Всё началось в четверг - Е. Гитман

Здесь сначала стало очень темно. Развалины Тауэра, посадочные полосы, игрушечные деревеньки, поля, девонширские болота и пустоши – всё потонуло в густой черноте. Сигнальные огни мигали, высвечивая красным контуры зданий. Они же позволяли, если постараться, разглядеть края клубящихся тяжёлых низких облаков.

Первый всполох Джеймс пропустил, зато услышал даже сквозь толстые безопасные стёкла низкий гул, переходящий в грохот. Второй удар молнии пришёлся на защитную сетку – она заискрилась и на мгновение ослепила. И, наконец, хлынул дождь, в котором исчезли даже яркие сигнальные огни.

Хотелось распахнуть окно, почувствовать запах дождя и грозы, но, к счастью, системы безопасности не позволяли этого сделать. В отличие от всех трёх Земель, здесь грозы были смертельно-опасными. В холодной плотной воде не вдохнуть, а хлёсткие потоки могут забить человека.

И всё равно Джеймс любил смотреть на грозу. Странным образом она напоминала ему о космосе.

***

В модуле было пусто – вероятно, Шали и команда ещё не встали, и Джеймс решил их не ждать. Это он привык к местным перепадам давления, а остальные, скорее всего, уже ощутили все прелести головной боли.

Устроившись в кресле, Джеймс приготовил гостям завтрак, сопроводив его витаминным комплексом №145, который рекомендовался посетителям Старой Доброй Англии в грозу. Запустил уборку в галереях и технических помещениях – пока никто не вышел из номеров. И осознал, что больше ему заняться нечем.

До ангара и мастерской не добраться, пока не пройдёт гроза. Туристы спят. Экскурсий нет. Тишина.

– С добрым утром, лейтенант, – сообщил неугомонный Шеро, сунув голову в модуль. – Уделите мне время?

– Разумеется, капитан.

Тишина и двух минут не продержалась.

Шеро не захотел говорить в модуле, и Джеймс был вынужден пойти за ним. По служебным переходам, куда посторонним доступ обычно был запрещён, по лестницам, до лифта.

– Не пыхти так недовольно! Почти пришли!

И он толкнул дверь на пустой чердак. Подошёл к высокому окну. Прижался к нему лбом.

– Смотри, лейтенант.

За окном бушевала гроза.

– Всё черное, и только иногда мелькают звёзды. Это похоже на космос. Смотри же!

Джеймс скривился.

«Знакомьтесь, величайший эксперт по любому вопросу во Вселенной».

– Я провёл на планете несколько лет и знаю, как выглядят местные грозы, капитан. Не буду мешать вам любоваться видом.

– Да постой! Посмотри туда… – Шеро обернулся и улыбнулся такой широкой улыбкой, что у Джеймса свело скулы. – Я всегда любил грозу. Они у нас бурные, на Земле-3. Я сбегал из дома под дождь, а дядя ворчал. Говорил, если со мной что-то случится, мои родители оторвут ему голову. А голова у него – предмет особо ценный. Но всё равно не блокировал двери дома, когда начинало громыхать. Однажды я вернулся домой прежде, чем закончился дождь, и увидел дядю на крыльце. Он стоял и смотрел в небо. С тех пор, приезжая на каникулы, я больше не убегал в грозу, а выходил с ним на крыльцо.

Он говорил всё тише, а взгляд его давно скользнул в темноту за окном. Джеймс тоже залюбовался вспышками молний – отсюда, с чердака, картина открывалась ещё более захватывающая. Казалось, что планеты вовсе нет, только дворец остался, а остальное – пустота.

– Конечно, – добавил Шеро спустя долгую минуту, – это игра в «откровенность на откровенность».

– Я не играю. Не пытайтесь сегодня убежать под дождь, капитан, на Старой Доброй Англии гроза убивает.

– Надо же, забота о моём благополучии! – рассмеялся Шеро. – Я тронут.

Джеймс предпочёл не комментировать. Благо, понемногу просыпались гости, и можно было хотя бы имитировать бурную деятельность.

Когда он выходил с чердака, Шеро всё так же стоял у окна, прижавшись носом к стеклу.

***

Несмотря на витаминные добавки, видок у гостей был не самый цветущий. Головная боль отступила, но не исчезла до конца, и кто-нибудь то и дело морщился. Одни только Шали лучились жизнелюбием и порхали, звеня бусинками и колокольчиками.

– У вас есть особое средство от перепадов давления? – спросил Джеймс, возвращая им приветственную улыбку.

– О, дорогой, моё средство называется «старость». Чем переживать из-за каждой пустяковой болячки, проще сразу маршировать к крематорию. Организованно и не создавая лишней толкучки. Вон, девочки тоже не жалуются.

«Девочки» как раз пили чай и хохотали.

– А вообще, я собиралась поругать вас, лейтенант. Зачем вы подскочили так рано и отобрали у нас работу?

– Меня разбудили уведомления датчиков влажности. Я поднял защиту, а заснуть обратно не смог, вот и решил сделать что-то полезное.

И да, это звучало так, словно он оправдывается. Шали, кажется, тоже решили, что перегнули палку, погрозили ему пальцем и отправились к «девочкам». Вскоре все втроём они покинули гостиную, в которой становилось всё более людно.

***

Не требовалось особой гениальности, чтобы сообразить: сегодня никто ничего полезного делать не будет.

Зануда выстроил свой класс полукругом и вещал что-то о полезном и познавательном маршруте по дворцу. Класс позёвывал недовольно, но про портрет Карла Второго слушал. Шутница тоже возилась с детьми, но те выглядели скорее уж заинтригованными. Кто-то кивал, кто-то задавал уточняющие вопросы, нависая над учительницей.

Джеймс осторожно, не привлекая внимания, подошёл поближе, чтобы в общем шуме разобрать звонкий голос Шутницы. Сначала услышал совершенно невнятное: про какие-то сокровища и тайные проходы. Потом про Викторию. Прежде, чем он сообразил, в чём дело, старшие школьники уже поделились на две группы и молча, но сосредоточенно покинули Зелёную гостиную. Шутница довольно потёрла ладони и забралась с ногами в большое кресло. Зануда продолжал бухтеть про художника Ван Дейка, которого почему-то каждый обязан был знать.

Ёжик и Ворона сбежали в бассейн. Ненадолго подключившись к нейро и всё настроив, Джеймс посмотрел, как они плещутся в воде, отправил к ним манипуляторы с тарелкой фруктов и зелёным чаем и отключился.

– Иди, иди, послушай! – толкала прабабушка к группе Зануды несчастного внука.

Джеймс посочувствовал парню – от лекции клонило в сон нещадно. Но вмешиваться не стал, разберутся как-нибудь.

Тем больше было его удивление, когда этот самый внук обнаружился в пустом коридоре довольно-таки далеко от экскурсионной группы. Парню было, согласно портфолио, тринадцать. Взрословат для путешествия с дедушками-бабушками-прабабушками. Довольно высокий для своих лет, полноватый, с прилизанными чёрными волосами. Одет в белый костюм, подозрительно похожий на имитацию лётного, но почему-то с чёрной жилеткой поверх водолазки.

– Вы тихо ходите, – заметил парень, увидев Джеймса. – Как у вас это получается?

– Навык, – отозвался Джеймс. – Что вы здесь делаете? Кажется, группа сейчас изучает коллекцию фарфора этажом выше.

Парень наморщил нос.

– Фарфор… Кому-то действительно интересны древние чашки и тарелки?

– Возможно.

– Это смешно. Ну,