И возродятся боги - Наталья Способина

– Ты умираешь. Я могу остановить твои мучения или оставить тебя здесь. Разговоров не будет.

– Вы глупы, – ответил Гарай. – Даже я не смог противостоять ему, а вы лишь капли по сравнению со мной.

– А ты кто? – спросил Грит.

– Я – море, мальчик. Я – океан.

– Сейчас ты больше похож на лужу, – сплюнув, произнес Грит. – Либо говоришь, где мальчик, по-доброму, либо… – Грит вытащил меч и приставил его к ступне Гарая.

Я зажмурилась. Голос Алвара, переводившего разговор для нас с Миролюбом, даже не дрогнул.

– Я много пожил. Я пережил своего отца, который считал себя вечным. Думаешь, я испугаюсь какого-то сопляка? Руби.

Я открыла глаза и увидела, что Грит замахнулся.

– Стой! – крикнула я, и его меч, свистнув в воздухе, прошел мимо цели.

Гарай дернулся в попытке отползти и негромко застонал. Значит, все-таки боялся.

– Надия! – прошипел Грит и попятился ко мне, не рискуя поворачиваться спиной к Гараю. Остановившись рядом со мной, он произнес: – Его питает Святыня. Он может умирать еще год. А может, и вовсе не умрет. Хочешь оставить его за нашими спинами?

– Вдруг он расскажет по-хорошему? – жалобно произнесла я, потому что присутствовать при пытках была просто не готова.

– Пока ты будешь ждать, твоего сына могут убить… или еще чего. – Он кивнул на Миролюба.

– Дело говорит, – поддакнул Миролюб, так и не выпустивший мое плечо.

– Алвар, спроси, что ему нужно, – произнесла я, потому что полагаться в такие минуты на язык, в котором я могла что-то недопонять, было неразумно.

– Жить, – ответил Гарай, и Грит рассмеялся неприятным смехом.

– «Я – море», – передразнил он.

– Чем я могу ему помочь?

Алвар бросил на меня нечитаемый взгляд, однако перевел мои слова на кварский. С тем же равнодушием он перевел ответ:

– Дай мне силу жизни – и я помогу вам его победить.

Сказав это, Алвар вдруг неожиданно шагнул к Гараю и, склонившись, схватил его за горло. Альгидрас тут же переместился ближе и приставил меч к боку ведуна.

– Откуда в тебе Огонь? – отшатнувшись, спросил Алвар.

Оказывается, он не собирался душить Гарая, а лишь хотел коснуться открытого участка кожи, что сделать на закутанном с ног до головы ведуне было затруднительно.

– Дайте мне глоток жизни – и я отвечу.

Алвар повернулся ко мне, и я шагнула было вперед, однако он обменялся взглядами с Враном и жестом что-то ему приказал, а потом, улыбнувшись пугающе доброй улыбкой, произнес:

– Отвернись, краса.

Я не пошевелилась, тогда Миролюб, с силой сжав мое плечо, развернул меня к себе. Вран был вынужден тоже развернуться, потому что все еще держал меня за запястье. Я хотела было спросить у него, что происходит, но его лицо стало вдруг совсем таким, как в те минуты, когда они с Алваром тренировали Альгидраса: сосредоточенным и серьезным. За нашими спинами раздался сдавленный стон, а моему запястью вдруг стало горячо, и вместе с этим меня окатило холодом и дикой, неконтролируемой паникой. Вран что-то прошептал на кварском, и Миролюб неожиданно перевел: «Потерпи». Стон позади нас перешел в крик, и мое сердце заколотилось в горле. Все во мне требовало остановить Алвара, но я понимала, что он пытается спасти моего сына, что Гарай – враг и сейчас не время для жалости. Я заткнула одно ухо свободной рукой, а добрый Миролюб прижал ладонь ко второму моему уху. Запястье нестерпимо жгло, и я была этому рада. Боль отвлекала от удушающего страха. Оставалось надеяться на то, что Алвар знает, что делает.

Вдруг жжение исчезло, и Миролюб убрал ладонь от моего уха. Паника прекратилась так резко, будто ее просто выключили. Распахнув глаза, я задрала голову и встретилась взглядом с княжичем.

– Опять зеленая. Да что с вами, девками, делать-то? – его голос прозвучал преувеличенно сердито.

Я посмотрела на Врана. Если, по словам Миролюба, я была зеленой, то лицо Врана краски вообще покинули. Он выглядел бледным и изможденным, и оттого текущая по подбородку струйка крови из прокушенной губы казалась слишком яркой.

– Ты поранился, – зачем-то прошептала я.

Вран утер ладонью кровь и, пощупав языком губу, успокаивающе махнул рукой. Бросив взгляд на свое запястье, которое он наконец отпустил, я обнаружила там пузырь свежего ожога.

– Вот те на, – вырвалось у заметившего это Миролюба. Осторожно взяв меня за руку, он принялся рассматривать пузырь. – Морковью давленой бы его… Или медом.

Не успел он договорить, как пузырь начал опадать и подсыхать. Через полминуты на его месте осталось лишь коричневое пятно старого ожога.

– Вот те на, – повторил Миролюб и посмотрел на меня со смесью опаски и восторга. Я тоже, признаться, была испугана этим невероятным зрелищем, но оно не смогло отвлечь от происходившего за моей спиной.

– Он его убил, да? – спросила я у Миролюба, понимая, что не могу заставить себя обернуться и посмотреть на Алвара, замучившего насмерть старого раненого человека. То, что этот человек – враг, не помогало мне чувствовать себя лучше.

– Нет, зато узнал много нового, – голос Алвара звучал совсем незнакомо, и я наконец обернулась.

Сперва я посмотрела на Альгидраса. Тот, тяжело дыша, стоял над Гараем и прижимал к его шее лезвие меча. Сам Гарай лежал все в той же позе, только глаза его были закрыты, а грудь под плащом тяжело вздымалась и опадала. Во взгляде Алвара, стоявшего в паре шагов от Гарая, горело что-то дикое и опасное.

– Не смотри на меня так, краса. Это причиняет мне боль, – бледно улыбнулся он и произнес: – Мы узнали от него все, что можно. Он нам больше не нужен.

В голосе Алвара появились какие-то новые интонации, а еще я вдруг почувствовала отголосок эмоций Альгидраса. Он продолжал держать меч у горла Гарая, и я точно знала: для того чтобы не убить ведуна, ему приходится прилагать усилия. На меня он не смотрел, полностью поглощенный борьбой с самим собой.

– Ты сейчас хочешь его убить? – спросила я у хванца, и он, бросив на меня нервный взгляд, неловко повел плечом.

– Да не осуждаю я! Я пытаюсь понять, чувствую ли вас или додумываю. Что-то изменилось!

– Изменилось, – эхом откликнулся Альгидрас.

– Мы разбудили Силы, – голос Алвара дрогнул.

– Какие? – выдохнула я.

– Хвала богам, пока только свои, – ответил Алвар и прикрыл ладонью ритуальный перстень. За миг до того, как он это сделал, я увидела, что перстень светится алым. – Надобно идти, только…

Он кивнул на Гарая и поднял взгляд на