"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

– А ты, бедняжка, думал, все-таки будут биться по-честному? – издевается Бастьен, и я больше не могу сдерживаться.

Они оба поворачиваются ко мне, и, судя по оскалу на их лицах, никто не считает мое очевидное развлечение особенно забавным. Это заставляет меня смеяться еще сильнее. Я наблюдаю за ними уже около часа и за это время многому научилась. Я много прочитала о Боевой и Защитной магиях, но читать строки в книге и видеть это собственными глазами – две совершенно разные вещи. Во время тренировок с Энохом и его ковеном мы сосредотачивались на Защитной и Элементальной магиях. Мы только-только начинали углубляться в другие области, когда произошло Пробуждение, так что было здорово наблюдать, как эти двое взялись за дело. Я вижу, как некоторые из тех вещей, которым я научилась, используются против почти незнакомой мне области магии, и это невероятно.

Боевая магия и ее заклинания в основном воздействуют на органы чувств или тело противника. Кастеры делают это, либо перегружая противника болевыми ощущениями, либо обнуляя их и лишая чувств. Каллан не слишком сильно использовал болевой аспект, но все остальное было честной игрой. Они оба так изобретательны в атаке и защите, что это завораживает, но именно комментарии приковывают меня к ним. Давно я так сильно не смеялась. У меня по лицу текут слезы от бурной перепалки, которую они вели друг с другом.

– Она смеется над нами? – уточняет Каллан.

– Определенно, – подтверждает Бастьен.

Вытираю слезы и вижу, что теперь они оба изумленно смотрят на меня.

– Не обращайте на меня внимания, продолжайте, – выдавливаю между приступами смеха.

– Тебе смешно, Боксерша? – обращается ко мне Бастьен знакомым тоном.

Он собирается напасть на меня, и то, как он перенес свой вес на подушечки пальцев, подтверждает мои подозрения. Хорошо. Парни в своих драках используют слишком много магии, но почти не применяют оружие. Я знаю, Каллан не хочет говорить о рунах, покрывающих его ягодицы, но ему нужно начать их использовать.

Воздвигаю барьер как раз в тот момент, когда Бастьен обрушивает на меня свою темно-оранжевую магию. Она ударяется о мой барьер, разбивая его вдребезги, но я уже убегаю со своего места.

Знаю, что у меня надежные щиты, но я не хочу испытывать их на прочность, поэтому усердно воздвигаю новые барьеры. Устанавливаю еще один, и вокруг меня начинает мерцать оранжево-желтое сияние. На мгновение я опускаю оружие и направляю три кинжала в разные части тела Бастьена. Сзади меня обдает теплом, и Каллан, что неудивительно, толкает меня вперед. Я использую Элементальную магию, чтобы создать мощный порыв ветра и вырваться из-под него. Он ругается, плашмя падая на твердую землю, – мое тело могло бы смягчить падение, но ему не повезло.

По-кошачьи изгибаюсь в воздухе, приземляюсь вертикально и отправляю кинжалы в Каллана, лежащего на земле. Он перекатывается, чтобы уклониться, и вскакивает на ноги. Бастьен тоже встает, и они оба бросаются на меня. Сжимаю в ладонях два кинжала, и в мгновение ока мы трое оказываемся втянуты в танец движений. Выпады, повороты, поиск доступа друг к другу, крошечной лазейки, где мы можем нанести удар или ударить клинком и победить.

При каждом защитном движении я вдыхаю – и выдыхаю при каждой атаке. Мы трое, как в тумане, и все мы так слаженно двигаемся, уклоняясь и нападая друг на друга, что, если бы я не знала, подумала бы, что это отрепетировано.

Отклоняюсь назад, чтобы избежать удара, который Каллан посылает в мою сторону, и слишком поздно осознаю, что выставила свой живот на обозрение Бастьену. Он не воспользовался моментом, хотя я знаю, что он заметил это. Его взгляд скользит от моего живота к ногам, а затем он пытается подсечь мои ступни, чтобы я потеряла равновесие.

Он не собирается бить на поражение.

Задействую магию Стража и посылаю импульс, который отбрасывает Каллана и Бастьена от меня. Подхожу к Бастьену – тот медленно встает и отряхивается.

– Ты смягчаешь гребаные удары? – кричу я.

– Какого черта, Боксерша?

– Сейчас я задаю вопросы. Ты смягчаешь удары?

Бастьен не отвечает, но мне это и не нужно.

– У меня был открыт живот. Ты должен был воткнуть в него нож и победить меня, но ты этого не сделал. Почему?

Я кричу ему прямо в лицо; остальные парни прекращают тренировку и внимательно наблюдают за нами.

– Я не воткну в тебя гребаный нож, Боксерша. Это не сделает нас лучшими бойцами. Мне не нужно выбивать из тебя все дерьмо, чтобы доказать, что я могу это сделать.

– Тебе нужно знать, каково это – наносить смертельный удар, чтобы ты мог отразить его соответствующим образом. Тебе нужно быть готовым к тому, как твой противник отреагирует на то, что ему причинили боль.

– Боксерша, тренировки так не работают. Мы расправляемся с суперами-паладинами, но они не заставляют нас убивать их на тренировках для новобранцев, чтобы гарантировать знание, как это делается.

– Значит, они готовят паладинов низкого уровня, – возражаю я.

– Боксерша, я ценю твою жажду крови, это чертовски горячо, но тут ты ошибаешься. Повторение движений и мышечная память – это важнее, чем на самом деле пронзать кого-то кинжалом, мечом, булавой, стрелой или любым другим магическим оружием, которое мы можем создать, чтобы мы знали, каково это.

Я осознаю, что Бастьен все еще разговаривает со мной, но эта ситуация заставляет меня вспомнить, как Талон впервые ударил меня на тренировке. Только что я была с Бастьеном в Беларуси, а в следующую минуту я уже с Талоном на ринге.

Вытираю кровь с разбитой губы и пораженно смотрю на Талона.

– Твою мать, ты только что ударил меня?

– И? – спрашивает Талон; даже после нескольких часов тренировки его дыхание такое же ровное, как и в начале.

– Мы же тренируемся, – растерянно объясняю я.

– Да, и ты должна научиться отражать удары.

Перед моим мысленным взором всплывает искаженное яростью лицо Бет, но я пытаюсь отогнать видение.

– Я знаю, как отражать удары, – говорю тихим голосом, но в глазах моих горит огонь.

– Нет, Винна. Ты знаешь, как морально и физически защитить себя, когда тебя бьют. А я учу тебя тому, как справиться с болью от удара, настолько сильного, что он лишает тебя чувств. Я учу тебя, как справиться с этим, чтобы ты могла нанести ответный удар. Если ты научишься это делать, то больше не будет побоев, от которых тебе придется защищаться, потому что ты будешь смертельно опасна, когда начнешь бить сама.

Прогоняю голос Талона из своего сознания, прогоняю боль, которая всплывает на поверхность при мысли о моем наставнике, и возвращаюсь к реальности.

– Киллерша, мы уже говорили тебе, что никто из нас