Невестам положено плакать - Александра Довгулёва

его полах Гленна увидела бурые капли. Совсем немного, но достаточно, чтобы девушку замутило при мысли, что это такое. Она бросилась отмывать их в речной воде. Резкое движение спугнуло селезня. Он взлетел, стремительно двигая крыльями.

«Убегает точно так же как я — лишь бы быстрее,» — с грустью подумала Гленна.

Стоила слезам вновь сдавить горло, она с остервенением принялась оттирать дорогую ткань. Она старательно пестовала в себе злость, находя в ней своеобразное утешение и источник сил. Одна часть хотела лечь в прошлогоднюю листву на этом залитом солнцем берегу и больше никогда не подниматься. Другая, более разумная, должно быть, хотела жить и выйти из этого леса.

Та её часть очень хотела в Ирландию, где остался кусочек её души навсегда.

«Я же ведь теперь смогу вернуться домой!» — вдруг, поняла Гленна. Поняла и устыдилась радости, которую посеяла в ней эта мысль. Ей стало стыдно перед Онорой, мёртвое лицо которой всё ещё ярко вставало перед внутренним взором, когда она позволяла мыслям течь так, как им вздумается.

Тем ни менее, это было правдой: её обеты верности невесте короля Англии отныне были исполнены. Гленна была свободна. Только сейчас она даже не знала, в какой стороне её дом.

Солнце вставало над рекой, но девушка поняла, что это знание дало ей немного. Скорее всего, она и впрямь ушла в сторону от замка, в котором обитала последние недели. Беда была в том, что она совсем не знала здешних мест. Она даже не могла с уверенностью сказать, есть ли в этой стороне деревни и кому они принадлежат, далека ли граница личных земель Тибальда и, главное, где был берег моря, к которому мог пристать корабль. Ко всему прочему, у Гленны не было ничего, кроме того, что было на ней в эту ночь. Туфли из мягкой кожи, которые Онора подарила ей в честь дня свадьбы, не были предназначены для бега по лесам и не порвались лишь чудом. Перламутровая раковина, которую она носила на тонком шнурке под одеждой едва ли имела большую ценность. Пуховая шаль? Возможно, её бы удалось обменять на кров и пищу, но достаточно ли было её стоимости для поездки домой? Плащ госпожи, должно быть, был единственной действительно стоящей вещью при ней. Кроме кольца матери, которое она бы не продала даже в час крайней нужды.

«Гленна, светлая моя девочка, — повторила про себя выученные наизусть слова матери, — это кольцо сотворила давно мудрая женщина, а может и сама фея Моргана, кто знает? В час страшной нужды брось его в бегущую воду и попроси помощи. Те, кто давно покинули этот мир услышат твой зов и откликнутся».

Гленна медленно выпрямилась. Там, где прежде были мелкие бурые пятнышки, на плаще расплывалось мокрое пятно. Высохнет — и следа не останется. Она накрыла кольцо матери ладонью другой руки привычным жестом. Поток воды, искрящийся в свете утреннего солнца, заворожил её.

Она никогда не верила до конца в то, что рассказала ей мама о древнем перстне. Даже в детстве, эта история показалась ей не более чем сказкой для девочки, которой суждено было стать одинокой и взрослой слишком рано. Положа руку на сердце, именно неверие не давало Гленне исполнить наказ матери раньше и расстаться с единственной памятной вещью, что связывала её с ней.

«Что, если это правда? Свершится ли чудо?»

Такой острой жажды поверить в магию кольца, что способна призвать союзников ей на помощь, она не испытывала никогда прежде. Только фея Моргана была лишь девой из история о короле Артуре, драконах, ведьмостве и могучем Мерлене, Ланцелоте, Гвиневре… Они мало чем отличались от героев сказок, которые наравне с легендами о рыцарях круглого стола, рассказывали за рукоделием старухи.

«Господи, — впервые обратилась к небесам Гленна со всей искренностью, — Если ты есть, пусть это окажется правдой!»

Не давая себе передумать, Гленна сорвала кольцо с привычного места, размахнулась и бросила так далеко, как только могла. Тёмным пятнышком оно врезалось в поверхность быстрого течения и скрылось.

Гленна вздрогнула, когда нечто огромное и белоснежное пролетело над её головой. Она даже поверила, что это и впрямь пришли за ней рыцари из рода сидов, которые ушли на Авалон много столетий назад. Белое перо опустилось у её ног на поверхность воды. Лебединое.

Большая птица, напуганная, должно быть её резкими движениями, летела прочь, скрываясь за излучиной реки. Красивая, но совершенно земная, вовсе не сказочная.

Больше ничего не происходило. Медленно Гленна начала понимать, что натворила. Она потеряла память о матери и не получила ничего взамен. Горькие слёзы, те самые, в которых так просто было тонуть, покатились из глаз. Она зашла в воду, прекрасно понимая, что не сумеет найти кольцо, но, тем ни менее, отчаяние вело её туда, где начиналось быстрое течение.

Она успела зайти по щиколотку, намочив и юбки, и дорогой плащ, набрав воды в туфли, прежде, чем что-то ярко-рыжее, пронеслось мимо, поднимая тучу брызг. Девушка не сразу поняла, что это было, а в следующий миг, кто-то больно схватил её за плечи, и развернул к себе лицом.

Гленна вскрикнула от неожиданности. Её держал в крепких руках мужчина. Его лицо было покрыто загаром и щетиной, челюсть была напряжена. Он не был похож ни на ангела, которых рисуют в церквях единого Бога христиан на фресках, ни на рыцаря из старых легенд. Ни на одно светлое создание из иного мира, что могло бы прийти к ней на помощь по воле покойной матери и мудрости ведающей женщины, наложившей чары на старинное кольцо.

Гленна испугалась. Она попыталась вырваться, но попытка вышла слабой.

— Ты что топиться собралась? — выкрикнул ей в лицо незнакомец.

Из-за спины раздался плеск воды, затем собачий лай. Гленна не вымолвила ни слова.

— Отвечай! Ты что-то кинула в реку. Что это?

Он встряхнул её, точно мешок. Голова замоталась взад-вперёд.

— Кольцо покойной матушки, — ответила она сиплым голосом, — хотела найти…

Мужчина шумно вздохнул и поволок её в сторону берега. Гленна попыталась вырваться из его хватки, но тот был намного сильнее.

— Стой здесь, — велел он.

Гленна замерла, ошеломлённая. Обретя свободу от крепких рук она, почему-то, не побежала, а послушалась. Незнакомец скинул высокие сапоги и кожаную куртку, положил их на камни возле берега.

Из воды, тем временем, выбежала мохнатая рыжая собака, низкорослая и длинноухая. Она отряхнулась и бросилась к Гленне до того радостно, что могло показаться, что они знакомы.

— Что вы делаете? — спросила Гленна, когда охотник взялся за завязку штанов.

— Решил