Рожденная землей - Эбби-Линн Норр

Назови ее имя.

– Ида, – прошептала я. Запахи мха и прелой земли окутали меня. Теплый ночной ветерок затрепетал в волосах, мягко сдувая их с лица и плеч. Кончиками пальцев я ощутила траву под ногами, хотя продолжала как бы парить над землей. И мне совсем не казалось странным, что этот книжный шкаф находился где-то снаружи, между небом и землей. Я перевернула страницу.

Еще один изумительный портрет. Теперь мужской, но тоже фейри, с широкими угловатыми крыльями и мускулистыми ногами. Я знала и его имя – оно возникло в моем сознании внезапно, словно его прислали откуда-то. Поразительно, что творит наш разум по ночам! И снова со мной заговорил ветер:

Назови его имя.

– По, – на этот раз произнесла я несколько громче. Теплый ветер вновь целовал мне лицо, щекотал реснички. Пальцы ног коснулись земли, словно я опустилась на еще одну ступень ниже.

Следующая страница. Снова портрет. Еще одно имя. И вновь шепот, и вновь дуновение ветра. И раз за разом мои ступни все больше соприкасались с почвой и травой.

– Тера. Гана. Джал. Мехда.

Я перелистывала страницы все быстрее, понимая, что должна произнести каждое имя вслух. И с каждым новым именем теплый ветер, игравший моими волосами, становился сильнее. Но ткань пижамы оставалась неподвижной, несмотря на все эти порывы. Вдруг раздался долгий протяжный звук «ха-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а» – словно глубокий теплый и влажный выдох. А я все продолжала называть имена.

– Ока. Айри. Болэй. Венн.

Я вдохнула теплый землистый ветер, и он наполнил мои легкие, напоил меня энергией. Почувствовала, как тяжесть моего тела полностью вернулась ко мне и хлынула к ногам.

Теперь всё – я закончила. Моя работа была завершена. По крайней мере, на данный момент.

Я вернула книгу на место и закрыла стеклянные дверцы шкафа. Облако тумана сомкнулось вокруг меня.

Глава 11

Меня разбудил отдаленный раскат грома. Я подняла голову, пытаясь узнать, который час, но было еще слишком темно, а часы на ночном столике – не электронные, а старомодные, со стрелками, так что разглядеть циферблат у меня не получилось. Но внезапная вспышка молнии удачно осветила комнату, и я обнаружила, что сейчас 5:45. Затем меня вновь окутала тьма.

Я припомнила, что мне снилось нечто странное – ветер, мои ступни и запах земли после дождя, но остальные детали ускользали. Закрыв глаза, я ломала голову, что же еще было в том сне, но всплывали только какие-то туманные обрывки образов, оставлявшие лишь чувство неудовлетворенного любопытства.

Я откинула одеяло. Дождь усилился, застучал по крыше и карнизам. Я всегда любила грозу: мне нравилось слушать и смотреть, как тяжелые капли барабанят по окнам и стекают по стеклу и весь окружающий мир будто уходит под воду; мне нравились раскаты грома и ослепительные вспышки, с причудливой ясностью озарявшие небо и облака.

Я выглянула в окно, выходящее во двор, но не смогла ничего разглядеть через завесу дождя, кроме смутных очертаний беседки. В поисках лучшего вида, накинув халат, я решила пойти в кухню. В доме стояла тишина. Я решила, что Джашер и Фейт сладко спят.

Кухню осветила вспышка молнии, когда я в нее вошла, и передо мной со всей ясностью открылся вид на задний двор: блестящие от воды глицинии и мебель на террасе.

Я рассудила, что оранжерея – отличное место для того, чтобы насладиться объемным звучанием дождя, бьющего в стекла, и молниями, озаряющими диковинные растения.

Ведущая в оранжерею раздвижная дверь оказалась распахнута, а вдалеке виднелся небольшой и неясный источник света. Я заглянула внутрь: купол, по которому лупил дождь, был закрыт, а прямо под ним, на полу, скрестив ноги на маленьком коврике, сидел Джашер, склонившийся над чем-то, лежащим у него на коленях. Лампа на длинной ножке освещала его. Я собиралась уйти, чтобы не мешать его уединению, но потом, подумав, замерла в дверях. Сейчас был подходящий момент для еще одной попытки подружиться, так сказать, пустить пробный шар.

– Доброе утро. Похоже, нас посетили сходные мысли. Тоже любишь грозу?

Я ступила тапочками на резиновый коврик, укрывавший земляной пол. Нервничала, как обычно в присутствии Джашера. При звуке моего голоса он захлопнул книгу и поднял на меня глаза. Неужели тоже засмущался?

– Да, люблю, – произнес Джашер, прищурившись. – Надеюсь, ты не принесла сюда свой мобильный телефон?

Он пристально посмотрел на карман моего халата.

– Это после той взбучки, что ты мне устроил? – ответила я холодно. – Теперь я знаю, что этого не стоит делать, хотя по-прежнему не понимаю почему.

Из чувства приличия Джашер застенчиво взглянул на меня, но его ненадолго хватило – он прижал книгу к груди, словно желая спрятать ее название, и замер. Неловкая пауза. Ненавижу такое. Но мне было интересно, сделает кузен что-нибудь, чтобы разрядить обстановку, или нет, и потому я терпеливо хранила молчание. Он не шевелился. И очевидно не собирался мне сообщать, что именно читал. Я боролась с острым желанием закатить глаза, демонстрируя свою досаду. Да только так ведут себя мелкие девчонки!

Пора плюнуть на всё и уйти. Но Джашер наконец разомкнул уста:

– Хорошо спала?

– Как убитая, – пробормотала я в ответ. И сна уже нет ни в одном глазу. – А ты?

Джашер пожал плечами. Вновь воцарилось тягостное молчание. Я шевельнула губами, намереваясь подключить голосовые связки и распрощаться – сделать третью попытку убраться восвояси, как он неожиданно поинтересовался:

– Фейт показывала тебе коконы бабочек?

Я покачала головой:

– Нет. У вас тут где-то живут бабочки?

– Ага! – ответил Джашер с чуть большим энтузиазмом, чем предполагал сам вопрос. Я была благодарна кузену за эту попытку наладить диалог, хотя она и не показалась мне искренней.

– Они здесь, – Джашер встал с пола, спрятав книгу под мышку, и присел перед плотной стеной из лиан, раздвигая ветви.

Я увидела несколько коконов, свисающих с обратной стороны листьев. Неудивительно, что мне не удалось их заметить, они были хорошо замаскированы.

– Вот, смотри, – Джашер указал на ряд коконов, прикрепленных к одному черенку. Их было около дюжины. – Это «монархи», а вот эти малютки зовутся «шкиперами», – он ткнул на парочку серых коконов поменьше. Его палец по очереди переходил от одного вида к другому, и Джашер называл их: – красный адмирал, павлиний глаз, крапивница, пестроглазка Галатея, воловий глаз, крупноглазка желто-бурая. Большинство принадлежит семейству нимфалид. А тут голубянки весенние из семейства голубянок. Они удивительного сиренево-голубого цвета. Конечно, у всех этих бабочек есть латинские названия, но я не буду утомлять тебя ими.

– Это вовсе не утомительно.

Мне хотелось сказать Джашеру, что никогда прежде я не