Тактик 8 - Тимофей Кулабухов

Центральная фигура в синей мантии сделала шаг вперёд. Маг откинул капюшон, и я увидел его лицо.

И холодок, не имеющий никакого отношения к магии, пробежал по моей спине.

Это был Эрик. Лорд-Советник, глава СКС — Секретной королевской службы Маэна «Пауки», мой бывший сослуживец. Ах да, а ещё он попаданец, как и я, только англичанин. Впрочем, и там, на Земле, он был не никому ненужным студентом, как я, а натуральным, хотя и низшего уровня, агентом МI-6. Такой недокормленный Джеймс Бонд, небольшого роста и худой.

Он почти не изменился с нашей последней встречи. Всё то же лицо английского аристократа, аккуратная стрижка, спокойные, холодные глаза аналитика. Но что-то в нём было другим. Во взгляде появилась сталь, а на губах застыла едва заметная, неприятная усмешка. Он уже больше не был просто «Фартингом», бывшим агентом MI-6, пытающимся найти своё место в новом мире.

Передо мной стоял человек власти. Опасный, облечённый полномочиями и абсолютно уверенный в своей силе.

— Здравствуй, Рос, — его голос был таким же ледяным, как и атмосфера в зале. Никакой дружбы, никакой ностальгии. Просто констатация факта. — Давно не виделись.

— Эрик, — кивнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал так же ровно. — Какими судьбами? Решил выбраться на моря, но заблудился? Или нашёл время навестить старого друга? Ты уж прости за холодный приём, у нас тут что-то с системой отопления. Но ничего, мои пацаны вас поприветствуют, когда оттают.

Он проигнорировал мою колкость.

Его взгляд скользнул по застывшим фигурам моих солдат, по перевёрнутому столу, по разбросанным картам. Это был взгляд хозяина, оценивающего беспорядок, устроенный нерадивым слугой.

— А у тебя тут… уютно и многолюдно, — он с лёгким презрением обвёл зал рукой. — Похоже, дела у тебя идут неплохо. Свергаешь герцогов, захватываешь города.

— Удерживаю. Захватил-то я его пару месяцев назад… Пока ты с приятелями грелся у камина под глинтвейн, Ростислав Игоревич жопу морозил по местным сугробам.

— А заодно строишь свою маленькую империю. Король в восторге от твоих успехов.

Сарказм в его голосе был настолько густым, что его можно было резать ножом.

— Я выполняю приказ, — отрезал я. — Защищаю интересы Маэна. Или у тебя есть другая информация?

— О, у меня чрезвычайно много всякой разной информации, Рос, — он сделал ещё один шаг, сокращая дистанцию. Маги за его спиной стояли неподвижно, как изваяния, но я чувствовал их напряжённое внимание. — Я знаю о каждом твоем шаге, прошлом и будущем. О каждом завербованном тобой заключённом, о каждой сделке с гномами, о каждой капле крови, пролитой твоими… людьми. Я знаю всё. И, к сожалению, не всё, что я знаю, нравится его величеству.

Я зевнул:

— Ты прости, я всегда зеваю, когда мне интересно. Ну, вообще-то я сильно сомневаюсь в том, что ты знаешь мои шаги наперёд. Это сейчас просто попытка психологической манипуляции, казаться умнее, чем я.

Он остановился в двух шагах от меня. Молчание давило, испытывало на прочность. Я ждал. Я знал, что это только прелюдия. Главный удар ещё впереди.

Эрик выдержал паузу, наслаждаясь моментом, а затем медленно, с театральным жестом, достал из-за пазухи свиток, перевязанный синей лентой и скреплённый тяжёлой восковой печатью с гербом королевства Маэн.

Он сломал печать ногтем. Движение было точным, выверенным, как у хирурга. Он развернул свиток, и шорох пергамента прозвучал в мёртвой тишине зала оглушительно громко.

— Именем его величества короля Назира Четвертого, правителя Маэна, защитника веры и хранителя мира, — начал он зачитывать официальным, бесстрастным голосом, лишённым всяких эмоций. Каждое слово падало в тишину, как камень в ледяную воду.

Он сделал паузу, поднимая на меня свои холодные глаза, в которых не было ни капли сочувствия:

— Герцог Рос Голицын Кмабирийский, командующий армией «Штатгаль», обвиняется в государственной измене, превышении должностных полномочий, сговоре с враждебными силами и действиях, подрывающих основы королевской власти.

Я молчал, чувствуя, как внутри всё сжимается в ледяной комок. Поигрался… Это я про себя. Смертный приговор, облечённый в юридическую форму.

— На основании вышеизложенного, — продолжал Эрик, и в его голосе прорезались нотки металла, — приказываю: немедленно арестовать герцога Роса, лишить его всех титулов и званий и доставить в столицу, город Пьённистар, для проведения трибунала и вынесения приговора. Приказ вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

Он закончил, но свиток не опустил. Он держал его перед собой, как щит. Или как занесённый для удара топор.

В наступившей тишине я слышал лишь стук собственного сердца.

Государственная измена. Трибунал. Столица.

Это конец. И Эрик, мой бывший товарищ по несчастью, пришёл, чтобы лично стать моим трансфером на эшафот.

Свиток с королевским указом в руках Эрика казался насмешкой. Тонкий пергамент, способный перечеркнуть всё, за что я боролся, всё, что я построил. В мёртвой тишине зала, наполненного ледяными статуями моих лучших воинов, я чувствовал себя актёром на сцене, которому только что зачитали смертный приговор.

Государственная измена. Трибунал. Пьённистар. Звучало как эпитафия.

Но вообще-то фигуры всё ещё на доске, игра продолжается.

Глава 7

На карту поставлена грязная кофейная кружка

Но первоначальный шок, ледяной иглой впившийся под рёбра, быстро прошёл, сменившись холодной, звенящей яростью. Я не был тем новобранцем, которого только попал в мир Гинн, кого можно было вот так просто взять и увести на плаху. Я прошёл через огонь, горы, леса, революции, оборону стен, подземелья, проклятые болота и густую кровь представителей всех рас.

Я взял замков больше, чем любой лорд в Маэне, а мои военные достижения и способности превосходят кого угодно из королевских генералов обеих воюющих сторон.

Я смотрел в лицо смерти столько раз, что перестал её бояться. И я точно не собирался сдаваться по приказу короля-нарцисса, переданному через бывшего друга, который променял наше общее прошлое в казармах крепости Двух лун на тёплое место у трона.

Я медленно выдохнул, выпуская пар в морозный воздух. И улыбнулся.

Не буду забывать и про личное покровительство одной богини с вредным характером и статус «божественного героя».

Вот только я этот аргумент уже использовал. Что они придумают ещё?

— Серьёзные обвинения, лорд-советник Эрик, — мой голос прозвучал спокойно, даже с ноткой веселья. Я видел, как его глаза чуть сузились. Он ожидал чего угодно: гнева, страха, отчаяния. Но точно не моей улыбки. — Государственная измена… звучит помпезно. Наверное, сам магистр Тарольд формулировки подбирал? У него всегда был талант к драматическим эффектам.

Я сделал шаг вперёд, демонстративно игнорируя пятерых магов, чья