Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

…которого не последовало.

Ложноскорпион, черт побери! И он развернулся, только чтобы удрать от одураченного робота в коридор. И схватить-то его было не за что: безобидные твари бесхвосты. Эйден дважды выстрелил ему вслед, с потолка рухнул и заискрил силовой кабель, но шчер смотался невредимый. Вот же дьявол! Как можно было так проколоться?

Поскальзываясь на белесой слизи, синтетик выбежал в коридор. Топот ног по внутренней обшивке шустро удалялся. Во внешнем шлюзе Эйден ухватил движение и свой последний шанс выстрелить. Слизь! Он поскользнулся на пороге и промахнулся снова. На свое счастье промахнулся.

— Осторожно! Это я, — с трапа в шлюз заглядывал Ирмандильо с поднятыми руками. Это его синтетик принял за беглого шчера.

— Видел его?

Полицейский шагнул на борт, потирая запястье.

— Видел. Только ухватил его за клешню покрепче, как сам заработал вывих.

— Куда он побежал?

— На юго-запад относительно бета-звезды.

— А дальше?

— Я не заметил. Поспешил на корабль: шчер был ранен, он всего меня забрызгал кровью. Разумеется, я решил, что ранение зеркально, и Вы…

— Нет, — отмахнулся имперец. — Он был не диастимаг.

— Как так? Но моя рука!

— Ирмандильо, ты просто вывихнул ее. Потому что ты толстый и неуклюжий.

— У меня «зачет» по ближнему бою. И я настаиваю…

— Время! Мокрица тонет, — аргумент и болотная тина на трапе положили конец препирательствам.

Гломерида с трудом поднялась из трясины. Зеленая жижа вперемешку с клочками паутины капала с ее ножек-шасси. Мокрица летела над верхушками деревьев, перебирая краями сегментов. Неслышно, как скат в океане. Иногда она задевала высокие кроны, и ветки, листья, птицы сыпались на ее пути.

Глава 22

О ловле на живца

Ирмандильо косился на Эйдена из-за штурвала. Синтетик высматривал сгустки паутины и не обращал внимания на труп у своих ног. Настолько, что Тарталья опасался, что император вот-вот наступит на мертвеца. Топчась рядом, он то и дело задевал ботинками саван — там, где разметались серебряные волосы. Эйден даже не оттащил пилота в сторону. Полицейский был, может, неуклюж, но не туп: убийство фрина в перевале — это раз, и холодное пренебрежение к человеку, пусть мертвому — это два. Словно магнит, аварийно-красная радужка притягивала мысли Ирмандильо.

— И все-таки, что за режим ассассина? Я о глазах.

— Это вирус. Он давно со мной, — даже голос, интонация стали другими: добавилось металла, убавилось оттенков, исчезла легкость. — Я раньше думал, он надо мной издевается. Но теперь понимаю, что бережет.

— От чего?

— От рефлексии из-за чудовищных поступков, когда их невозможно избежать или пережить. Поверь, он делает меня не лучше, но эффективнее.

Внизу — в подлеске и на опушках — встречалось все больше коконов с добычей шчеров: стеклянные птицы, руконогие и даже копытные попадали в липкие сети. Время от времени из-под их корабля выскакивал паук. Они все спешили туда же, куда направился ложноскорпион. Наверняка их уже ждали. Вскоре гломерида обогнула цепь холмов и всплыла над равниной с большим озером. Эйден сменил Ирмандильо и направил корабль к берегу.

— Если б я был магнумом шчеров, выбрал бы это место для лагеря, — объяснил он.

— Почему?

— Здесь много воды.

— И что?

Синтетик как-то странно глянул на Ирмандильо.

— Да так. Хочешь исполнить почетную обязанность командира звездолета?

— Какую?

— Поприветствовать воинственное племя. Ну, знаешь, «мы пришли с миром…»

Полицейский выглянул из окна. Нестройный ряд из молодых черноволосых мужчин обступил гломериду. Никто не проявлял признаков воинственности, которой их с легкой руки наградил Эйден. Любопытство и внимание сквозили по лицам у воды.

— Ладно, — согласился Ирмандильо.

В самом деле, последствия бесцеремонной агрессии уже заставили его хромать. На этот раз стоило зайти с деликатной стороны. Он отпер клинкет и потер веки. И поскреб в ухе мизинцем. И открыл-закрыл рот, будто заложило уши. Что-то было… не так?

— Иди, я за тобой, — синтетик подтолкнул робота к шлюзу.

Ирмандильо шагнул на трап и увидел, как расступились мужчины. А следом — целая тонна чистой озерной воды поднялась стеной и обрушилась на корабль. Она не успела коснуться земли: целиком обратилась в лед. Голубоватая корка покрыла сегменты и шасси гломериды, разукрасила узорами иллюминаторы, обездвижила Ирмандильо на трапе, как муху в янтаре.

И все же: кап, кап — кто-то спускался к берегу. Шчеры загудели и вскинули иольверы. Как же так, пришельцы вышли один за другим, неужели второго не коснулась магия?

Кап, кап.

Эйден стряхнул влагу с волос и отер лицо. Пуская вперед Ирмандильо, он надеялся не так сильно вымокнуть, но не ожидал настолько мощной волны. Велика же была ненависть пауков к насекомым, за которых их приняли. Ткань его формы отталкивала воду, и ручейки струились там, где он шел.

Можно ли быть мокрой курицей, но производить ошеломляющий эффект? Можно.

— Мне нужен магнум Лешью. И мне плевать на часы приема.

— Великий магнум заставляет ждать диастимагов своего уровня и ниже, — прошептал шчер и поклонился. — Вас он встретит немедленно.

Эйден уговорил себя расслабиться немного. Десятки иольверов вокруг были опущены вниз стволами. Все нормально. Он оглянулся на свежезамороженного Ирмандильо.

— Пажа моего не трогайте.

Лучше было оставить робота здесь — для его же блага. Толстый слой льда растает за несколько часов, лишь незначительно замедлив обмен веществ и сердцебиение. У них обоих. Но в конце концов, холодное сердце — как раз то, что нужно в гостях у гигантского паука.

Идти пришлось недалеко. Эйден в сопровождении двух солдат обогнул холм, прямо у подножья которого нашлись ворота. Они не казались древними, хоть и старались очень: светлый металл выглядывал из-под вьюна и ползучих лиан. Шчеры оставили робота одного, и ему вспомнились гладиаторы перед клеткой со зверем — по традиции неизвестно, каким. Стоишь такой с копьем… А кого выпустят — полудохлого раба или бешеного медведя? В реальном бою магия Эйдена приравнивалась к зубочистке.

Он оглядел другие холмы поблизости. Какие-то они все… Да. Какие-то правильные. Все разной формы, но симметричные. Догадка подтвердилась, когда ворота перед ним щелкнули с характерным звуком разгерметизации клинкета. Шчерам нужно было куда-то девать все те корабли, на которые они охотились. Сзади вежливо кашлянули:

— Мы забрасываем их плодородным