Патриот. Книга 1. Звезда морей - Игорь Александрович Шенгальц

— Быстро за мной. Еще есть шанс!

— Кто вы такой? Доктор?

— Нет. Моя фамилия Бреннер. Я могу помочь!

Часть 2. Глава 1

Часть 2

Бреннер

Глава 1

На двери моего недавно отремонтированного дома висела простая латунная табличка, которую я не менял уже долгие годы: «Частное розыскное бюро. К. Б. Бреннер. Лицензия за номером 718/2. Часы работы ненормированные». Только теперь табличка была свежеотполированна и ярко блестела.

Положа руку на сердце, иногда я хотел, просто мечтал о том, чтобы моя работа, да и весь образ жизни стали бы чуточку спокойнее и размереннее. Чтобы, как обычный банковский служащий, я пил по утрам кофе со сдобными булочками, испеченными заботливой супругой, а пара шаловливых детишек сидели бы рядом за столом, уплетая за обе щеки горячую кашу. Потом я степенно шел бы на работу, где проводил время за столом, подсчитывая цифры и сводя дебет с кредитом. А вечером в семейном кругу мы затевали бы веселые игры, читали книги вслух или устраивали небольшие приемы, созывая коллег по работе с супругами и их чадами.

Вот только жестокая действительность не оставляла мне ни единого шанса на подобную жизнь. Во-первых, я был совершенно одинок. Две мои бывшие жены (пусть и не официальные), очаровательные девушки-близняшеки, несколько лет проживших со мной под одной крышей, давно уже меня покинули. Наши пути разошлись в разные стороны. И, хотя, прекрасная Петра подарила мне сына, но воспитывался Иван при императорском дворе, поэтому я редко имел возможность видеть и его самого, и его мать. Про Лизу же и говорить нечего. Мы стали смертельными врагами. И я вовсе не спешил отыскать ее, потому как не хотел раз и навсегда решать: кому жить, а кому умереть.

Во-вторых, моя последняя подруга — Айа, изумительной красоты, грации и ума синекожая женщина из иного мира, поселившаяся у меня весьма бесцеремонным образом с целью изучить нас, людей, некоторое время назад была вынуждена вернуться к себе. Оказалось (впрочем, я это и сам подозревал), что на родине в иерархии вэттов она занимала далеко не последнее место, и неотложные дела срочно потребовали ее присутствия дома. Я не очень расстроился. Наши с ней отношения напоминали весенние полеты двух пташек — когда пробуждающаяся ото сна природа требовала активности всех живых существ вокруг. И пусть я напоминал фигурой не стремительную птичку, а скорее грузного медведя, но рядом с Айей чувствовал себя моложе лет на двадцать. Седина в голову, нож под ребро — это как раз про меня. Мы расстались так же легко, как и встретились, и я ни на секунду не пожалел о проведенных вместе, но так быстро пролетевших месяцах. Будет угодно судьбе, еще увидимся.

Таким образом, я вернулся к своему естественному состоянию — одиночеству, которое, если разобраться, предпочитал всему прочему. И только Грета Липпе — столь же одинокая эмансипе, не признающая мужского шовинизма, все еще присматривала за моим жилищем по личной просьбе императрицы, не равнодушной к моей судьбе.

А что делать одинокому мужчине слегка за сорок? Вариантов всего два: пуститься во все тяжкие или работать. Алкоголь на меня не действовал — свежеприобретенные особенности организма, за девицами легкой и средней тяжести поведения я никогда не имел особого желания волочиться, к азартным играм пристрастен не был, чревоугодием не страдал. Поэтому, мне оставалась лишь служба на благо империи. Благо, работы в последнее время было даже более чем достаточно.

Мой небольшой отряд, состоящий из людей, которых я тщательно отбирал и которым полностью и безоговорочно доверял, пожирал все мое время. И дни, и ночи я проводил, погруженный в дела. Цели мы себе поставили грандиозные, все ресурсы империи были предоставлены к нашим услугам, но и результат от нас требовался совершенно особый — мы не имели права на ошибку, от этого зависела судьба всей Руссо-Пруссии.

