Скромный метаморф - Жером Фандор

— Кто заменит меня на занятиях, пока мы будем на Чемпионате?

— Гораций Слагхорн любезно согласился тебя подменить, — улыбнувшись, ответил директор.

Благодаря информации Льюиса, которую тот получил от крестража, недавно у них случился очень интересный разговор, раскрывший часть правды про Тома.

— Ясно. По поводу Люциуса… — решил перейти к другой теме разговора Снейп, не заостряя внимания на своём бывшем декане и профессоре зельеварения.

— Да? Тебе стало что-то известно? — в последнее время Малфой старший стал менее активным на политической арене Англии, и его недавние действия вызывали вопросы у старого волшебника.

— Не особо много. На все вопросы касательно Лавгуда и причины такой поддержки он отмалчивается, постоянно пытаясь перевести тему. При этом он постоянно нервничает и потирает руку, на которой раньше была метка. Жалкий трус, как и всегда, — презрительно процедил последние слова Снейп, будучи не в восторге от своего бывшего «соратника», с которым он поддерживал общение больше из необходимости работать двойным шпионом даже сейчас, чем по какой-то иной причине.

Когда-то Снейпа восхищало умение Люциуса лавировать между сильными мира сего. Он настолько изворотлив, что Волан-де-Морт называет его «мой скользкий друг». Он, староста Слизерина, первым пожал руку новичку-первокурснику за факультетском столом в день распределения. И тем надолго расположил его к себе: каждому лестно, когда его ценят старшие товарищи, а выказанное уважение резко контрастировало с тем, как к Северусу относились дома.

Вот только чем больше Северус был с ним знаком, тем больше ему не нравилась личность Люциуса. Всегда идёт к намеченной цели, не считаясь с препятствиями, готовый идти по головам. Внешне принимает любой удобный для себя образ, порой готовый даже унижаться. Вот только у него нет чётких идеалов. Его преданность — явление временное, пока это не угрожает его интересам. Всегда принимает сторону заведомо выигрывающего, идёт на поводу своим сиюминутным желаниям. Паразитирует на более сильных. Именно такую характеристику мог дать Северус своему скользкому «другу».

— Хоть Люциусу и недостаёт храбрости, но не стоит быть таким категоричным. Уверен, ради своего сына он пойдёт на многое, — попытался оправдать Малфоя старик, который слишком сильно любит искать в каждом что-то светлое и давать вторые шансы не по одному разу.

— Из-за своей любви он слишком избаловал Драко. Этому ребёнку повезло, что он попал в относительно нормальную компанию в школе, — с показным безразличием ответил зельевар.

Пожалуй, мальчик был единственным, к кому он испытывал действительно тёплые чувства. Отношение к сыну — единственное, за что был готов уважать его Северус, но общее впечатление уже давно было испорчено. Несмотря на воспитание отца, у мальчика есть положительные черты характера, надо полагать, благодаря влиянию Нарциссы, его матери. Хоть их знакомство и общение было вынужденным из-за поддержания маски «соратника» его отца, но наблюдая за его ростом, мужчина всё же привязался к ребёнку.

— Пожалуй. Школьные друзья действительно оказывают благотворное влияние на юного Малфоя, — таинственно улыбнувшись чему-то своему, согласился директор.

— Неважно. Вам что-то известно о том, что именно случилось между Лавгудом и Люциусом? — спросил Снейп, заметив ранее, несколько удивлённо вытянулось лицо собеседника на его словах о реакции Малфоя на разговоры о Льюисе.

— У меня есть некоторые догадки, — с всё той же улыбкой ответил Дамблдор, очевидно, не собираясь пояснять детали.

Догадки его касались того, как юный Лавгуд воспользовался бывшим вместилищем для крестража. Что ж, это не очень красиво, похоже на шантаж и угрозы, но направленные во благо. Раз у мальчика получилось приструнить (пусть даже на время) бывшего Пожирателя Смерти и направить его финансы на благо общества (которое определённо будет достигнуто его исследованиями и идеями), то он не в силах его осуждать.

Все последующие рассуждения касались исключительно работы.

* * *

Люциус Малфой нервно расхаживал из стороны в сторону по своему кабинету. Сегодня он получил очередное напоминание о том, что на его шее находится петля. Впрочем, реальная петля была бы куда предпочтительней.

Существовало очень мало людей, которых он боялся. Абраксас Малфой, его отец. Но это было лишь в детстве, и исключительно из-за строгости и требовательности отца. Тёмный Лорд, его хозяин. Хозяин, фактически поставивший на всех своих последователей, включая его, рабское клеймо, которое стало тем самым метафорическим поводком. Хозяин, которого он когда-то считал лидером и за которым последовал, разделяя его идеи, но чем больше росло его могущество, тем безумнее он становился, и это пугало. Каждый раз, представляя то, как Драко становится последователем Лорда, Люциус содрогался от страха.

Недавно к этим двум добавился третий человек — Льюис Лавгуд. Не Дамблдор, которого Люциус хоть и опасался, причём сильно, но не боялся, ведь старик слишком добрый. Именно Лавгуд. Если Лорд нацепил на него поводок, то этот мальчишка получил возможность затянуть этот поводок на его шее. До хруста.

Когда Драко прибыл домой на Рождество, он надеялся провести его тихо и спокойно, исключительно в кругу семьи. Неожиданностью был подарок от младшего Лавгуда, переданный через его сына, а не отправленный совой, как сделали это многочисленные знакомые и желающие подлизаться. Он тогда ещё надменно улыбнулся, мысленно празднуя успех.

Такой перспективный волшебник хочет заиметь с ним связи! А может даже получить его покровительство. Это могло стать отличным шагом к ещё большему процветанию его семьи. Это сильно освежило мужчину, недовольного тем, что тёмный артефакт, оставленный ему Лордом, до сих пор не проявил себя даже малейшим образом. Это была такая возможность дискредитировать этих Уизли!

Но эти надежды рассыпались в прах. Нет, не так, от них даже пыли не осталось. Люциусом тогда завладел шок и даже ужас. Он вновь почувствовал петлю на шее, про которую забыл более одиннадцати лет назад, когда избежал наказания за прошлые дела под началом Тёмного Лорда. Всё это случилось, стоило ему только частично распаковать подарок в приступе любопытства (предварительно надев перчатки из драконьей кожи для безопасности) и увидеть знакомую чёрную обложку.

Тогда он немедленно покинул семейный ужин, заперевшись на весь оставшийся вечер в своём рабочем кабинете. Там же он детальнее рассмотрел дневник, который оказался пронзён чем-то острым. Кроме того, к этому «подарку» прилагалось письмо.

Перестав расхаживать по кабинету, Малфой старший открыл один из ящиков своего рабочего стола и взял оттуда перчатки из драконьей кожи, сразу же их надевая. Открыв другой ящик, он осторожно достал дневник, положив его на стол. Некоторое время посверлив его настороженным взглядом, он медленно раскрыл его в том