И возродятся боги - Наталья Способина

Спуска последнего воина Алвара мы даже не стали дожидаться: выдвинулись в сторону пещеры.

Поначалу показалось, что поваленные деревья – это не такая уж страшная преграда, как я успела вообразить. Однако, перебравшись через третье по счету, я поняла, что, если этот квест продолжится в том же духе, до финала я могу и не дойти. Доспехи с каждой минутой становились все тяжелее, и ноги передвигались с трудом. Я принципиально отказалась от помощи мужчин, понимая, что им самим нужно беречь силы, и теперь, сжав зубы, приступила к штурму очередного дерева. Шедший первым Криш успевал обрубать ветки, облегчая нам путь. К несчастью, поваленные деревья были старыми, с мощными и раскидистыми кронами. Пробраться под стволами было невозможно из-за переплетения сломанных веток и из опасения, что ствол может повести в любую минуту, поэтому приходилось карабкаться на высоту в два-три метра.

К пятому дереву стало понятно, что не только мне путь дается нелегко. Грит, перебравшись через очередной ствол, шагнул в сторону, пропуская шедших за ним воинов. Опершись руками о большую ветку, он остановился отдохнуть. Грита весила килограммов пятнадцать, но нести ее постоянно на себе в дополнение к доспехам было, несомненно, тяжело. Подойдя к нему, я подсунула под ремень размотавшийся край плаща, чтобы девочка не поранилась о ветки. Кто-то из савойцев перед спуском прикрыл ей лицо, и я очень надеялась, что она там не задохнется. Хотя нужен ли вообще воздух, если это – остановка жизни?

Едва дышавший Грит кивком поблагодарил меня и уперся лбом в сложенные на ветке ладони.

– Как Грита? – спросил он через миг.

– Хорошо, – ответила я и добавила: – Она очень красивая.

Хоть я и не могла видеть лица девочки под плащом, мне все же захотелось сказать ему об этом. Грит повернул голову и посмотрел на меня.

– Ее мать звали Халика. Грита очень похожа на нее. Жену мне выбрал отец, но я ее любил.

Я коснулась его плеча, одновременно сочувствуя и подбадривая.

– Я не умею прощать, Надия. – Грит неожиданно выпрямился и, посмотрев на надломанную ветку под своими руками, одним движением отодрал ее от ствола. – Прости, – невпопад закончил он.

– Все будет хорошо, – сказала я, хотя понятия не имела, как все будет на самом деле, но мне показалось, что Гриту нужно было это услышать.

Он слабо улыбнулся и отер лоб.

– Мы найдем твоего сына, Надия. Верь мне.

Я устало кивнула и посмотрела на остановившегося чуть в стороне Альгидраса. Он явно ждал меня, хоть и делал вид, что просто задержался, чтобы перевести дыхание. Собравшись с силами, я пошла вперед.

Топор Криша, стучавший у очередного дерева уже не так бодро, в конце концов перешел в руки Гвена.

– Помочь? – раздался надо мной голос Альгидраса, когда я примерялась к последнему, по словам успевшего перебраться на ту сторону Гвена, стволу.

– Я сама, – помотала головой я.

– Как обычно, – усмехнулся хванец и все-таки подсадил меня, что оказалось очень кстати.

Штормом повалило деревья лишь на окраине леса, и, перебравшись наконец через них, мы оказались в самом лесу. Он был не слишком густым, поэтому солнце, так и не двинувшееся сегодня к горизонту, проникало под кроны, и его свет достигал едва заметной тропинки.

По словам Грита, лес был небольшим, и это вселяло надежду, потому что силы меня почти покинули. Грит шел первым, негромко переговариваясь с изрядно хромавшим Враном. Альгидрас с Алваром о чем-то жарко спорили, идя за ними. Мы с Миролюбом держались ближе к концу отряда. Я – потому что у меня почти не осталось сил, а у Миролюба, кажется, была своя причина, потому что он то и дело останавливался и к чему-то будто прислушивался, хотя мир по-прежнему оставался безмолвным. На мой вопрос он ответил, что все в порядке, и я предпочла поверить: энергии сомневаться и строить теории тоже не осталось.

– Здесь передохнем, – повернувшись к нам, неожиданно произнес Альгидрас, и Миролюб тут же уселся на землю.

Алвар, явно рассерженный, прошел еще несколько шагов и, устроившись у края тропинки, расшнуровал доспехи с одной стороны. Мне тоже очень хотелось снять тяжелый и неудобный нагрудник, однако стоило только попытаться развязать крепление, как Альгидрас отодвинул мои руки и закрепил все как было.

– Пожалуйста, потерпи, – с нажимом произнес он, и я, покорно кивнув, плюхнулась на траву. Хотелось лечь и никогда больше не вставать, но тревога в груди не давала нормально дышать.

С одной стороны, я понимала, что нам всем нужен отдых, иначе мы рискуем просто не дойти, а с другой – каждая потерянная минута могла обернуться трагедией. Альгидрас просил не думать о плохом, мотивируя это тем, что подобные мысли ничем не помогут, а лишь измучают меня саму. Я же в глубине души опасалась, что, надумай я что-нибудь страшное, оно исполнится. Кто знает, как работает аэтер? Поэтому теперь я изо всех сил гнала от себя дурные предчувствия, мысленно повторяя, что все будет хорошо.

Альгидрас немного постоял надо мной и отправился к Алвару, кажется собираясь продолжить спор. Я не знала, о чем они спорили, но почему-то была уверена, что они никак не могут договориться, кому первому жертвовать собой. Это, пожалуй, был единственный вопрос, в котором Алвар наотрез отказывался уступать Альгидрасу.

Вдруг мое внимание привлекли возбужденные голоса. Оказалось, рядом с нашей стоянкой протекал ручей, и савойцы, несмотря на усталость, сгрудились над замершей водой. Криш, набравшись смелости, попробовал зачерпнуть ее рукой, и у него получилось. Удивительное дело, пять минут назад они еле переставляли ноги, а сейчас с интересом изучали ладонь Криша, переговаривались, трогали воду, как толпа любознательных мальчишек.

Вран, прежде чем присоединиться к общей забаве, помог Гриту отцепить девочку и аккуратно уложил ее на траву. Грит открыл лицо дочери и присел рядом с ней, разглядывая ее застывшие черты. Смотреть на это было невыносимо, и я отвернулась.

– Здесь можно пить, – через некоторое время объявил Вран, дохромавший до нас от ручья.

С его лица исчезли разводы грязи, а с волос текла вода. Тяжело опустившись рядом со мной на землю, он вытянул поврежденную ногу.

– Я бы хотела тебе помочь, – со вздохом сказала я.

– Я бы тебе не позволил, – тут же отозвался Вран.

– А ты можешь что-то мне не позволить? – искренне удивилась я.

– Конечно! – удивился моему удивлению Вран. – Мой долг – не позволить тебе погибнуть.

Его голос звучал серьезно, и я не нашлась что ответить.

Миролюб с трудом поднялся и отправился к ручью. Он вновь будто к чему-то прислушивался,