Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

или греть у огня замерзшие руки — все не то, если на тебе имперская форма офицера высшего звена. Эйден расправил плечи. По ощущениям тех, кто носил такую, внутри нее даже самых воинствующих атеистов посещало райское откровение. Эта форма была, как подарочный футляр для именного пера, или фирменный кейс для патронов, или девичье лоно для… впрочем, вы уже поняли, насколько комфортно было Эйдену в тот момент. Вернуть бы еще одну маленькую деталь на воротник.

Несмотря на образ рыхлой выпечки, Ирмандильо висел на кончиках пальцев уже минут пять, прицеливаясь, и затем прыгнул наконец. Он спустился не так быстро, как синтетик. Эйден оказался тяжелее полицейского пончика. Ему даже пришлось схватить напарника за руку, чтобы выдернуть из подушки.

— Спасибо, — отчетливо и сухо брякнул робот. Он был немного помят: на пути вниз его подбили несколько встречных булыжников. Эйден увидел разводы искусственной крови на его лице и счел не лишним напомнить:

— И наш левый глаз побереги, тефтелька.

Они миновали узкий перевал, где Ирмандильо втягивал живот, как заправская фотомодель, и вышли на болотистую пустошь. Впереди, наполовину ушедший в тину, валялся на боку корабль эзеров. Весь обмотанный паутиной. У синтетика кольнуло под лопаткой, и котята из подкладки исчезли. А таким ощущениям, он знал по опыту, стоило доверять.

Роботы шлепали по мягким кочкам к мокрице, когда паутина на самом верху зашевелилась.

— Дай мне глоустер, — приказал синтетик.

— Нет.

— Ладно. Я все равно его получу, как только этот клоп оторвет тебе руку.

— Это не клоп.

— Как только этот клещ оторвет тебе руку или лучше две.

— Это не клещ.

По крыше стальной гломериды заскребли лапы. Лапы передние, задние, средние, правые лапы, левые лапы… Длинное плоское тело еще карабкалось, чтобы с высоты получше разглядеть пришельцев, когда Ирмандильо вскинул оружие.

— Нельзя! — синтетик ударил по стволу, уводя его вниз. Но бранианец успел выстрелить, и заряд угодил шчеру в ногу.

Тотчас вместе с пауком повалился и Тарталья. Из бедра хлестала кровь. Робот посерел лицом, и Эйден с трудом затолкал его, хромого, обратно в перевал, из которого они пришли. Там было слишком узко для превращенного шчера. Можно было перевязать рану.

— Я не видел, чем он в меня стрелял, — бормотал Ирмандильо, помогая синтетику рвать свою куртку на жгуты. — Вообще не видел оружия.

— Очень по-полицейски — стрелять в безоружного, офицер Тарталья. Это зеркальный диастимаг. Все увечья, что ты ему нанесешь, тут же вернутся тебе, как бумеранг.

— Я не предполагал. И не слыхал о такой магии. И не существует никакой магии, бросьте, в самом деле.

— Хорошо. Не существует. Подержи вот тут узел пальцем.

Кровить перестало, но снаружи кто-то завозился. Тварь на семи ногах спускалась в болото. Наверняка в куда худшем настроении, чем была. Эйден точно знал, кого здесь следовало добить, но к сожалению, пока нельзя было отрывать Ирмандильо башку.

— Скажу на языке роботов: учитывая обстоятельства, оптимальным выходом для тебя будет оставить мне глоустер…

— Нет.

— … а самому вернуться к маяку.

— Нет!

— Венерический букет! — огрызнулся синтетик.

— Стойте. Я вспомнил. Это фрин, или жгутоногий паук.

— Знаешь о нем что-нибудь полезное?

— Его научное название буквально переводится как «тупой зад».

— Его ли?

Эйден затянул последний узел на бедре Тартальи, и к ним в лаз просунулась лапа: длинная, цепкая. Она заскребла по камням, по земле и стенам, но трещина оказалась достаточно глубокой, и роботы отползли подальше.

— Ирмандильо, ты хоть понимаешь, что теперь мне придется убить ни в чем не повинное редкое животное? А? Вместо тебя, редкого идиота.

— Вам срочно нужна калибровка имитатора аффектов, — полицейскому удалось встать, опираясь на здоровую ногу. — А может, попытаться заговорить с ним на родном языке? Это обычно располагает собеседника…

— Как вовремя ты об этом вспомнил.

— Так Вы знаете шчерский?

— Недостаточно, чтобы сказать на нем «тупой зад». А без этого какие же переговоры?

Лапа исчезла, а вместе с ней и скребущие звуки. Мгновением позже от кварцевых стен отразились звонкие шаги. Обычные шаги двух ног. Трещина вспыхнула неярким огнем сателлюкса, освещая человека. Он был высок и крепок: матерый гривастый детина в бушлате и портупеях. Разлом, в который он ступил, был ему едва впору, но только так он мог добраться до андроидов.

— Мы просим извинить нас за недоразумение снаружи, — начал Эйден. — Офицер Тарталья умственно отста…

— Уйди с дороги, имперец!

Шчер выстрелил. Он послал в воздух серию зарядов из-под локтей и с напульсников. Сверкнули нити плазмы. Сверху на Ирмандильо посыпались камни — вместе с кустарником, что рос на них. Робот не удержался на одной ноге и упал, посылая ответный залп вдоль стены. Шчер утер кровь с лица. Рикошетом ему оцарапало щеку, и можно было не сомневаться: щека Ирмандильо уже выглядела точно так же. Фрин шагнул ближе:

— Аспид! Подними его глоустер, отдай мне и можешь проваливать. К тебе у пауков нет претензий.

Эйден склонился над слегка оглушенным полицейским. У Ирмандильо заклинило шею, и он пытался вернуть ее на место свободной рукой. Синтетик забрал его оружие.

— Чудо какое: ко мне-то — и нет претензий, — бормотал он, переключая глоустер в режим коротких выстрелов. — Зато у меня к вам есть. Вы нападаете на мои корабли.

Выстрел. Осечка. Шчер приблизился, широко улыбаясь, как неразумному пацаненку, что бросал камешки ему вслед.

— Отдай оружие. Ты не можешь убить меня и сам остаться жив.

Выстрел. Надпись: «ошибка идентификации». Твою ж дисперсию!

— Да забирай, — бесполезный глоустер полетел шчеру в голову. Детина пригнулся, но из-за неожиданности слишком неловко вышло: пушка махнула его в челюсть и брякнулась где-то позади.

Шчер судорожно подбирал оружие, а когда обернулся, Эйден толкнул его на пол и прижал коленом для верности. Выстрелы ионных нитей из напульсников прожгли верхний слой рукава и воротника андроида, скользнули по металлу на шее, не оставляя следа на крепком сплаве. Бесноватые остатки плазменного клубка он смахнул рукой без кожи. Шчер приготовился повторить выстрел, но его запястья оказались скрещенными и крепко зажатыми у его же горла.

— Какие удобные… Это иольверы? Выстрелишь — сам оторвешь себе голову. — предупредил Эйден и практически уселся на нем верхом. — Превратишься — выжжешь себе глаза.

— Чего тебе надо?

— Что вы скрываете на третьем кольце?