Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов

Весьма громоздкая штука, хотя после проведённой мною модернизации внешне уже мало походила на прежний синематограф. Изменилась и начинка, получив целый ряд дополнений. По сути, это был уже иной аппарат, правда патентовать его без получения соответствующих лицензий от братьев Люмьер я всё же не стал бы.

Несмотря на сохраняющуюся громоздкость, теперь снимать можно не только с треноги, но и положив камеру на плечо. Отпала необходимость постоянно вращать рукоять, хотя эта функция и сохранилась. Я установил пружину и заводной механизм, которого хватает на тридцать секунд съёмки. Даже не представляю, как Дмитрий управлялся с этим агрегатом, снимая невероятные кадры на палубе катера и миноносца. Виртуоз, да и только. Он реально влюбился в фотографию, а уж когда в его жизнь ворвалось кино, так и вовсе голову потерял.

До вершины шестьсот шагов по крутому склону, но мы выдержали это испытание. А ведь оба не так давно после ранения. Родионов и вовсе герой, такую тяжесть переть в гору. Впрочем, он вообще мужик здоровый. Ещё и кочегар. Изнурительной и монотонной работой его не пронять. А уж если на свежем воздухе, а не в котельно отделении, да проще пареной репы.

– Мы вовремя, – глянув в сторону станции и приметив серую ленту колонны пехоты, произнёс я.

Тут чуть больше трёх вёрст, а потому видимость не очень. Хотя шевелящуюся змею человеческой массы, поднимающей за собой пыльный шлейф не рассмотреть сложно. Пусть и без деталей.

– Это точно, – подтвердил Родионов, устанавливая камеру на треногу.

Выставив аппарат, он провернул диск с тремя объективами различной кратности, выбрав максимальное шестикраное приближение. После чего удовлетворённо кивнул и доложил о готовности.

Я не говорил, что решил вопрос с приближением картинки? Ничего сложного, при наличии нормальной слесарной мастерской и соответствующих линз. И то и другое я найти сумел. Поэтому теперь камера имеет трёх и шестикратные объективы, которые можно легко менять проворачивая не прерывая при этом съёмку.

– Ну что же, дамы и господа, сэры и… дамы, в общем, – подмигнул я Родионову.

Достал карманный фонарик и нажимая на кнопку отстучал вызов Казарцеву. Тот так же ответил мне фонарём. Чего зазря тиранить целый прожектор, если и так нормально.

– Ладно. Пожалуй начнём.

«Ориентир четыре. Ориентир пять. Угол сорок пять. Заряд максимальный. Десять мин. Огонь по готовности.»

Лаконично отстучал я целеуказания для двух миномётов, чтобы они не долбили в одно место. Едва получив сведения от Казарцева, Ложкин и Будко тут же засуетились у прицелов. Ни о какой панораме ясное дело речь не идёт. Обычная механика, мушка и целик, для наведения на ориентир и два угломера, горизонтальный и вертикальный.

Предварительно миномёты были уже выставлены, поэтому всего лишь через несколько секунд я расслышал как они хлопнули дуплетом отправляя в полёт первые гостинцы. Неполные три секунды, и очередной дуплет. Но теперь уже наметился незначительный рассинхрон. В итоге, к десятому выстрелу, Ложкин отыграл у Будко две секунды. Правда это не помешало тому выпустить последнюю мину серии ещё до того, как первая упала на землю.

А я тем временем уже отстукивал следующее целеуказание. Времени на полёт гостинцев затрачивается почти тридцать секунд, так что действовал я без спешки. Казарцев принял сообщение, сделал запись в блокноте, выдал код подтверждения, и когда комендоры закончили, передал новые вводные.

Я вскинул бинокль, и под стрёкот кинокамеры стал наблюдать за результатами стрельбы. Как и ожидалось мой «баллистический вычислитель» не подвёл и мины падали довольно точно. Сказался большой разброс, но он же позволил накрыть большую площадь, что немаловажно, учитывая разбегающихся в разные стороны солдат.

Пыльные облачка разрывов вспухали одно за другим, словно японцы оказались под обстрелом полной батареи скорострельных полевых пушек. Фигурки цвета хаки в панике метались по открытой местности, что неудивительно, при отсутствии реального боевого опыта. Осколки прошлись по самураям словно коса смерти. В условиях когда противник не торопится залечь, а одна мина даёт несколько сотен осколков, потери были просто ужасающими.

А тем временем комендоры внесли поправки в прицел и вновь послышались хлопки выстрелов. Японские командиры толком ещё не поняли что происходит, и как реагировать на новую угрозу, а уже слышится нарастающий свист предвещающий скорые неприятности. Очередные разрывы стали возникать тремя сотнями шагов северо-восточней. И опять паника, мечущиеся солдаты, сеющие смерть и увечья осколки.

Третью серию японцы встретили уже более грамотно, вжимаясь в землю. А потому и потерь случилось куда меньше. Но полк оказался качественно прижат к земле. Поэтому высадив шестьдесят мин мы продолжили обстрел делая по два три выстрела, всё время меняя ориентиры.

На этот раз на врага летели гостинцы с дистанционными взрывателями Привычных для шрапнели молочно-белых облачков не было, но от этого огонь оказался не менее губителен. Зазубренные осколки чугуна ударяли в землю и впивались в тела, продолжая наносить самураям потери. А главное, редкие разрывы смещающиеся вдоль колонны качественно прижали полк, притормозив его продвижение. И всё это фиксировалось на киноплёнку.

Японский полковник всё же решил разобраться с этой напастью и отправил кавалерийский эскадрон на разведку, благо определить направление по звукам выстрелов, не составило труда. Я внёс очередную корректировку в целеуказание. Ложкин продолжал обстрел полка. Будко же предстояло отработать пятью минами по всадникам скачущим в направлении устья реки.

Я прикинул скорость кавалеристов, и где именно им предстояло встретиться с нашим горячим приветом, после чего отдал команду открыть огонь. Опять скорые хлопки, отправляемые в полёт мины. Я лишь пожал плечами, словно говоря самому себе, а стоило ли сомневаться в себе. Разрывы легли перед японцами и в их рядах. Что заставило самураев рассредоточиться. Ну или всё же разбежаться.

Очередная корректировка, и теперь уже по ним ударили сразу два миномёта. Причём на этот раз они били сериями по три мины, постоянно внося мои поправки, и как результат, сопровождая рассеявшийся эскадрон непрерывным огнём. Мы заставили-таки их остановиться примерно в полуверсте от берега. Они укрылись в одном из оврагов.

Отстучал приказ установить пушку, готовиться к встрече противника и отойти на вторую позицию. Это на одну версту западнее, и с учётом расширяющегося залива, практически обезопасит катер от ружейного огня.

Карабин конечно добьёт, куда же он денется, если у него заявленная прицельная дальность в две тысячи шагов. Вот только разброс при этом будет настолько диким, что даже в слона попасть можно только случайно. Ну или при наличии достаточно плотного огня.

Что же