Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 7 - SWFan

Что же им теперь делать? До поражения оставались доли миллисекунды. Реакция Сима была в десятки тысяч раз быстрее, чем у простого человека, но какая от этого польза, когда пикируешь в тёмную бездну?

Если бы только он мог заблокировать единственную атаку Махра, чтобы выиграть для Лу Инь ещё немного времени… Хотя даже если у него получится это сделать, едва ли она сможет одолеть Дракона Сакральной Мудрости одним ударом.

А если бросить Нинь и сбежать? Нет: умчись они хоть на тысячу километров, для Махра это будет как если бы они отбежали на пару шагов и повернули к нему спины.

Но тогда что? Что ему делать, ведь именно он мёртвым грузом висел на шее у Лу Инь, которая без малейшего промедления готова была защитить его даже ценой собственной жизни?

Сима поджал губы, всеми силами пытаясь придумать решение. Обыкновенно, у него это получалось, и он всегда находил выход даже из самого отчаянного положения. Но только не теперь, и чем больше вариантов он перебирал, тем острее ощущал своё бессилие.

Он уже почти отчаялся, как вдруг…

— Эта аура… Кто ты? — услышал Сима голос у себя за спиной, после чего сразу повернулся и прищурился.

…

Она скоро умрёт, однако нельзя сказать, что Нинь испытывала по этому поводу особенную горечь.

Она не хотела умирать и готова была приложить все свои силы, чтобы избежать смерти, но если сделать это было невозможно, то смириться с кончиной она могла без особенных проблем.

Гинь однажды сказала, что для того, чтобы действительно боятся могилы, нужно иметь нечто такое в своей жизни, чего ты не хочешь потерять. Раньше у Нинь была она, сестра, но она погибла, причём Нинь сама была в этом виновата. Ведь если бы Гинь за неё не волновалась, ей не пришлось бы идти на такой риск, подрывая собственный план, и она действительно могла бы остановить безумные планы Божественного императора.

Её отец был прав, она действительно стала причиной смерти своего благодетеля, а может и целого мира, ведь однажды император наверняка дойдёт до того, что захочет уничтожить Империю Мириада Облаков в своей безумной попытке обрести бессмертие.

Собственно, это была ещё одна причина, почему Нинь могла так бесстрастно смотреть на перспективу могилы.

Короткая жизнь или длинная, блистательная, тусклая или совершенно незаметная, она всё равно заканчивается погребением.

Так ведь она тогда говорила?

Нинь закрыла глаза, вспоминая тот единственный раз, когда сестра поведала ей свои мысли о смерти и бессмертии…

Глава 22

Жизнь

Кто как не могущественный Дракон Небесной Мудрости, который миллионы лет провёл на этом свете, может рассуждать о природе жизни и смерти? Особенно когда последняя перестаёт быть отдалённой и чёрной бездной простирается прямо у тебя перед глазами.

С тех пор как Нинь впервые узнала, что жизненные силы её сестры, почтенного Канцлера Золотого Света, которого бесчисленные драконы считали настолько же вечным, как небо и земля, приближаются к завершению, ей хотелось задать ей все эти вопросы. И тем не менее сложно говорить о смерти с тем, кто совсем скоро встретится с ней лицом к лицу. В итоге единственный шанс поговорить об этом представился тогда, когда Гинь впервые поведала ей про безумные амбиции Божественного императора.

Он собирался уничтожить весь мир, чтобы обрести бессмертие.

С одной стороны, это было безумием. С другой, Нинь могла придумать десятки аргументов, почему Божественный император был прав.

Все живые создания рано или поздно умрут, так почему бы не принести их в жертву ради настоящего бессмертия? Разве могут тысячи светлячков быть ценнее солнца?

А ведь если Божественный император преуспеет и раскроет тайну бессмертия, после него могут появиться и другие. В конце концов, возможно, что он сможет ограничиться уничтожением малых миров и не станет трогать родину драконов. Почему же Гинь была против?

На все эти вопросы дракониха хитро улыбнулась и сказала:

— На самом деле ты хочешь знать, почему я сама не желаю бессмертия, так?

Нинь, которая пыталась казаться бесстрастной, выдвигая все эти доводы, смущённо отвернула голову.

Верно… Именно этот вопрос волновал её больше всего. Если Божественный император добьётся успеха, он обязательно поделится тайной бессмертия со своим учителем. Так почему же она была против? Почему отвергала свою единственную надежду? Неужели за миллионы лет она устала от жизни и хотела, чтобы та побыстрее закончилась?

— Нет, в мире до сих пор много всего интересного, — ответила дракониха.

Тогда…

— Но среди мёртвых меня уже ждут, — просто сказала Гинь.

Именно в этот момент, замечая её взгляд, обращённый в необозримые дали воспоминаний, которые сама она не могла даже представить, Нинь впервые осознала, что была лишь краткой заметкой на многочисленных страницах жизни Канцлера Золотого Света.

Десятки раз Гинь теряла родных и близких, имена которых теперь забыла даже история; она не стремилась умирать, и в то же время абсолютный отказ от смерти и вечная жизнь навсегда разлучит её с ними.

Жизнь — всего лишь каркас. Её истинная ценность в наполнении. Всё самое дорогое у Гинь уже забрали потоки времени, и ныне за границей смерти её ожидало больше, нежели среди живых. Поэтому она не боялась умирать

Поэтому (почти) Нинь не боялась умирать.

Перед ней открывался безграничный потенциал, и в то же время прямо сейчас у неё ничего не было, не было смысла, чтобы жить, а значит и умирать ей было проще.

Почти, подумала девушка, наблюдая за серебристым когтем, который снова устремился к её сердцу.

Вот он вонзился в него, раздался звон, и коготь отбросило вспышкой слепящего света. Тело Истинного Золотого Дракона может остановить даже удар противника на более высокой стадии культивации — но не без последствий.

На губы Нинь выступила кровь, её колени прибило к земле, и золотистое сияние в её глазах, дарованное родословной Сима, — её собственная кровь ещё пока уступала наследию Гинь, так как Истинные Золотые Драконы лишь к десятому тысячелетию достигают взросления, — совершенно исчезло.

Она была беззащитной и не могла пошевелиться.

Используя все свои силы, она лишь немного отсрочила неминуемое.

В некотором смысле, это была метафора для всякой жизни.

Теперь она могла лишь наблюдать за Махра, который с улыбкой вскинул руку, снова зажигая серебристые когти. Пускай, подумала Нинь, и вдруг услышала пронзительный и мелодичный крик, который устремился в облака:

Киии!

За спиной Махра вспыхнула лазурная птица и обратилась в гигантскую дугу, вонзаясь в рану у него на