Звучит несколько пафосно, но так оно и было. Мы изо всех сил боролись за саму возможность существования не только нашей империи, но, возможно, и для всего мира.

С тех самых пор, как я ввязался в эту историю, прошло уже достаточно времени, чтобы осознать — то, что поначалу казалось безнадежной борьбой с поистине вселенских масштабов противником, ныне же приняло вполне реальные формы. И более того, мы сумели вычислить те критические точки, надавив на которые определенным образом, мы обеспечивали стабильность в отдельно взятом городе или даже целом регионе.

Говоря проще, мы искали и уничтожали чужаков. Мы объявили им войну, но война эта шла с переменным успехом.

Разумеется, чужаки, они же иномиряне, бывают разные. Доминаторы-подселенцы могли занимать человеческое тело, полностью или частично подавляя разум бывшего владельца оболочки, но сохраняя его навыки, память, воспоминания. Идеальные шпионы и диверсанты, смертельно опасные — наши основные враги. Над ними стоят агенты Бездны — их мало, считанные единицы, но сила и влияние каждого достигают поистине мировых масштабов. Я сумел пока вычислить и уничтожить лишь одного из них, занявшего личину моего дяди. У агентов был прямой канал связи с Бездной, но мы всеми силами старались перекрыть саму возможность подобного общения.

О Бездне можно говорить долго. Это не отдельная личность, это явление космического масштаба. Я не знал, что именно она из себя представляет, как мыслит, и на что похожа. Но я точно знал одно — миры, подпавшие под влияние Бездны, уже никогда не становились прежними. Они или погибали, или же полностью перестраивались, а все их ресурсы с того момента использовались лишь на нужды Бездны и ее агентов. Бездна расширялась, поглощая один мир за другим. И наш мир должен был стать следующим в длинной веренице захваченных миров… но не стал. Мы сумели отбить первый удар, и даже нанесли ответный удар… но этим, кажется, мы лишь разозлили непостижимую сущность, именуемую Бездной. И борьба только начиналась, при этом наши шансы на победу были все еще достаточно призрачны.

Впрочем, были среди иномирян и дружественные нам расы. Фогели и вэтты нам не враги, наоборот, они помогают людям, поддерживают империю, насколько могут, и мы им за это весьма благодарны. Вот только, к большому моему сожалению, оказалось, что сами они не способны на активное сопротивление — нет этого в их ментальной природе. Как помощники-ведомые, они бесценны, но выступить хотя бы раз в лидерской роли они попросту не могли. Не было в них того особого духа, способного менять реальности, покорять города и страны, вершить свою правду, который всегда отличал жителей моего мира и особенно граждан Руссо-Пруссии.

Мы не умели покоряться чужой воле. И даже когда проигрывали сражения, то после выигрывали войну.

Иномиряне — они другие. И не только внешне. Разумные, высокотехнологичные, они при этом временами казались мне просто стадом, послушно идущим за опытным вожаком, а бегущие по бокам собаки-доминаторы четко контролировали направление движения.

Может быть, именно поэтому Бездна так легко захватывала миры один за другим, не встречая особого сопротивления. И я не слышал от Айи ни одного рассказа о том, что кому-то когда-то удалось вновь вернуть себе свободу. Таких прецедентов не существовало. Бездна не оставляла ни малейших шансов на возврат к прежней жизни, и единственная возможность отгородиться от ее влияния — это перекрыть все возможные пути-дороги, по которым в наш мир могли явиться враждебные силы. Физически заблокировать саму возможность повторного вторжения.

Но пока у нас были посольства, и пока был жив Адди — мальчик, ставший временным щитом нашего мира, такая возможность все равно существовала, и я ничего не мог с этим поделать. Ведь он был в то же время и маяком, на который ориентировался враждебный флот. И в любой момент, ослабь он контроль, этот маяк вновь укажет им путь к нашему миру. Но, в самом деле, не убивать же ребенка своими руками — хотя, признаюсь честно, иногда я подумывал, что это был бы самый просто и самый логичный выход из сложившейся ситуации. И все равно остается открытым вопрос: что делать с посольствами, которые являлись, по сути, прямыми вратами в другие миры, но при этом и широкими дорогами для вторжения армий с той стороны, причем прямо