Хроники новуса - Наталья Викторовна Бутырская

Покружившись по городу еще немного, я увидал дом, над входом в который висел засохший пучок веток. Это значит, тут можно поесть, отдохнуть и переночевать. Я перекинул котомку на другое плечо и толкнул дверь таверны.

Глава 8

Не успел я войти в таверну, как на меня уже привычно закричали:

— Куда? Нищим не подаем! Работы нет! Задаром сидеть нельзя!

Длинная и тощая, как черенок для вил, тетка грозно пошла на меня, сжимая в руке тряпку.

— Не задаром, — устало отозвался я.

Раненая нога нехорошо горела огнем, в ступне будто что-то толкалось наружу, но никак не могло выбраться.

— Ночлег в общей зале — три медяка, с едой — семь, — тут же выпалила тетка.

Я кивнул, снял котомку, чтоб вытащить оттуда последний оставшийся кошель, но подумал, что на этот раз лучше не показывать, сколько у меня монет и где они хранятся. Подозрительно окинул взглядом посетителей и остановился на одном. Тот мальчишка! Он даже не скрывался, повернулся ко мне лицом и улыбнулся. Он тоже меня узнал.

— Ты! — крикнул я.

— Ого, у тебя еще монеты припасены? — подивился воришка. — А ты запасливый.

— Верни кошель!

— Какой кошель? Нету у меня никакого кошеля.

Тощая тетка насторожилась пуще прежнего. Но я, забыв и про нее, и про больную ногу, пошел к мальчишке.

— Верни! А не то хуже будет! — пригрозил я.

— Хуже? Хуже этого?

Он приподнял свешивающиеся набок волосы, и я увидел вместо уха неровный багровый шрам. Значит, его уже один раз поймали на краже. Если схватят во второй раз — отрежут оставшееся ухо, а в третий попросту повесят. Потому он так шустро убегал. Кто ж захочет на шаг приблизиться к виселице? Но то не моя забота!

— Монеты верни! — я подошел к нему вплотную.

— Нет у меня твоих монет! Нету! Да и как ты их узнаешь? Все монетки похожи.

Мальчишка отчего-то совсем не боялся меня. В чем-то он прав. Как я докажу, что он забрал у меня кошель? С виду он одет лучше моего, на ногах вон что-то наверчено. Но и сдаваться я не собирался.

— Драться — кыш во двор! Здесь петушиным боям не место! — рявкнула на нас хозяйка.

Как раз вовремя. Может, с пылу с жару я бы легко избил воришку, но сейчас я изрядно устал, проголодался, даже несмотря на проглоченный каравай, и чуток успокоился. Если бы он задирался или ударил меня разок, я б ему вмазал легко, а вот так, ни с чего, да еще когда он сидит и лыбится, харя одноухая… Так что я ухватил его за шкирку и дернул из-за стола, чтоб вытащить во двор. Там уж вытрясу из него всё до единой монетки!

До последнего думал, что кто-нибудь за него вступится! Хотя бы дяденьки, что сидели за тем же столом и с любопытством смотрели на нас. У нас в деревне, если бы пришлый начал нашего брата мутузить, никто б не задумался, правый он или виноватый, всё равно б своего отстояли. А тут будто знать воришку не знают. Ну, мне же легче!

Выволок я парня в огороженный двор, потряс и вытащил восемь медных монеток.

— Остальное где? Неужто растратил уже?

Воришка рассмеялся:

— Думаешь, я только для себя по чужим пазухам шарюсь? Отдал остальное, только это себе и оставил.

— А чего не удрал снова? Или в драку не полез?

— Зачем? Ради восьми медяков? Больно надо, — скривил морду парень. — К тому ж я видел, каков ты силач! Почти как новус!

Ну и чего с ним делать теперь? Бить? А зачем? Монеты я у него отобрал, он с кулаками не напрыгивает.

— Слышь, как тебя звать-то? — спросил вор.

— Лиор.

— Ты зачем в город пришел, Лиор? К родне или работу искать? Надолго? Или вовсе с дому убёг?

— Не убёг, — быстро ответил я, хотя именно что сбежал. — До весны думаю остаться.

— Угу. Мож, в таверну вернемся? У меня там каша недоедена, да и ты, поди, голодный.

Я пожал плечами.

Когда мы вошли через заднюю дверь, на нас уставились все посетители таверны, но увидав, что оба без синяков и ссадин, разочарованно отвернулись. Я увидал свою позабытую в углу котомку, подхватил ее и сел возле воришки. Хозяйка подошла спросить, чего мне угодно.

— Вот семь монет. Это за ночь и еду, — сразу отдал я ей отобранное.

Она молча кивнула, сгребла медяки, ушла, но почти сразу вернулась с миской каши да большой кружкой ягодного взвара, поставила передо мной и удалилась.

— Айда со мной! — тихонько сказал воришка. — Не найдешь ты себе тут дела. Одни цеховые кругом, они со стороны людей брать не любят, только своих детей учат. Не, можно еще жениться на чьей-то дочке, но там не подберешься.

— Вот прям совсем не найдешь? — не поверил я.

— А ты думаешь, чего я чужие кошели дергаю? Иначе б давно ноги протянул! А теперь уж меня никто не возьмет, — и он коснулся волос с той стороны, где нет уха.

— Что-то мне не хочется безухим ходить.

— Тогда лучше не попадайся. Хотя для тебя иное дело отыщется! Видно же, что ты хоть силен, да неповоротлив. Куда тебе кошели таскать? Сразу схватят.

— Не вор я.

— Никто не вор, пока не спёр! — хохотнул мальчишка. — Ну, ты же недавно сюда пришел, еще не понял, что тут да как. Поживи, осмотрись, а как надумаешь, приходи на Сфиррову площадь, ну где я тебя… Отыщи меня там.

Хотя пацан всё время болтал почти без умолку, но кашу свою проглотил быстро, напоследок хлопнул меня по плечу и ушел. А я сидел и думал, что в воры не пойду ни за что. У меня даже уши заломило, бдуто их прямо сейчас должны ножом отхватить. Да и порку кнутом на Веселой площади я пока что не забыл. Если хорошенько постараюсь, наверняка отыщу какое-нибудь дело. Вон сегодня помог же булочнику? Завтра еще что-нибудь найду. К тому же я не простой мальчишка, а доподлинный новус! Не