Хозяева океана - Сергей Фомичев

кареты из Лондона отправлялись по вечерам от постоялого двора «Зеленый дракон». Они Ясютина не устраивали, так как шли ночью, а ночное путешествие тем более зимой выглядело опасным. Ему не хотелось повстречать ни разбойников, ни представителей власти. За светлое время суток кареты одолеть такой путь не успевали. Лучше всего было путешествовать днем с ночевкой на половине пути. Таких маршрутов имелось несколько. Дорога, что шла вдоль берега через Ипсвич считалась дурной и кареты по ней ходили реже. К тому же в это время года дыхание моря превращало её в непролазную грязь и пассажирам приходилось часто выбираться наружу, чтобы помогать лошадям. Чего Ясютин вовсе не желал делать без крайней необходимости. Второй путь хоть и получался длиннее на карте, был более оживленным и за ним лучше присматривали — мостили спуски, расчищали завалы, отгоняли разбойников.

— Поедем дорогой, что идет через Бери и Норидж, — решил Ясютин.

— Тогда нам придется заночевать в Норидже, — заявил Билли Адамс. — Карета оттуда в Ярмут уходит в полдень.

Моряку приходилось ездить в родной город гораздо чаще хозяина.

— Вот и отлично, — кивнул Ясютин. — А ты, Сэм, останешься здесь.

— Да, шеф!

Ясютин повернулся к жене.

— Душа моя, надеюсь я обернусь быстро.

Она вздохнула. Дела у мужа всегда находились на первом месте.

* * *

На следующей неделе они с Билли отправился в путь, который ничем не запомнился, кроме сквозняка и холода, проникающего в карету. В Норидж прибыли уже затемно и провели ночь в таверне «Голова Короля». Зато целое утро у них оказалось свободным, чтобы осмотреть город.

Город писался, как Норвич, что ставило Ясютина в тупик. Он понимал, что это древнее название, дошедшее с тех времен, когда в этих местах жили другие народы и другие народы их завоевывали. Но таких городов в Англии хватало, тот же Лондон, к примеру. Однако большей частью их написания со временем изменили, а вот Норидж почему-то писали по-прежнему.

Маркет Плэйс (Рыночная площадь), где располагался их постоялый двор, мало чем походила на лондонские торговые места. Главным зданием здесь являлся величественный старинный собор святого Петра, построенный в готическом стиле. Он конечно уступал одноименному собору в Вестминстере, но всё же тот стоял особняком с огромным пространством вокруг, а здесь здание возвышалось среди обычных провинциальных домов, лавок, среди бурления жизни, что придавало городу особое очарование.

Ничего похожего в Виктории не строили. Там отдавали предпочтение удобству, простоте, а не величию. Что же касается Лондона, то город этот был столь огромен, что растворял в себе любое отдельное здание. К тому же новый собор святого Павла отстроили уже в другой манере.

В тени собора располагались торговые ряды. Наиболее важным среди всех считался нижний ряд или Джентльмен Уок (то есть Господская Прогулка). Этот ряд занимал одну из сторон площади и назывался так не случайно. Он был плотно застроен постоялыми дворами, лавками, пабами и кофейнями, рассчитанными на состоятельную публику. За несколько свободных часов, они с Билли как раз успели заглянуть в каждое из заведений, прикупив разнообразные мелочи, а затем вновь осели в «Голове Короля», откуда отправлялась карета в Грейт-Ярмут. У них осталось около часа, чтобы пообедать перед дорогой.

Хотя рядом имелось еще три постоялых двора, Ясютину захотелось оказаться в центре бурлящей жизни, а именно «Голова Короля» являлась её сосредоточием. Здесь всегда было шумно, часто устраивали кулачные бои на потеху публике, давали представления бродячие актеры, выставляли на показ различные диковинки. А также проходили торги. Об очередной распродаже призов, что состоится через месяц, как раз гласило свежее объявление. Захваченный груз рижской пеньки и зерна, американский корабль, балтийские бриги, французский люгер и даже рыболовное судно. Призы дожидалось покупателей на набережной Ярмута, где до начала торгов товар их мог пощупать руками каждый желающий. Остальное хранилось на флотских складах. Соответственно посетители таверны обсуждали удачу корабля его величества «Андромеда» и делали предположения, за какую цену уйдёт пенька и полторы тысячи четвертей ржи. Учитывая постоянный рост цен на зерно, за этот лот могла произойти настоящая битва.

Поедая горячее мясо и запивая его пивом, Ясютин прислушивался к разговорам и размышлял, по какой срочной надобности его ярмутские друзья попросили о встрече, да ещё посреди зимы? Не в этих ли призах дело? Не соскучились ли они о дальнем морском походе? Из всего списка только американский бриг на двести десять тонн годился для дальнего путешествия. Да и то с большой натяжкой. Возможно его друзья обнаружили что-то любопытное среди груза этих призов.

Размышляя он не заметил, как возле постоялого двора остановилась очередная карета, но сквозь уличный шум и гомон, наполняющий зал, его слух уловил французскую речь. Он едва успел удивиться этому, как к французским словам прибавились русские. Это заставило его совсем забыть о призах.

— Мы пообедаем и поедем дальше, — донеслось от входной двери.

Ясютин повернулся на голос и его удивление достигло наивысшей точки. Можно сказать, он опешил. Потому что на пороге таверны стоял никто иной, как Семен Романович Воронцов, российский полномочный министр в Великобритании.

Следом за ним внутрь вошли камергер, двое слуг и священник Яков Иванович Смирнов.

— Доброго дня, ваше превосходительство, — произнес Ясютин привстав со стула и кивнул священнику. — Мистер, Смирнов.

— Доброго дня, господин Ясютин, — ответил Воронцов скорее машинально.

Дипломат явно смутился, узнав Ясютина. Возможно подумал, не ищет ли молодой человек какого-то покровительства, не затеял ли интригу, и не подстроил ли с этой целью внезапную встречу в таверне? Хотя, как тут подстроишь, если только на Дженльмен Уок Рыночной площади их четыре, а Рыночной площадью Норидж не исчерпывается. Карету Воронцов имел собственную, а значит мог остановиться на отдых в любом месте.

Видимо мысль русского посла совершила путь той же тропой. Он расслабился. Но тут же напрягся вновь, перед ним встала следующая загвоздка. Свободных мест в зале осталось не так уж много. Время приближалось к обеду, на улице было прохладно, вдобавок несколько почтовых карет одна за одной прибыли совсем недавно. Посольские могли подсесть к Ясютину или к совсем незнакомым людям, они могли поискать другой постоялый двор или снять комнату, чтобы пообедать отдельно. И похоже подсаживаться к Ясютину Вронцов не желал.

Их единственная встреча состоялась во время продолжения многолетних переговоров по Нуткинскому кризису. Тогда Ясютин только-только прибыл в Лондон, а российски посол принял его и с интересом слушал целых два часа. Конечно, Воронцов получил от той встречи