всякую тяжелую и грязную работу я выполнял хорошо. А пуще всего ценил возможность провести побольше времени с Джули. Я, кстати, купил помолвочное кольцо, но все никак не мог набраться храбрости задать вопрос. Бороться с древним злом, взрывать линдвормов, выдавать люлей асвангам и ловить луск? Без проблем. Спросить любимую женщину, выйдет ли она за меня? Леденящий ужас.

Мы сидели в гостиной, ждали, когда высохнет краска. Я был уверен, что выглядеть будет отлично. Портрет Рэймонда Шэклфорда Второго мы вернули: гости вряд ли заглянут, а пустое место разрушало всю симметрию. Я пошутил, что можно просто бороду и очки на портрет Эрла пририсовать, чтобы не снимать его, когда кто-нибудь заявится, и Джули идея явно понравилась.

Часов в одиннадцать вечера в дверь громко постучали.

– Кто-то пришел, – сказал я, как дурак.

Джули спрыгнула с кушетки, достала из тайника над камином дробовик и бросила мне, а сама схватила карабин, проверила патронник.

– Сигнализация не сработала.

– Вот черт. – Я дернул цевье и пошел ко входной двери. – Ну что еще?

В прихожей пахло столярным клеем и опилками. Я бесшумно подошел к двери, просигналил Джули прикрыть меня. Она заняла позицию за колонной, позади.

Я открыл пять тяжелых щеколд. Резная дверная ручка показалась мне неожиданно холодной. Держа дробовик наготове, я рванул дверь на себя и шагнул вперед, готовый стрелять…

Никого.

Я заглянул за углы, аккуратно, как при штурме, но на крыльце никто не прятался. Посветил фонариком в темноту – пусто, и во дворе, и на стоянке.

– Кто-то позвонил и убежал? – спросил я.

– Стой, здесь записка, – сказала осторожно подошедшая Джули. И действительно: кто-то подсунул под дверь маленький белый конверт.

Джули подобрала и надорвала его, неловко прижав карабин к груди.

– Осторожнее, – предупредил я.

– Не трусь.

Она развернула письмо, поправила очки и погрузилась в чтение. С каждой строчкой она все больше хмурилась, ее лицо застыло, рука рассеянно потерла черную полосу на шее – с недавних пор Джули стала так делать, когда нервничала.

– Что такое, милая?

Она молча передала мне лист.

Письмо было написано от руки. Вернее, два письма на одном листке, разными почерками. Первое – чуть ли не идеальная каллиграфия.

Дорогая Джули!

Мы хотели оставить тебе записку, чтобы ты знала: у нас все хорошо. Твой папа привыкает к новой жизни, и получается у него замечательно. Мы путешествуем, смотрим мир, как всегда мечтали. Раньше нам никогда не хватало на это времени, зато теперь перед нами целая вечность.

Хотим предложить перемирие. Надеюсь, ты не держишь на нас зла из-за этого маленького инцидента. Как мать, я хочу для своих детей только лучшего. Но теперь я вижу, что тебе нужно жить своей жизнью и принимать свои решения, пусть и глупые. Нужно учиться на своих ошибках.

Как бы я хотела побывать на вашей свадьбе! Этот твой Оуэн мне нравится, он хороший человек и станет замечательным мужем. Ой, наверное, я зря написала про свадьбу, ты же не умеешь читать мысли. Твой бедный мальчик так громко думает, что его в Мексике слышно. Кольцо в оружейной, очень красивое. Поздравляю.

Последнее предложение: когда ты постареешь и почувствуешь, что конец твоей жизни близок, или если твое здоровье ослабнет и какая-нибудь болезнь начнет разрушать твое тело, позови меня – и я приду. Ты моя дочь, поэтому предложение бессмертия все еще в силе. А до этого, если не будешь нас искать, мы тоже тебе мешать не станем. Если же решишь выследить меня, я убью тебя и уничтожу все, что тебе дорого. Месть моя будет ужаснее, чем ты можешь себе представить.

P. S. Ремонт прекрасный, мне так понравился!

Второе письмо было короче, квадратные печатные буквы так и плясали.

Привет, детишки!

Ну как оно? Надеюсь, у вас все хорошо. У меня все отлично. У Сьюзан тоже. Нам очень весело вместе. Мне правда жаль, что так вышло: что я вам врал, послал вас на верную смерть в Зеленую лощину и все такое, но выбора не было. Надеюсь, вы поймете. Без обид. Еще увидимся.

С любовью, папа.

P. S. Парень, не обижай мою девочку, а то я тебе сердце вырву.

Я сложил лист, сунул в конверт и вернул Джули. Она смяла его и выкинула с крыльца. А дверь захлопнула.

– А нормальные люди еще на своих тещ и тестей жалуются, – заметил я. – У меня тут рекорд, можно сказать.

Джули прислонила винтовку в стене и со вздохом обняла меня. Я крепко обнял ее