Хозяева океана - Сергей Фомичев

— Вы устроили им побег? — догадался Ясютин.

— У офицеров ваших дела обстоят ещё хуже, — сказал Тим. — Им приходилось питаться из солдатского котла не имея ни пенни на личные расходы. Но сманивать офицеров, мы, понятно не могли.

Да, не все желали пережить еще один ужас вроде сражений в Голландии. Многие с удовольствием бы променяли солдатскую жизнь на вольную. Но возможные проблемы со стороны русских или англичан заставили Ясютина похолодеть. И как назло он накануне встретился с Воронцовым. Теперь не откажешься, что посещал Ярмут.

— Назовись, — сказал Кен ткнув пальцем в мужичка, который был ниже ростом и старше годами, чем все остальные.

— Иванов. Фурлейт гренадерского Эмме полка, — ответил тот.

— Эмме? — переспросил Ясютин.

— Павловский гренадерский, но по шефу зовут теперь Эмме, — пояснил один из молодых рослых парней.

— Все кроме одного из госпиталя, — добавил на английском Кен. — Моряк, вон тот, сиганул за борт с «Европы», когда та стояла на рейде. Она чаще других русских кораблей сюда заходила, все лето эти воды крейсировала. И наши, конечно, поставляли на борт продукты и воду. Так что прослышали на корабле о «русских» в городе. Не один этот сбежал, но нас найти смог только он. Второй матрос вместе с армейскими в госпиталь попал. Уже оттуда вместе бежали.

Тут были гренадеры, но больше мушкетеры, один барабанщик, совсем ещё мальчишка и два матроса.

— И что мне прикажете с ними делать? — спросил Ясютин у Кена.

— Думаю, их надо как-то переправить в Викторию.

Предложение имело смысл. Негласно Тропинин отдавал преимущество выходцам из России. Он говорил, что для плавильного котла доля русских должна быть значительной. И хотя сам всегда утверждал, что любого индейца можно сделать русским, воспитывая с младых лет, но также говорил и то, что с индейцем в Европе никто на равных говорить не станет. Да, туземных вождей могут обхаживать и вылизывать, но частью своего мира не сделают. А тихоокеанцам жуть как хотелось стать равными именно европейскому миру.

Самого Ясютина направили дипломатическим агентом в Лондон не в последнюю очередь из-за белой кожи. Хотя этот цвет пока мало ему помог.

Очевидно местные парни подумали, что Складчине люди из России будут интересны. Ясютин и сам был не прочь пристроить беглецов и дать им возможность послужить на благо Виктории.

— Но как? — спросил он вслух.

— Вы же переправляете всяких умельцев, — сказал Тимоти Эванс.

— Да, я покупаю им место на судне ост-индийской компании. И они едут как пассажиры. И проезд стоит денег. Но эти даже не знают английского языка и выглядят как дезертиры. Полагаете, их не разоблачат?

— Чего не знаю, того не знаю, — Тим почесал бакенбарды. — Боюсь, если флотские вербовщики нагрянут на борт, ваших птенчиков мигом оформят матросами его величества. А нагрянуть могут запросто.

— Ну вот.

— Не были бы они такими рослыми и глупыми на вид, — добавил с сомнением в голосе Тим.

— В гренадеры других не берут, — буркнул Ясютин и вздохнул. — Ладно, братцы, — перешел он на русский. — Рассказывайте.

В общем-то, всю историю неудачной высадки в Голландии он и так знал из газет. Знал, пожалуй, даже лучше, чем беглецы. Потому что рядовые газет не читали, офицеры им о ходе кампании не докладывали. Простой люд в основном питался слухами. А Ясютин десантными операциями вообще интересовался особо.

Союзникам в Голландии крепко досталось. Всё пошло не по плану еще до прибытия павловских гренадеров в Тексель. Как и многие десантные операции эта началась с ярких побед. Взятием Бергена, многочисленными трофеями и пленными. Но преимущество первого удара вскоре иссякло, а снабжение войск штабы продумали плохо. Лошадей привезли мало, и вскоре полки остались без оружейного пороха и пушечных зарядов. Уставшие, без провианта, потеряв несколько генералов, полки побежали. Бросив трофеи, пушки, обозы.

Впрочем, свою главную задачу британцы выполнили, пленив остатки голландского (то есть уже батавского) флота. Армия же продолжила воевать за капустные грядки. Павловским гренадерам пришлось всё начитать сначала. Они взялись за дело храбро, вновь взяли Берген и погнали неприятеля дальше. Однако снабжение, вот же незадача, не заладилось и у них. Начались безобразия, за что у некоторых гренадерских рот «отобрали бои» (то есть, как понял Ясютин, лишили заслуг в сражениях). В конце концов, англичане заключили перемирие, выживших солдат погрузили в Текселе на корабли и транспорты и отправили в Англию. Выпускать их на берег не хотели ни англичане, боясь беспорядков, ни русские генералы, боясь дезертирства. В конце концов почти всех отправили на Гернси и Джерси под присмотр французского роялиста на русской службе. А раненных привезли сюда, в Ярмут.

Русский фрегат «Рафаил» выгрузив раненных гренадеров ушел на север, потому что в Нор и Спитхед пробиться уже не мог из-за противных ветров.

В Ярмуте имелся госпиталь только для рыбаков. Он представлял собой богадельню для семей немощных стариков, уже не способных выходить в море. Ярмут вообще был городом рыбаков, сюда свозили сельдь с всей Доггер-банки и даже мэры сплошь были Фишерами.

А для привезенных из Голландии раненных русских военных организовали госпиталь на месте винных складов на северной стороне улицы св. Николая на самой окраине города. Одно время тут размещался какой-то резервный полк, а теперь устроили госпиталь.

И опять начались нелады со снабжением. Город на себя расходы не брал, военный офис, похоже, даже не знал о существовании госпиталя. Рядовых ещё как-то кормили, но офицеры остались совсем без жалования. Это возможно и стало причиной визита Воронцова с компанией.

В общем, местные парни хотели как лучше. Как оказалось бывшие винные склады имели тайные лазейки, которые раньше использовали контрабандисты. А поскольку из моряков «Паллады» каждый второй промышлял контрабандой, они быстро наладили связь с обитателями госпиталя. Сперва подкормили бедолаг, втерлись в доверие, потом расписали им про русских, что живут в Америке как у Христа за пазухой, соблазнили прельстивыми речами, и в конце концов, устроили побег. Тесные роу позволяли на время укрыть беглецов. Особенно если они никому не нужны. Вот только не подумали морячки, что разгребать дерьмо за ними придется Ясютину.

Что же с ними делать? Нет, конечно, палладовцы где-то правы, в Виктории для беглецов нашлось бы занятие. Почти все рядовые в русских войсках были в прошлом крестьянами, поэтому мысль о собственной земле, отсутствию барщины, оброка и даже