И возродятся боги - Наталья Способина

– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнула я, и Альгидрас открыл глаза.

– Ты отдаешь свою Силу ему. Значит, так тому и быть. Я отдам свою, и мы погибнем оба.

От этих слов меня подбросило на месте. Как оба? А Димка? А Алвар? Как они без него?

Зло выдохнув, я зажмурилась и направила свой внутренний взор сквозь бушующий поток туда, где белые сверкающие нити вплетались в дно безбрежного океана.

Так вот почему Прядущие! Тысячи лет назад аэтер, ставшая земной женщиной Раминой, спряла свою первую сеть, поймала ею Силу стихии и направила ее в гибнущего в огне мальчика, которого позже нарекли Сумираном. Огонь стал его частью, исцелил и наделил могуществом. А держался он в нем благодаря тем самым нитям. Рамина смогла поселить в живом существе стихию. А я смогу эту стихию забрать. Я должна справиться. У меня просто нет выбора.

Мысленно ухватив нить, я потянула ее, ожидая сопротивления, какого-то катаклизма, ожидая чего угодно, но только не того, с какой легкостью она окажется у меня, во мне, наполнит меня Силой и оглушит на миг. В моей голове будто взорвался фейерверк, и, кажется, на краткий миг я все же потеряла сознание.

Кто-то удерживал меня за плечи и что-то шептал. Слов я не понимала. Наверное, потому, что это был кварский или хванский. Или еще какой-то. Казалось, я перестала понимать вообще все.

– Знаешь, ясно солнышко, – наконец раздался откуда-то сверху дрожащий от сдерживаемых эмоций голос Миролюба, – напомни мне никогда не идти против тебя войной.

– Что? – спросила я и открыла глаза.

Гарай лежал на земле, его веки были прикрыты, а грудь ходила ходуном. Я знала: он исцелился от смертельной раны, чувствовала это так же ясно, как то, что Вран мучается от сильной боли в лодыжке, а Алвара просто лихорадит от злости и страха.

– Альгидрас, – позвала я.

– Я здесь, – Альгидрас сжал мою руку. Он сидел рядом со мной на земле. Его волосы и одежда были мокрыми. Еще у него болели плечо и спина.

– А что случилось? – спросила я и вдруг почувствовала, что откуда-то пахнет паленым.

– Где-то что-то сгорело, – весело пояснил Миролюб. – Нас едва не смыло. А уж что подумают те, кто окажется рядом с пожаром, когда жизнь опять потечет!

– А где сгорело?

– Никого там не окажется, – бледно улыбнулся мокрый до нитки Алвар. – Просто брат Сумиран лишился острова, на котором хотел провести обряд. Там правда гореть нечему было.

– У меня получилось? – спросила я.

– А ты сама посмотри, – предложил Миролюб.

Он тоже был в промокшей одежде. Я оглядела остальных. Складывалось впечатление, что только что тут прошел ливень. Но странное дело: я и Гарай были абсолютно сухими.

– Ведуна послушай, – посоветовал Альгидрас, и я вновь коснулась руки Гарая.

На этот раз он не схватил мою руку в ответ. Даже не вздрогнул, хоть и был жив. В нем не было ничего. Пустота и темнота.

– Он теперь просто человек, – потрясенно прошептала я.

– Но голову я бы ему все равно отсек, – встрял Миролюб.

Я попыталась подняться, и Альгидрас пришел мне на помощь.

– Нужно идти, – произнесли мы в один голос.

– Гаттар ведь почувствует, что здесь произошло, – прошептала я. – Если он что-то сделает Димке…

Запоздалый страх оттого, что мы могли погибнуть и наш сын остался бы без помощи, накрыл меня с головой.

– Все будет хорошо. Верь мне! – Альгидрас протянул руки, чтобы меня обнять, но в последний момент остановился, потому что с его одежды и волос текла вода.

– Выдвигаемся, – скомандовал Алвар и первым пошел по тропинке, обойдя лежавшего на земле ведуна.

За ним потянулись остальные. Только пара савойцев, которым, вероятно, выпало быть замыкающими, остались стоять.

– Мы бросим его здесь? – спросила я у Альгидраса, указывая на Гарая и стараясь не думать, что этот с виду немощный старик едва не погубил нас всех, воспользовавшись моей наивностью и неопытностью.

Альгидрас отрывисто кивнул, и капли с его волос попали мне на лицо.

– Идем, – он взял меня за руку и потянул за собой.

Один из замыкавших шествие савойцев замешкался. У меня мелькнуло подозрение, что он может разделаться с абсолютно беспомощным теперь Гараем, но Альгидрас крепко держал меня за руку, и я решила не оборачиваться. Будь что будет. В конце концов, я невольно спасла их от нарушения одного из основных законов. Алвар ведь говорил о том, что недопустимо причинять зло чужой стихии.

– Зачем ты отдал ему свою Силу? – спросила я Альгидраса, когда мы почти догнали ушедший вперед отряд.

Он остановился и, посмотрев на меня, серьезно сказал:

– Я отдал ее тебе, и так будет всегда. Просто помни об этом.

– Я люблю тебя, – прошептала я, не зная, что еще сказать, понимая, что он в очередной раз меня спас. Спас нас всех.

Раньше я почему-то думала, что он совсем меня не знает, а сейчас видела, что он знает и понимает меня гораздо лучше, чем я сама. Уговаривать и увещевать меня в тот момент было бесполезно, а вот продемонстрировать готовность погибнуть вместе со мной, чтобы я встряхнулась и собралась, оказалось самым верным решением. Пугало лишь то, что в этом решении Альгидрас не блефовал. Вот уж у кого не было полумер…

Грит сообщил, что мы почти пересекли ущелье и вскоре достигнем пещеры. Находиться в безмолвном мире по-прежнему было странно. Море не шумело, поэтому понять, с какой стороны оно находится, было совершенно невозможно, однако Грит шел уверенно, и мы шли за ним.

– А темнеть сегодня совсем не будет? – спросила я, потому что, по моим внутренним часам, уже должна была наступить глубокая ночь.

– Жизнь замерла, – пожал плечами Миролюб, который после происшествия с Гараем находился в приподнятом настроении.

– Алвар, пока мы не дошли до места, расскажи, что ты узнал, – попросила я. – И… спасибо, что ты мне поверил.

Алвар, на миг обернувшись ко мне, коснулся ладонью груди и чуть поклонился. То, как он это сделал, мне совсем не понравилось, но я не стала заострять на этом внимание.

– Он был сыном Харима. Не как мы все, а прямым потомком, потому Силы в нем было неизмеримо больше.

– А где сейчас его Сила?

– Большая часть – в нас с Альгаром, остальное рассеялось. Ливень был здесь, а пожар – на соседнем острове. Здесь тоже подпалило пару деревьев, но деревни не коснулось. Не тревожься.

То, каким тоном отчитывался Алвар, мне снова не понравилось.

– Ты как будто сердишься, – заметила я.

Миролюб демонстративно прибавил шагу, поравнявшись