Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 7 - SWFan

Например — после поединка.

Махра опустил голову, словно принимая своё поражение, однако на губах у него промелькнула зловещая улыбка. В следующую секунду Нинь повернулась, и зрачки её сузились, отражая воинственную фигуру, которая устремилась на неё прямо с трибун и запросто пронзила защитный барьер, который не пропускал ничего наружу, но всё — внутрь.

Сотни миллионов зрителей на трибунах, по всему городу и региону наблюдали за тем, как перед Нинь возник рослый мужчина. Его рога и хвост сияли бронзовым светом, который мерк на фоне пылающего когтя, который он занёс над головой и с яростью и неистовой силой, достойной бога войны, обрушил на девушку, которая казалась на его фоне хрупкой и бледной, как фарфоровая кукла.

— Стой! — воскликнул Махра и попытался броситься вперёд, словно собираясь прийти на помощь своему бывшему противнику, однако немедленно рухнул на землю и затрепетал, кашляя кровью, как если бы его раны после битвы не позволяли ему пошевелиться. Отчасти это действительно было так, но в глазах у него сверкал торжествующий блеск, и сам он пристально смотрел на девушку, на сердце которой опускался бронзовый коготь, желая своими глазами увидеть её смерть.

За время битвы Нинь уязвила его гордость, и теперь ему сладостно было увидеть её болезненную кончину, особенно в таком молодом возрасте, когда она не успела реализовать и крохотную долю потенциала, о котором сам он мог только мечтать…

Глава 18

Отцы и дети

Мужчина попытался вонзить свои сверкающие бронзовые когти в сердце Нинь. Девушка хотела отпрянуть, однако внезапность, с которой произошла атака, и тяжкие раны после поединка не позволяли ей этого сделать. Она стиснула зубы, готовясь принять удар, который мог оказаться смертельным, как вдруг мелькнула лазурная вспышка и вонзилась прямо в спину убийцы.

Его лицо немедленно исказила гримаса боли; Нинь воспользовалась этой паузой и умчалась на другой конец арены.

Когда сражаются могущественные драконы на стадии Основателя, нет существенной разницы между единственным шагом и тысячей километров — они могут преодолеть это расстояние в один миг.

Но только при условии, что между ними нет преграды.

Когда мужчина вскинул голову, в его глазах, пылающих закатным медным блеском, отразилась девушка с голубыми волосами, заградившая Нинь у себя за спиной.

На мгновение битва остановилась.

Всем собравшимся нужно было время, чтобы оценить обстановку и понять, что делать дальше.

Первой в себя пришла девушка с голубыми волосами; она приподняла меч, сверкающий лазурным пламенем, как вдруг за спиной у неё раздался спокойный голос:

— Стой.

Лу Инь остановилась и приняла оборонительную стойку, краем глаза вопросительно посмотрев на Нинь. Та, однако, пристально разглядывала мужчину, который секунду назад намеревался пронзить её сердце и душу:

— Зачем ты это делаешь, отец? — спросила она.

А?..

Сима, который наблюдал за всем происходящим с трибун, — это было намного безопаснее, чем бросаться на поле боя, на котором было сразу несколько Королей и один Император, Дракон Сакральной Мудрости, который постепенно распечатывал свои силы, — невольно сморгнул.

Нет, он понимал, что мужчина был необыкновенным убийцей, если в жилах у него струились отголоски родословной Истинного Золотого Дракона, — собственно, почему он вообще смог его почувствовать и сказал Лу Инь быть настороже, но это… Неужели это действительно был отец Нинь? Причём кровный?

Если так подумать, светлое широколобое лицо мужчины действительно отчасти напоминало девушку.

Это откровение не было особенно монументальным, потому что Сима не знал, что именно происходит у них в семьи и мужчина не был отцом Гинь (они были названными сёстрами), но всё равно могло поставить в ступор. Зачем отец пытался убить собственную дочь?

Гадать ему пришлось недолго:

— Зачем? Потому что я не смею терпеть этот позор! Я породил на свет чудовище, которое ударило в спину своего благодетеля! — воскликнул дракон, на лице которого читалась горечь, смешанная с яростью. — Всех родственников госпожи Гинь должны были казнить, но нас не тронули. Тебя не тронули! Почему? Потому что это ты виновна в её смерти, ты ударила её в спину! Разве могу я жить на этом свете, зная, что породил неблагодарное чудовище?

После этой фразы в глазах мужчины промелькнуло форменное безумие. Он снова бросился вперёд даже несмотря на преграду в лице Лу Инь. Девушка не растерялась и взмахнула мечом. Лазурная дуга вонзилась прямо в ноги дракона и перерубила их почти наполовину, однако этого оказалось недостаточно, чтобы свалить его на землю. Он рвался вперёд словно бешеный зверь. Лу Инь прищурилась, и вдруг справа от неё промелькнула серебристая вспышка.

В следующую секунду перед мужчиной оказалась Нинь и немедленно вонзила сверкающий кончик своего хвоста ему в грудь. На его губы выступила кровь, лицо побледнело, приобретая почти что серебристый оттенок, а затем он приподнялся над землёй. Сперва мужчина продолжал брыкаться, но сразу прекратил, когда Нинь цокнула своими серебристыми когтями, вызывая мелодичный звон.

Со стороны это могло показаться странным, однако Сима тоже почувствовал влияние звона, который, казалось, просочился ему под кожу и вызвал лёгкую слабость и онемение во всём теле.

Это было давление превосходящей родословной на более слабую. Благо, Сима получил свою кровь прямо от Гинь, сильнейшего Истинного Золотого Дракона, а потому имел определённый иммунитет, но вот отец Нинь был лишён такого преимущества.

Его единственным шансом на победу была внезапная атака — она провалилась, и теперь он превратился в безвольную куклу в руках своей дочери. Более того, даже его родословная, пылавшая словно бронзовый костёр, стала постепенно тускнеть в глазах Сима, — это говорило о том, что подобную силу он обрёл не самостоятельно, но используя некую особенную технику или ценный эликсир.

— Неблагодарная… неблагодарная! — хрипел мужчина и смотрел на неё взглядом, от которого по спине бежали мурашки. — Госпожа Гинь даровала тебе целый мир, а ты… Ты…

— Мы ещё об этом поговорим; поединок закончен, закройте кристаллы и уведите зрителей, — спокойным, но как будто даже более суровым, чем обычно, голосом велела Нинь.

Драконы на трибунах, которые затаив дыхание наблюдали за всем происходящим, немедленно пришли в себя. Никто среди многомиллионной толпы не смел произнести ни единого слова. Повисла напряжённая тишина, как если бы все они стояли перед открытой клеткой, из которой их разглядывал плотоядный зверь.

В этой тишине зрители стали приподниматься и тихо двигаться на выход. Сима с некоторым замешательством наблюдал за столь выверенным шествием, сам оставаясь сидеть на месте. Немного погодя он пришёл к выводу, что Нинь, вероятно, использовала ещё