Рожденная землей - Эбби-Линн Норр

Развернувшись, я направилась обратно к грузовику.

Джашер схватил меня за руку, смеясь.

– Не надо, Джорджи. Всё в порядке. Будет весело.

Обернувшись, я с сомнением взглянула на кузена.

– Мы уже здесь, – сказал он, – пойдем. Ты не можешь вернуться в Канаду, не побывав на ирландской вечеринке.

Поддавшись уговорам, я прошла с ним через ворота, хотя все еще хмурая и готовая протестовать. Но тут музыка стала громче, до нас донесся добродушный смех.

– Вау! – выдохнула я, когда мы вышли из рощи и передо мной открылась сцена.

– Видишь, – подбодрил меня Джашер, – это того стоило.

В центре черного парка сияла маленькая, но яркая галактика. Справа и слева ее обрамляли высокие деревья, их тени зловеще колыхались. Гирлянды, напоминавшие наши рождественские, хаотично мигали по всему периметру каменной площадки размером примерно с плавательный бассейн. Огни сходились во множестве направлений в произвольном порядке, освещая танцующих и беседующих внизу людей. За пультом на низкой деревянной сцене стоял диджей, а позади него на большом экране транслировалась психоделическая анимация.

Но больше всего меня поразил фон, на котором происходило действо, – я даже временно утратила дар речи. За спинами веселящегося народа возвышались грозные и массивные очертания руин замка. Две огромные башни склонились, словно пьяные, друг к другу, как два черных суровых великана, стоявших на страже вечернего неба.

– Это и есть Эйне? – спросила я, переварив впечатление.

– Ага. Хм, вообще-то запрещено заходить за эту ограду, – Джашер указал на мощную линию цепи сразу за каменной площадью. – Здесь всегда есть шпион из деревни, возможно, даже не один. Никто не знает, кто именно. Каждый год это кто-то другой.

Мы шли по гравийной дорожке через кущи деревьев. Камушки хрустели у нас под ногами, погружаясь во влажную почву. Слабый запах пива ударил мне в нос.

– Сколько лет всем этим ребятам?

– Думаю, примерно до двадцати пяти, – ответил Джашер. – Скоро ты сможешь сама разобраться, какие тут компании.

Он был прав. Я пригляделась повнимательнее и выяснила, что на танцполе тусовались не знакомые с бритвой парни и девушки с нежными детскими щечками; мужчины разной степени бородатости и женщины, выглядевшие на несколько лет старше меня, размещались в некотором отдалении.

– Джаш? – позвал голос из той части толпы, что находилась дальше всего от диджея. Наше внимание привлек парень с медно-рыжей копной волос, который шагал в нашу сторону с удивленной улыбкой. Несколько человек за его спиной смотрели на нас и переговаривались.

– Колин! – поприветствовал знакомого Джашер, и они обменялись крепкими рукопожатиями.

– Не ожидал увидеть тебя здесь. Давненько ты не был в Эйне, – сказал Колин и перевел взгляд на меня. – Кто это?

– Моя ку… подруга из Канады, – ответил Джашер. Умышленное изменение слова, которым он представил меня, не ускользнуло от моего внимания.

– Джорджейна. Я пришла с дарами, – назвалась я и потрясла пакетом с чипсами.

Колин от души рассмеялся и закинул руку мне на плечо.

– Добро пожаловать в Ирландию! – сказал он, дыхнув пивным ароматом и протягивая другую руку для рукопожатия. – Не правда ли, ты всегда мечтала о таком вечере?

Я изобразила лучший ирландский акцент, на который была способна:

– Ага, отличное местечко, чтобы всласть покутить. Если б только я могла заставить этого парня, – тут я кивнула на Джашера, – немножко расслабиться.

«Кутить»[20] означало веселиться, дружески болтать и всячески развлекаться в компании, и это был практически максимум моих познаний в специфических ирландских словечках.

Я подмигнула Джашеру, он мотнул головой мне в ответ.

– Ага, – Колин стиснул мое плечо и, указывая бутылкой с пивом на Джашера, притянул меня к себе, а потом заговорщицки шепнул на ухо: – Этот парень никогда не играл с нами в «Гром и молнии», когда мы были детьми. Все думали, что он немного с приветом. Но я-то знаю, – тут он прижал бутылку к груди, – Джашер – крепкий орешек. Надежный. Он дал мне работу, когда я был на мели, да, он такой.

Затем Колин поочередно назвал по именам своих друзей, указывая на каждого горлышком бутылки. Большинство из них говорили с таким сильным акцентом и пересыпали свою речь таким количеством сленговых выражений, что порой мне было очень сложно их понять. Я изо всех сил старалась разобрать наиболее смешные фразы, но чаще всего мне это не удавалось.

Джашер тем временем болтал со знакомыми парнями, облокотившись на низкий каменный выступ, и сам начал говорить с большим акцентом. Приятно было видеть, что он наконец смог расслабиться.

Потягивая свой сидр и слушая музыку, я неторопливо разглядывала руины замка.

– Потрясающе, скажи? – раздался женский голос где-то в районе моего локтя.

Я обернулась и увидела светловолосую девушку с короткой стрижкой. Она была мне по подбородок.

– Би… – попыталась я назвать ее по имени и осеклась, понимая, что ошибаюсь.

– Эмили, – улыбнулась она.

Мы вместе подошли ближе к руинам, и моя новая знакомая сказала:

– Я делала проект об Эйне в начальной школе. Просто помешалась на этой теме. Видишь вон ту бронзовую табличку?

Я заметила то, о чем она говорила: это была мемориальная доска с надписью, выгравированной на металлической поверхности.

– Тогда я запомнила каждое имя, начертанное здесь, и все то, что произошло здесь в 1556 году.

– А что здесь произошло?

Мой взгляд остановился на двух полуразрушенных башнях.

– Осада, – произнесла она с какой-то завораживающей интонацией. – Эти башни были крепостями. Когда-то они достигали около восьмидесяти пяти футов в высоту. И их было больше – четыре. Но две обращены в руины.

– А кто вел осаду?

Луна тем временем стала почти полной и уже поднималась над руинами, заливая растрескавшиеся камни холодным голубым светом.

– Кто же еще? Англичане. Осада длилась всего два дня. Крепость защищали около пятидесяти ирландцев и дюжина испанцев. С ними были также женщины и дети.

– А сколько было англичан?

– Шесть сотен.

Мы стояли прямо у массивной оградительной цепи, за которой находился мемориал.

– Вряд ли это был честный бой. Но ведь ирландцы победили, да?

Я ожидала героической истории о подвиге более слабой стороны, но Эмили отрицательно покачала головой.

– Нет. В истории все иначе, чем в кино. Каждый день в течение шести часов Эйне обстреливали из пушек. Это были дульнозарядные орудия, они могут пробивать даже толстый камень, если их правильно направить. Англичане приставляли к стенам штурмовые лестницы, испанцы откидывали их, а ирландцы в это время сбрасывали вниз булыжники и палили из ружей. Рассказывают, что ров вокруг крепости был полон обломков и человеческих тел, а стены залиты кровью.

У меня побежали мурашки. Я