Хозяева океана - Сергей Фомичев

варом, он прикрепил дощечку к мачте, а потом туго обвязал чем-то вроде вулинга. Его он тоже обмазал пахнущей скипидаром смесью. Это походило на то, как в госпитале накладывали шину на перелом, перед тем, как замуровать руку или ногу гипсом.

Единственная проблема заключалась в том, что фок теперь не убирался полностью — усы гафеля не могли пройти вулинг, утолщение просто не пропускало ни его, ни латунные кольца — сегарсы, удерживающие переднюю шкаторину, а значит пятке гафеля предстояло висеть на высоте около трёх футов. Митя решил, что беда не велика, как-нибудь сойдёт, а если уж приспичит, то бейфут можно развязать или перебросить вручную. В любом случае новую мачту им своими силами не поставить, даже если на островах найдётся подходящее дерево. Менять мачту малой командой без портовых кранов — то ещё удовольствие.

Они перешли ко второй важнейшей задаче — заведению вант. Толстого каната достаточной длинны среди запасов «Незевая» не осталось. Последний крупный кусок ушел на новый форштаг ещё на Оаху. Зато леерного троса, который был втрое тоньше нужного, имелась целая бухта. Ладить из него ванты было бы слишком большой наглостью, которую море не простит, разве что свить в более толстый трос. Митя поделился этой идеей с командой.

— Эдак мы провозимся до утра, — заметил Барахсанов. — Уже темнеет, если ты не заметил.

— Без вант мы все паруса не поставим, — возразил Митя. — А если не поставим, то и нашего беглеца не догоним.

— Что если использовать фордуны? — предложил Барахсанов. — Те, что сняли на Нука-Хива.

— А как же стеньга?

— А что стеньга? У нас грот всё равно зарифлен. И до ремонта мы его не поднимем. Если хочешь, можем прикрепить стеньгу прямо к мачте вместе с топселем.

— Не не хочу. Это будет выглядеть отвратительно. Но фордуны доставай.

— Вот и чудно.

Барахсанов полез в трюм за снастями. Между тем стемнело так, что они больше не видели ни брига, ни шхуны. Не было видно и Галапагос.

Уже в темноте команда завела новые ванты, но шкипер не спешил отпускать людей, хотя многие их них были на ногах с восьми утра.

— Давайте понемногу нагрузим мачту, — сказал Митя. — Посмотрим, как она себя поведет? Если сломается, то лучше прямо сейчас. Пока нас не видят. А если выдержит, мы за ночь нагоним шхуну и оторвемся от брига.

В его словах имелся резон и команда подчинилась, ответив всего лишь парой ругательств.

Сперва на фоке отдали все рифы. Парус быстро, с хлопком, забрал ветер, но мачта выдержала. Затем осторожно подняли второй кливер, сперва не выбирая полностью шкоты. Пулька стоял под фок-мачтой, положив ладонь на вулинг. Потом прислонил ухо, пытаясь видимо уловить среди привычного скрипа звуки рвущихся древесных волокон.

— Выдержит, — заверил он.

Несколько минут боя, даже не боя а короткой перестрелки, а с последствиями за остаток дня не управились. Мелкий ремонт, как то разбитый фальшборт и дырявые паруса, команда оставила на утро. Лишь Барахсанов, собираясь уходить, поинтересовался:

— Раз уж мы все равно использовали фордуны, то может быть пустим на латки топсель?

— Вот доберемся до островов, тогда и поговорим.

Из-за стычки и долгого ремонта всё вахтенное расписание пошло прахом. Команда вымоталась и Митя заступая на ночную вахту, оставил при себе только Сарапула.

* * *

Когда рассвело брига на горизонте не оказалось. то ли отстал, то ли прекратил преследование. Зато к шхуне «Незевай» оказался совсем близко. Так близко, что они смогли прочесть название на транце: «Blanca».

Такого имени никто из них припомнить не мог. Да и не писали у них названия латинскими буквами. Барахсанов, который знал куда больше прочих о торговом флоте Виктории, тоже покачал головой.

— Нет у нас такой шхуны.

— Но она нашей постройки, — заметил Митя.

— Определенно, — не стал спорить Барахсанов. — Но мало ли кому их продавали? На Филиппины, в Кантон, на Камчатку, пиратам в Тайваньский пролив, во Вьетнам.

— Э, нет, — возразил Митя. — У неё перекрывающий стаксель, какой ставят только наши мореходы.

— Как скажешь, шкип.

Митино заключение было не бесспорным. Парус есть парус. Его могли продать вместе с шхуной, а могли сладить свой из подражания или ради маскировки. Последняя версия ему не понравилась. Кто может выдавать себя за моряков Виктории? И главное — с какой целью?

Но гадать не имело смысла. Шхуны понемногу сближались и разгадка приближалась вместе с «Бланкой». Приближалась, пока на «Бланке» неожиданно не подняли грота-топсель, а человек в шляпе, что возился с фалами, появился у гакаборта и помахал спасителям рукой.

— Что за чёрт! — воскликнул Барахсанов.

Расстояние ещё некоторое время сокращалось, а потом начало расти. Человек в шляпе ненадолго ушел и вернулся на корму с медным рупором. Он что-то прокричал в него, но слова унесло ветром.

Митя ответить не мог. Его точно такой же красивый медный рупор стащил младший брат, когда единственный раз сходил матросом на «Незевае». Брат посчитал, что ему медь нужнее и приспособил конус на самодельный дистиллятор. А у Мити не хватило тогда денег чтобы купить другой.

Морская сигнализация ещё только входила в обиход торговых шхун, а Митя не смог приобрести книгу и комплект флажков по той же причине, что и рупор. Так что вести переговоры на расстоянии они не могли.

— Кажется я его знаю, — сказал Барахсанов, опуская зрительную трубу.

— Знаешь?

— Ну то есть, тут далековато, конечно, и он шляпу надвинул, но похож он на Монтеро.

— На Кристиана?

— Ну разумеется. Старик Шарль вряд ли надолго высовывает нос из особняка.

— Но ведь Кристиан не моряк.

— То-то и оно, Чеснишин. То-то и оно.

— Кристиан мог купить себе шхуну и назвать в честь какой-нибудь французской бабы, — предположил Малыш Тек. — Я к тому, что название у неё латинскими буквами.

— Да он с Острова почти не выбирался, — возразил Митя. — Где он нашел француженку?

— Вот сейчас он довольно далеко от Острова, — не унимался Малыш. — Мог и на испанку позариться. Разницы-то между ними почти никакой.

— Мы должны разузнать, что случилось.

Он мог бы и не произносить это вслух. И так было понятно, что должны.

— Подмени меня, — сказал Митя помощнику. — Мне нужно вздремнуть хотя бы пару часов.

* * *