Хозяева океана - Сергей Фомичев

class="p1">Он проспал целых четыре часа. Когда его разбудили, «Бланка» уже приближалась к одному из островов прямо по курсу. Подробных описаний архипелага на «Незевае» не нашлось, а потому различать острова между собой они не могли. Названий у них тоже имелось много. Англичане со времен Дрейка называли их по-своему, а испанцы по-своему. В комплекте карт, приобретенных Митей на распродаже, имелось целых две с изображением Галапагос, но обе не отличались подробностями. Это были географические карты, а не лоции с ориентирами и пеленгами.

— Мы недавно прошли небольшой остров по правому борту, — сообщил Барахсанов, когда Митя попытался сверить карту с береговой чертой и определить положение.

— Если так, то перед нами или Исабела, или Санта-Крус. Хотя наверняка сказать не могу.

Экипаж «Бланки» решил не искать подходящую гавань, а направился к ближайшему заливу. На их счастье это оказалась довольно обширная бухта. Прибрежные воды усеивали рифы, но к южной части бухты имелся удобный подход. Однако дальше команда «Бланки» поступила не слишком разумно. Вместо того, чтобы держаться западного берега, где было бы удобно бросить якорь, они повернули на мелководье к восточному.

Не сбавляя ход, «Бланка» наскочила мель или на риф, затем увязла носом в прибрежном песке. До пляжа оставалось каких-то десять саженей. При такой глубине (фута четыре, не больше) команда и пассажиры могли легко добраться до суши. Если спуститься в воду с бушприта, то будет по грудь, а то и по пояс. Однако двое моряков спустили ялик и перегнали его к правому борту, что оказался скрыт от наблюдателей с «Незевая».

— Может у них течь? — предположил Барахсанов. — Бывает такое, если пробит наветренный борт. Когда идешь полным ходом, то воды набираешь немного, а стоит остановиться и конец.

— Скорее всего, — согласился Митя, разглядывая шхуну и берег.

Дюжина чёрных игуан грелась на солнышке и он (не забывая о главном) прикидывал, как бы заполучить несколько штук. Впрочем, их он нашёл не столь красивыми, как та, что жила в Университете. Завидев лодку, часть животных метнулась в воду, другая часть скрылась в невысоких зарослях кустарника.

Из шлюпки на берег выбралось четверо. То есть сошли двое, а двух других первым пришлось вести под руки. Либо они получили ранения в ходе схватки, либо их одолела болезнь. Пристроив товарищей возле кустов, двое вернулись к лодке, выбросили на берег несколько тюков, бочонок и осторожно перенесли к кустам массивный ларец. Затем они попытались принялись навес из куска парусины.

Митя отвлекся, выбирая место для стоянки.

— Сарапул, готовь якорь, — сказал он.

В этот момент из под палубы «Бланки» показался дым, а вскоре вслед за ним вырвалось пламя.

— Вот чёрт! — выругался Барахсанов.

Хорошо, что они бросили якорь достаточно далеко от горящей «Бланки» на противоположном берегу залива.

— Сделаем так, — сказал Митя, собрав команду. — Мы с Семёном поговорим с этими людьми, Пулька с Малышом Теком займутся нашими парусами, в первую очередь гротом. Топсель не трогайте! А ты, Сарапул, постарайся поймать черепаху. И игуану. А лучше несколько особей. Посадишь всех, сколько поймаешь, в большой синий сундук, а вещи из него переложишь в коричневый.

— У нас одна лодка.

До берега от стоянки было около сотни футов.

— Привяжем к ней линь, вернешь, как только мы высадимся.

Они сняли маленькую лодку (динги) с крыши казёнки, где она хранилась во время сильного ветра или сложных эволюций. Спустили за борт и, привязав линь, перебрались на берег. Сарапул подтянул лодку обратно, а они вдвоем направились в сторону лагеря моряков с «Бланки».

Белый песчаный пляж сменился черными россыпями камней, затем путь перекрыли густые заросли мелких деревьев, которые стол плотно переплелись ветвями, что пройти через них не представлялось возможным. Они росли не только на берегу но и в соленой воде. Незевайцам пришлось зайти вглубь острова и сделать солидный крюк, через каменистую пустошь, мимо болотца с розовыми фламинго, а потом вернуться к берегу возле небольшого ручья, где команда «Бланки» уже разбила лагерь.

Дорогой Митя размышлял, почему Складчина не основала на островах Галапагос станцию? Здесь есть земля, годная если не для посевов, то для огородов; много разных птиц, полно рыбы. Имеются относительно удобные бухты, судя по карте, хотя вообще берега довольно опасные. Кривые и не слишком крупные местные деревья не годились на мачты или даже на доски, это правда, но чтобы соорудить хижину или поддержать огонь их хватало вполне. А главное, на Галапагоссах не имелось ни местного населения, ни европейских колонистов. Не нужно выставлять часовых на случай, если людоеды задумают попробовать мясца белого человека.

Он улыбнулся, вспомнив тревожные ночи на Нука-Хива.

Подойти вплотную к лагерю им не дали. Кристиан поднял пистолет, хотя и не направил прямо на них, а потом крикнул:

— Не приближайтесь!

— Свои, свои, — улыбнулся Барахсанов и миролюбиво развёл в стороны руки.

Барахсанова Кристиан явно узнал, что вовсе не изменило его решительности.

— Мы подцепили лихорадку, — пояснил француз. — Трое наших умерли. Двое в худом состоянии.

— Вы поэтому сожгли шхуну? — спросил Митя.

— Поэтому, — Кристиан обернулся к палатке, потом добавил, показав пистолетом на Семёна. — Вас я знаю. Вы племянник Рытова.

— Точно. Это наш шкипер Чеснишин.

— Южный патруль?

— Нет, — сказал Митя. — Торговая шхуна «Незевай», Виктория.

— Правда? — Кристиан прищурился. — С вашей стороны было смело атаковать бриг.

— Мы своих не бросаем! — произнёс Митя.

— Что есть, то есть, таков уж наш шкипер, — заверил француза Барахсанов. — А что на счёт вас?

— Компания Южных Морей. Шкипер Софрон Нырков. Вон он лежит в палатке. С ним Хавьер Кочими. У обоих сильная горячка. Я остался с матросом-филиппинцем. Поэтому не смог оказать вам поддержку. И решил выброситься на берег.

— Но Нырков ходил на шхуне «Восток», — заявил Митя.

— Так и есть. Мы придумали новое имя, когда отправились к испанцам.

Митя вздрогнул и некоторое время боялся задать следующий вопрос.

— У вас… служит матросом Сашка Загайнов?

— Умер три дня назад.

Митю будто под дых ударило. Друг детства. Как же так? А ему так хотелось сманить Сашку когда-нибудь на «Незевай», пересекать с товарищем океан, вспоминать старые деньки.

Он замолчал. Инициативу взял на себя Барахсанов. Из дальнейшего разговора (который занял довольно много времени из-за того, что приходилось кричать, а значит делать частые перерывы, чтобы перевести дух)