Невестам положено плакать - Александра Довгулёва

листве. Когда она замирала на земле, девушке казалось: та дрожит под копытами всадников. Гленне даже не приходило в голову, что в густом лесу двигаться трудно было даже пешему. Она вставала и двигалась дальше. Так быстро, как только могла.

Гленна была выносливой от природы и умела терпеть. Потому, она выдержала больше часа прежде, чем силы покинули её. Когда она уселась на землю у ствола старого ясеня, её руки дрожали, а лёгкие обжигало болью при каждом вдохе.

Она закрыла глаза и не открывала их, пока разгорячённое сердце не замедлило свой бег хоть немного.

«Я ведь могла всё это время ходить кругами», — появилась в её голове первая связная мысль с начала побега.

Девушка открыла глаза и осмотрелась. Всё вокруг было незнакомым, лес был ещё тёмен, хотя небо над верхушками деревьев стало понемногу светлеть. Гленна не представляла, где она, в какой стороне замок, преследует ли её кто-нибудь на самом деле или стук копыт ей померещился.

То, что произошло на украшенном к свадебному пиршеству холме не укладывалось в её голове. Ей легче было поверить, что смерть Оноры — не более, чем жуткий сон, навеянный усталостью и тревогой. Только Гленна хоть и была наивна, но врать себе на позволяла: она видела собственными глазами, как последний выдох сорвался с губ госпожи. Должно быть, принцесса даже не поняла, что случилось, не успела испугаться.

Такая юная, такая красивая. Несчастная Онора. Пусть Гленна никогда не любила свою госпожу и единокровную сестру по-настоящему, она не пожелала бы такой судьбы даже лютому врагу. Ей было жаль королеву Англии, которая носила желанную корону меньше минуты.

«Каким бы диким божествам ни служил Тибальд, будь прокляты и они, и он сам!» — подумала Гленна и, неожиданно для себя, ощутила жуткую злобу на короля, оказавшегося чудовищем. Слёзы покатились по её щекам, но они отличались от тех, в которых Гленна тонула по ночам, тоскуя по дому. Вместе с ними будто бы ушла часть страха и слабости, поселившейся в её измученном изнурительным бегством теле.

Она всё ещё держала в руках прекрасный плащ из голубого бархата, отороченного мехом. Гленна не чувствовала холода в разгорячённом теле, но увидела, что с губ её срывается белое облачко пара. Ночи были ещё холодны, особенно под утро. Плащ больше не понадобится хозяйке, ради которой она его так долго берегла, а Гленне стоило поберечься.

Она встала, повязала свою шаль, перекрестив концы на груди и соединив их за поясом, накинула плащ на плечи, завязала серебряную тесьму, новую, ещё без единого следа носки. Король Эгг не скупился, собирая младшую дочь в дорогу. Эту накидку любимого оттенка принцессы берегли для свадебных гуляний. Что будет, когда Эгг узнает о случившемся?

Война? Несомненно.

Только могло так случиться, что Гленне не доведётся до неё дожить: либо она сгинет в незнакомом лесу, либо люди Тибальда поймают её, чтобы служанка разделила судьбу с госпожой.

Девушка поёжилась. Она задрала голову, всматриваясь в светлеющее небо, только ориентиров не увидела: деревья были высоки, звёзды уже успели померкнуть. Гленна не могла пока понять, откуда поднимается солнце. Разумнее было бы остаться на месте, но она не могла заставить себя бездействовать. Гленна пошла дальше, надеясь, что идёт в противоположном направлении от треклятого замка местного короля. Больше она не бежала, не разбирая дороги, пыталась примечать камни причудливой формы и другие ориентиры, но лесная чаща всё больше размывалась в её памяти. Ей никогда не удавалось хорошо запоминать пути среди деревьев, не изменилось это и теперь.

Девушка старалась шуметь, понадеявшись, что сытые благодаря изобильной весне хищники, предпочтут держаться подальше от неё — неизвестного крупного зверя, пробирающегося через лесную чащу. Она попыталась петь, чтобы прогнать предутреннюю тишину, но голос её охрип и потерял звонкость. Горло саднило, а дыхания не хватало.

Она шла так, пока солнце поднималось над верхушками деревьев. Ей послышалось журчание воды среди криков просыпавшихся в предрассветных сумерках мелких птиц. Была ли это та река, что текла подле замка Тибальда? Не могла же она настолько сильно заблудиться, что вернулась обратно?

Девушка остановилась в раздумьях. Она крутила кольцо матери, то снимая, то одевая его на палец. Всё-таки река была ориентиром лучшим, чем едва заметное меж верхушками осин и вязов небо. Гленна пошла на звук бегущей воды, её лица коснулся по-весеннему свежий ветерок, которого не было в глубине чащи. Из под ног взлетела стайка перепуганных перепёлок, заставив девушку вскрикнуть от неожиданности и тут же устыдиться своей несдержанности.

Трава здесь не была высокой, землю густо покрывала прошлогодняя листва, корни деревьев переплетались между собой, точно пряди в косах красавицы. Гленна вспомнила с острой ясностью, как в последний раз расчёсывала золотые кудри принцессы. Сердце сжалась болезненно, так, что стало трудно дышать. Она постояла совсем немного, пока приступ удушья не отступил. Из кустов малины неподалёку выглянула лисица, сверкнула умными глазами, посмотрела прямо на Гленну и пошла своей дорогой, особо не торопясь.

«Здесь редко бывают люди, — догадалась девушка, — звери и птицы меня не боятся».

Эта мысль и успокоила её, и встревожила. Похоже, гонимая ужасом, Гленна зашла глубоко в лес. Как же теперь ей выбраться? А если даже она найдёт дорогу к людям — как ей быть уверенной, что первый же крестьянин не выдаст её своему лорду и королю? Быстро ли развернутся поиски или Тибальд решит, что она не стоит усилий? Ведь она не принцесса, а только служанка, рождённая вне брака. К тому же оставался шанс, что о её происхождении, всё-таки, людям Тибальда было неизвестно. Вместе с Онорой убили всех присутствующих на свадьбе Ирландцев. Теперь Гленна понимала, почему всё было подстроено так, чтобы соплеменников будущей королевы на празднике было совсем немного.

Ей бы очень хотелось поверить в то, что она не нужна королю, и в Англии никто не знает, чьей крови была она дочерью. Только теперь не могла рассчитывать на это.

Деревья расступились, открывая заросшие тростником берега широкой реки. Та ли это была река, что текла недалеко от замка Тибальда, или нет — этот берег сильно отличался от того. Вода, на вид тихая на мелководье, в середине стремительным потоком убегала вправо, неся листья и веточки за собой. Она искрилась в лучах солнца цвета розового золота. Гленна лишь теперь осознала: она пережила эту страшную ночь, вопреки всему. Девушка подошла к самой кромке воды. В дрожащем отражении ей привиделась Онора, но это страшное видение было мимолётным: во всём был виноват плащ. На