Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Он задумчиво посмотрел на крышу, часть которой оказалась обваленной внутрь. С улицы хорошо просматривались голые стропила и торчащая вверх ежиными иголками щепа.

— Я сам едва не погиб, — Никита не собирался оправдываться, однако следовало убедить Шереметева, что в Новую Ладогу он приехал совсем по другому вопросу. — Кто-то устроил ловушку из замкнутых рунических знаков, причем, со взрывом в определенный момент. Значит, этот кто-то хорошо знал, что сюда еду не только я, но и вы. Расчет был на то, что один из нас погибнет или пострадает, в результате чего возникнут очень серьезные разногласия между нашими кланами, вплоть до войны.

Князь на мгновение задумался, глядя в глаза Никиты, выискивая в них зацепку, которая даст повод раз и навсегда избавиться от нахального, прыткого, и чего там лукавить — опасного волчонка. Потом предложил:

— Не желаете продолжить разговор в машине? Не при слугах же обсуждать проблему…

Не дожидаясь согласия Никиты, он развернулся и направился к одному из внедорожников, в котором, видимо, и приехал. Стоявший возле него штурмовик распахнул заднюю дверь. Дождавшись, когда молодой волхв скроется в салоне следом за князем, захлопнул ее и замер на месте.

— Ваше рассуждение здравое на первый взгляд, — сказал Шереметев негромко, — но грешит странным логическим провалом насчет рунической ловушки. Вы не обвинили меня напрямую в покушении на убийство, но намек сделали, ловко ввернув фразу, «что кто-то хорошо знал».

— Я не имел в виду вас, князь, — постукивая пальцами по спинке пассажирского кресла, ответил Никита. — О том, что вы приедете в Новую Ладогу, я просчитал по косвенным признакам. Но кто-то, кто связан с Гольцем, сделал так, чтобы мы оба уехали отсюда врагами.

— Что вам надо было от моего советника?

— Признание в сношениях с Ордо Маллеус.

— Вы…, - у князя едва не сорвалось с губ «с ума сошли», но Шереметев вовремя прикусил язык. — Откуда у вас такие дикие подозрения?

— Я же говорю, за Гольцем давно тянется грязный след. Помимо того, что он пользовался вашим доверием и прикрывался могущественным гербом, Ефим спутался с британцами и папскими инквизиторами. Но не в плане каких-то своих делишек, а завязывал знакомства для вашего Рода, скорее всего. Видимо, там его и подцепили для тайных операций в России. Вы же понимаете, Василий Юрьевич, как этот факт отразится на вашей дальнейшей судьбе, когда император узнает, что вы покрывали преступника. А он узнает. Князь Иван до сих пор под следствием, атаман Борецкий постепенно раскалывается. Когда к нему применят ментальный допрос, вся правда всплывет.

У Никиты не было прямых доказательств; ему приходилось гвоздить противника косвенными, чтобы ошеломить, заставить сделать ошибку и принять его версию. Лучше действовать против могущественного врага единым фронтом, а потом разбираться с остальными. Ордо Маллеус Никита считал приоритетным врагом — с ним и нужно кончать побыстрее. А Шереметев не станет рисковать и затевать войну на ровном месте из-за делишек тайного финансиста.

— И эти выводы вы сделали из истории с покушением на ваших жен? — выслушав Никиту, задал логичный вопрос Шереметев.

— Я начал распутывать это дело, не привлекая к содействию Меньшиковых. У меня свои связи, которые тоже эффективны, если правильно их мотивировать. Гольц всплыл в истории с переводом неучтенного государственной казной золота в Британию. Я тоже раскопал этот факт. Гольц приезжал в Новохолмогорск с завидной регулярностью, где встречался с человеком из Англии. Мне еще неизвестны подробности этих встреч, но я их получу, Василий Юрьевич, будьте уверены. В Новохолмогорск стекалось золото Вычегды, и распределением его занимался как раз Ефим Гольц. Вы знали об этом? Или не хотели знать, требуя лишь отчетов о ваших растущих вкладах в зарубежных банках?

Шереметев прикрыл глаза, на лбу нарисовались несколько морщинок от мыслительной деятельности. Нужно было отвечать, но молчание затянулось. Наконец, ресницы дрогнули, князь взглянул на волхва.

— Чего вы хотите, Никита Анатольевич? — впервые с начала разговора Шереметев снизошел до элементарной вежливости.

— Чтобы вы мне не мешали, Василий Юрьевич. Подозреваю, что нас попытаются рассорить любым способом, даже посредством чужих рук. Поэтому любое мое движение начнут интерпретировать как желание встать на пути рода Шереметевых. Я же ищу тех, кто напрямую давал приказ уничтожить меня и семью. Когда найду, кому-то будет очень больно. Хочу надеяться, что никто из вашего клана и союзников не замешан в тайном сговоре с Ордо Маллеус.

— Вы намеренно наступили на хвост гадюки и теперь отбиваетесь от разозлившейся твари, — задумчиво произнес Шереметев. — Магическая инквизиция не успокоится, пока не разделается с вами. Мне даже не нужно пальцем шевелить, чтобы сбросить вас, барон, с игровой доски как ненужную фигуру. Поэтому претензии к Гольцу слишком надуманы. Мой советник вряд ли имел необходимые навыки в закулисных интригах. Он обычный финансист, делец, торгаш, но никак не злодей.

— Войну начал не я, — напомнил Никита. — Мне пришлось защищаться.

Шереметев развел руками и с безразличием ответил:

— Вероятно, Никита Анатольевич, корни противостояния находятся столь глубоко, что уже не найти правого или виноватого. У вас нет иного пути как победить или погибнуть. Я искренне сочувствую вашему тяжелому долгу, но помогать не стану. Ватикан — это громоздкая, но беспощадная и бездушная машина. Даже я со своими ресурсами и союзниками не смогу противостоять ему. Слишком хорошо поднаторели папские эмиссары в устранении неугодных им людей и врагов. Не хочется, знаете ли, сдохнуть в корчах, выблевывая свои внутренности от неизвестной отравы. Да-да, и такое бывает с сильными одаренными. Кстати, вот же пример…, - Шереметев щелкнул пальцем и кивнул в сторону разрушенного дома. — Гольц, конечно, погиб?

— Увы, мы не успели. Его застрелили в собственном доме и сделали из него магическую ловушку.

— О чем я и толкую, барон. Иезуитство ордена магов не знает границ и пределов. Можно было произнести набившую оскомину фразу типа «подумайте, а нужно ли вам тягаться с бездушной силой?», но не стану. Вас не оставят в покое, Никита Анатольевич. Посему и говорю: вы или победите, или потеряете все.

Князь повернулся к Никите, взглянул на него жестким, оценивающим взглядом.

— Сделаем вид, что сегодня ничего не произошло. Мы люди серьезные, и затевать склоку из-за идиота, необдуманно влезшего на чужую территорию, не будем. Но это тот случай, который не давал вам право влезать в дела моего клана. Впредь будьте любезны, Никита Анатольевич, обращаться ко мне, если возникнут какие-то вопросы. Не совершайте больше подобных ошибок. Понимаю: молодость, дерзость, чувство превосходства, незримая поддержка императорского клана. Я бы тоже не отказался отщипнуть