И возродятся боги - Наталья Способина

– Не сердится, не тревожься, – подал голос Альгидрас и обратился к Гаттару: – Чего ты хочешь?

– Мы так и будем кричать друг другу издали? – весело спросил Гаттар. – Идите сюда.

Я шагнула вперед, однако выросший передо мной будто из-под земли Вран сжал мое запястье, а Миролюб неожиданно произнес:

– Мальчик отравлен.

– Что?! – переспросила я чужим голосом.

– Дева показывает… Яблоки… Яд… Алвар, проверь, может, я что не так понял, – Миролюб шептал это все, слепо глядя прямо перед собой.

– Алвар! – в панике оглянулась я.

Это не может быть правдой…

– Мам, иди скорее! Там в пещере озеро красивое, дядя Гаттар обещал его тебе показать. А еще у меня ракушка зеленая. У нас дома я таких никогда не видел. И тут есть фрукты почти как наши яблоки.

Алвар бросил взгляд на Альгидраса и произнес:

– Я не знаю, яд ли это, но с Димаром что-то не так.

– Ма-а-ам?

– Я иду, милый, – ответила я и вытащила руку из хватки Врана. Тот меня отпустил.

Мир вокруг был по-прежнему безмолвен. Лишь ремешки промокших в воде сандалий скрипели в такт нашим шагам да шуршала галька, на которую мы наступали. Мое сердце грохотало так, что заглушало эти скудные звуки, и я всерьез ожидала, что оно вот-вот разорвется.

– Ты похожа на рыцаря, – радостно сообщил мне Дима, когда между нами оставалось метра четыре.

– Поставь мальчика и отойди, – произнес Альгидрас.

Димка заерзал на руках у Гаттара, и тот с улыбкой опустил его на землю. Сын тут же бросился ко мне, и я присела перед ним.

– Ты сильно испугался? – спросила я.

– Немного. Мне дедушка Гарай не понравился. Он все время говорил про то, что станет самым сильным и что я просто маленький и ничего не понимаю.

Димка обнял меня за шею. Его лоб, скользнувший по моему виску, был горячим.

Вран, стоявший рядом со мной, вдруг положил ладонь на Димкину макушку. Глядя на смуглую, исчерченную мелкими бледными шрамами руку савойца, я чувствовала, что сердце стучит в горле. Страх, липкий, неконтролируемый, накатывал как прибрежные волны в шторм.

– Чего ты хочешь? – голос Альгидраса прозвучал незнакомо.

– Димар, пойдем к морю. Я покажу, как оно спит, – неожиданно предложил Вран и потрепал Диму по волосам.

– Не хочу, – откликнулся сын и прижался ко мне еще сильнее.

– Вран, он испугался, он сейчас никуда не пойдет, – пояснила я, однако Алвар склонился к Димке и что-то прошептал ему на ухо.

Тот выпустил мою шею и нехотя вложил свою ладошку в руку Врана. Его щеки были пунцовыми. Я с беспокойством проводила их взглядом и посмотрела на Алвара. Тот не взглянул на меня в ответ.

Дождавшись, пока Дима и Вран отойдут подальше, Гаттар заговорил:

– Времени нет. Все споры после. На соседнем острове все когда-то началось. – Его речь была отрывистой, будто он торопился. – В эти места мы прибыли с Изнанки, здесь же некогда были разделены Святыни. Ткань между мирами здесь самая тонкая. Хватит малости, чтобы она порвалась, и тогда не спасется никто.

Мы слушали его в полной тишине. Только где-то за нашими спинами мой ребенок о чем-то переговаривался с Враном.

– Я хочу, чтобы вы поняли: решите бездумно обратиться здесь к Силе стихий или аэтер – и миры погибнут. Гарай спутал все планы. Он должен был выступить ведуном в обряде. Я был уверен, что сумел убедить его, загладить все обиды. Но жажда могущества оказалась в нем сильнее разума. Он похитил и отравил мальчика, чтобы вынудить вас ему помогать. Ты сама, – Гаттар указал на меня, – излечить дитя не сможешь. Яд не рана. Силы его стихий просто не найдут, что лечить, даже если ты отдашь ему всю свою аэтер. Впрочем, ты и этого не сможешь сделать, ибо Силой учатся управлять веками.

Гаттар замолчал, глядя на меня так, будто ожидал возражений, но я была настолько оглушена информацией, что просто кивнула.

– Почему мы должны тебе верить? – негромко спросил Миролюб.

– Потому что мы с вами хотим одного – спасти мир. У меня больше нет сил сдерживать аэтер в камне. Если мы не проведем обряд, все погибнет. Века назад мы с Даримом придумали этот план, еще годы у меня ушли на то, чтобы убедить остальных. Вот только Сумиран всегда играл лишь за себя. Он и Альтар уже должны были прибыть сюда для обряда. И где они? Вы их видите? – Гаттар развел руками.

– Сумиран отправил нас на другой остров, – подал голос Алвар, и Гаттар усмехнулся.

– Потому что он безумен! Ему не нужно спасение мира, он не верит в его гибель. Огонь не умеет созидать. Живя с ним столь долго, Сумиран совсем перестал чувствовать жизнь, верить в нее. Он не собирался появляться в обряде, мальчик. Он отправил сюда тебя и своих людей. Соглядатаями. Доверие – это то, что в конце концов переламывает хребет. Вы ведь верите ему, да? – обратился Гаттар к Альгидрасу и Миролюбу, указывая на Алвара. – Верите ушам и глазам Сумирана, рукам Сумирана, карающему мечу Сумирана…

Мы все повернулись к Алвару. Он глядел прямо перед собой, и по его виску катилась капля пота.

– Алвар? – позвала я, а Альгидрас шагнул к нему, чтобы коснуться его руки, но Алвар отшатнулся.

– Нет! – отрезал он, и Альгидрас отступил, вглядываясь в знакомое лицо.

Гаттар махнул рукой, словно говоря, что на савойца даже не стоит тратить время.

– Мы не можем больше ждать. Гарай обманул меня. Я видел, как аэтер, направляемая им, указала тебе подойти к нему и едва не помогла ему забрать твои силы. Счастье, что ты оказалась мудрее и сильнее. Сейчас у нас два пути: ждать Сумирана и Альтара, надеясь, что мир не погибнет раньше, или же провести обряд самим. Если ждать, мальчик умрет. – Гаттар посмотрел мне в глаза. – Ты почувствуешь ложь, девочка, поэтому я не стану говорить, что буду горевать о жизни твоего сына. Жизнь – это всего лишь жизнь. Но я не хочу гибели мира, поэтому готов войти в обряд, не дожидаясь тех, кто все равно не придет.

Я растерянно оглянулась на Альгидраса.

– А что насчет нового тела для тебя? – спросил Миролюб, и Гаттар неожиданно расхохотался. В безмолвном мире это прозвучало особенно громко.

– Сумиран мастер рассказывать сказки для глупцов. Миролюб, от другого бы ожидал, но чтобы ты поверил в это?..

В этот момент я вспомнила обо всех наших сомнениях относительно возможности переноса сущности из одного тела в другое и всерьез удивилась, как мы могли поверить в