Володарь железного града - Яр Серебров

class="p1">Разговор затих. Они неспешно огибали гудящий «объект», опутанный дымами и канатами, стоящий на понтонах из стальных цистерн. Размеры плавбазы внушали. Купец будучи в шоке от количества стали на мгновение потерял дар речи. Он то и дело кидал взгляды то на гудящую трубу уходившую под воду, то, на диковинного вида кран с туго бьющей струёй воды.

— Что сие? — Купец указал на штангу с бьющей струёй воды.

— Это-то. Алюша ухмыльнулся. — Ледорез. Водою крепкой проходы от льда чистит. Ранее лёд порохом вскрывали, а ныне на «Обжору» почитая каждую седмицу новины ставят. Модернизируют, во!

— Почему «Обжора»?

— Да енто меж собою понтон так прозвали. Ему земляного угля треба куда больше чем всему острожку. Тысячи пудов! Так то официально, сие есм несамоходный фрезерный земснаряд.

— А труба ему зачем? Ну та что спереди на канатах висити и воду уходит.

— В ней фреза упрятана что землицу на дне аки снопы режет, да мотор масляный. Трубою туда-сюда по дну елозят, зубы каменья рыхлят глину отчего со дна всплывает пыль водяная, пульпа. Её то насос выкачивает и жижей сей намывет дамбу. Тако мы разом двух зайцев убиваем. Фарватер чистим и от волн морских канал защищаем.

— И велик ли будет ваш новый канал? Поинтересовался Герман.

— От Котлина до Невы шириною по дну полсотни метров, а глубиною по дну, семь. На всём протяжении! Халки твои всяко пройдут. Худо-бедно, а три километра ужо прокопали. Могли и быстрей, да «Обжору» механики токмо недавно на полную мощь запустили.

Герман довольно много всякого расспрашивал проводника и записывал. Достав выданную намедницу логарифмическую линейку пересчитал цифры после чего крепко задумался. Прав на исключительную торговлю с Новгородом и Псковом Ганза добивалась через блокаду балтийских морских путей, запрет на торговлю в балтийских городах-партнёрах и нападения на новгородские торговые морские караваны — то есть, попросту, пиратство, для чего активно привлекался капёрский и военный флот шведов. А также мздой, её ганзейцы выплачивали влиятельной верхушке новгородского боярства за проталкивание, для себя, особых прав. Конечно, при этом приходилось идти на компромиссы, но главного Ганза добилась: немецкое купечество сумело занять в Новгороде привилегированное положение. Одной из важнейших привилегий ганзейцев и источником их прибылей являлось почти полное освобождение ганзейских купцов от уплаты пошлин. И вот на тебе бабка Юрьев день. На Котлин пришла сила которые впервые за многие столетия грозит изменить сложившийся баланс. На сам земснаряд Германа не пустили и ростокский купец не смог оценить уникальность машины где установили первые коловратные гидромоторы и паровой насос новой серии, «Микула». Не знал он и что это железное чудовище имело производительность по грунту около пяти тысяч кубов… в час. Где то в четыре-пять раз больше всех (совокупно) земснарядов копавших в иной реальности куда более глубокий и широкий Морской канал.

Промозглый ветер Финского залива и минусовые температуры не способствовали долгой прогулки и Германа вскоре вернули к крытому эллингу. В отличии от воронежского проекта колонны на Котлине ставили пожиже, но повыше — двадцать пять метров. Верфь планировалась сборочной и ремонтной, по большей части для нужд парусных судов.

Когги под крышу зашли без проблем, а вот у «Lisa von Rostock»… У неё одна мачта тридцать метров, плюс корпус с тележкой высоты добавляли. Невооружённым взглядом видно, не войдёт. Ремонт же флагману был жизненно необходим, корпус и без того дышавший на ладан серьёзно пострадал во льдах, в трюме лило со всех щелей. Положа руку на сердце, обшивка Лизы просила «кушать» задолго до того, как её зафрахтовал Герман.

— Герр комендант, вы уверены⁈ Если ваши люди повредят корабль, владельцы удержат с меня неустойку.

— Какая неустойка? Побойся бога! — Тихомир Всеволодович происходил из рода потомственных корабелов, строивших для Новгорода морские ладьи, и какое-никакое представление о морском деле имел. — Ты одно пойми, Герман. Ежели твоя «Лиза» утопнет с нашим товаром, мне от князя по шее прилетит не меньше твоего. Посему азм, как комендант, аварийный корабль в Котлинское озеро право выпускать не имею. Ко всему, чего тебе пустым идти? «Ермак» вона, поутру в Выборг уходит, а наши туда с Ладоги дорогу на днях довели. Он ведь обратно не пустым пойдёт. Смекаешь али нет?

— В Выборг? Но там же шведы? Они не дозволят торг вести.

— А, — Тихомир отмахнул рукой. — Утрутся. Чего они «Ермаку» сделают? У него обшивка из уклада в два пальца толщины, да «Единорогов» круговых четыре штуки на палубе стоят. А хошь я тебя с экспедеицией отправлю?

Тем временем «Lisa von Rostock» считавшийся в Европе очень большим кораблём затянули к рёбрам, торчащим из воды, подрегулировали, подгоняя под ободы судна, и со скрежетом потянули. Роняя лёд, стапельная тележка показалась из воды, обнажив изрядно помятый корпус с множественными заплатками.

— О-о-о. И как вы на этом гнилье шли? Не иначе божьим проведением, — Тихомир лишь головой качал.

Изрядно потрёпанный корпус подтянули в эллинг, до первой мачты, и принялись обвязывать ту страхующими тросами.

— Вона вишь, — комендант показал гостю консольный кран, закреплённый над воротами. — Фок-мачту первой снимут, а к вечеру и с оставшимися закончат. Ночью же эллинг протопят добро, а поутру, водой да паром чистить корпус начнём. И не трясись так, князь наказал, ремонт за наш счёт. Ты вона каков молодец, льдов не убоялся. Меринов добрых нам повёз. За седмицу, другую, подлатаем вашу «девицу». Не узнаешь. Краской злой от морских гадов покроем, а то вишь сколько их наросло. Заодно и червей корабельных потравим. Ладно. Иди ужо к приемщикам товар по описи сверять, а у меня дела. Звиняй, гость дорогой.

Комендант действительно был занят. У него и без свалившегося, словно снег на голову, табуна хватало дел, связанных со стройкой. Первоначально лошадей разместили в эллинге, оттуда часть в скотник определили, а часть погнали в острожек, где размещались конюшни для новгородских санных караванов. К вечеру их всех осмотрят, а поутру, самых здоровых перегрузят на баржу, которую «Ермак» отбуксирует в Выборг. Ранее ледокол на север не плавал и толщину льда в Выборгском заливе толком не замеряли, а ну как в припай попадут? С другой строны грех на новый корабль наговаривать. Для своих габаритов судно уникально, даже по меркам XX века.

Ледокол сказано громко, скорее ледокольный речной буксир с осадкой два метра близкий к классу Arc4. Сто тонн с копейками — вес приличный, но явно недостаточный для толстого льда северных озёр. Посему изворачивались как могли. В корпус поместили несколько балластных цистерн и насосы перекачивающие воду на нос или корму, по ситуации.