Из рода Бурого Медведя. Том 2 - Федор Анатольев

— Чего так долго? — недовольно высказал Кадетский.

— Здесь все разведданные по Шестому Механическом Тресту.

— Разведданные, — усмехнулся Кадетский. Семён мнит себя уже имперской разведкой. Хотя на самом деле он был недалёк от правды. У Кадетского была самая лучшая разведка из всех трестов.

— Вот что Семён, — сказал тихо Кадетский. — Внедрите туда людей, на завод, где доменная печь… или завербуйте. Денег не жалейте. Пусть потом уйдёт в другую страну… Короче, доменная печь должна быть выведена из строя с максимальной разрушительным эффектом. Самым неприметным образом, неподозрительным… за информацией как это сделать подойди к инженеру Вихрову — сам знаешь он надёжный.

— Знаю, — согласился Семён Шестаков.

— Ещё разузнай об утечке газа… нужно устроить несчастный случай их инженерам…

— Шеф, людей жалко, — подумав сказал Семён. — Ведь с доменной печью и с газом погибнем куча людей…

— Я же не просто так это придумал! — раздражено пихнул папку Кадетский. — Ты ведь знаешь что меня посещал глава Шестого Механического Треста… он мне угрожал! Так что теперь надо бить не в бровь, а в глаз! Пока он нам не дал…

— Ясно, — лицо Семёна стало суровым. — Я приму меры…

— Прими Сёмён, прими. А не то он примет и поздно будет.

Ох знала бы царская охранка что он — Кадесткий тут замышляет. Да не не узнает. Спецы из Англосакского Конгломерата всё исправят в его кабинете в астрале. Даже не подчистят, исправят! Перепишут! Во как они могут! Русские конечно сильные бойцы. На Руси такие уникумы имеются в этом плане… но англосаксы в другом преуспели зато. И это другое важней чем грубая физическая или магическая мощь.

Кадетский хотел уже вызвать Прохора что бы тот наконец отправился в Тверь, в тамошний архив. Но внезапно в дверь постучались.

— Что там ещё?

Вошла Жанна и сообщила, что к нему срочно хочет попасть поставщик подшипников с британских островов.

Кадетский напрягся.

— Каких именно подшипников, он не сказал размер?

— Да шестьсот девяносто первой.

— Пусть войдёт…, — сказал Кадетский, старясь е выдать волнения. — Он назвался?

— Мистер Стивенсон.

— Пусть войдёт…

В комнату вошёл элегантный господин в клетчатом полушерстяном пиджаке. Он пристально посмотрел на Кадетского и сел на стул без приглашения.

— Здравствуйте мистер Кадетский, — сказал он с лёгким британским акцентом.

Кадетский кивнул.

— Добрый день.

— Дело срочное, — тихо сказал британец. — Недавно некто убил некого Каземировича…

— Бедный человек, — сказал Кадетский ожидая продолжения.

— А из Москвы приехала его дочь, уже нашла десять тысяч и очень удивилась. Завтра или уже сегодня вечером она найдёт записку в большой комнате позади письменного стола, где этот Каземирович описывает своего работодателя, которому он незаконно таскал из архива бумаги за деньги… и главное его подозрения: зачем всё это было нужно. Вам просили передать, что бы вы лучше продумывали свои действия. Это информацию обнаружили почти случайно…

Кадетский молча на него уставился, ошарашенный полученной информацией. Да, он талантливый управленец, но не киллер или шпион.

— Спасибо, — выдавил из себя наконец Кадетский, пересохшее горло мешало говорить. — Я учту ваши претензии…

— А подшипники мы вам готовы поставить на следующей недели, — как ни в чём не бывало продолжил британец. — Сверх маленький размер, сверх прочный металл всё как и договаривались. Права выйдет дороже, процентов на пятнадцать. Вы согласны?

Предупредили и сразу деньги с него Кадетского запросили за это. Везде стяжатели. Везде. Но эти того стоят.

— Всё равно беру, — сказал Кадетский. — Хорошее качество стоит дорого.

— Согласен, что хорошее качество не может обходиться дёшево. Мы рады нашему сотрудничеству мистер Кадетский.

Мистер Стивенсон встал и вышел, тихо прикрыв дверь. Глядя на Стивенсона, Кадетский представил его лицо, когда бы тот узнал, что он ведёт свою игру. Представил и невольно содрогнулся…

Кадетский сел, посидел минут пять для виду и потом потребовал к себе Прохора Замятина. Аж только через целых пол часа Прохор дошёл до кабинета, что лишь разозлило Кадетского. Сегодня работники выполняют его приказы слишком медленно, а шишки на голову сыплются слишком быстро.

— Звали шеф? — спросил дежурно Прохор.

— Звали, звали… Каземировича помнишь ещё?

Прохор помнил. Прошло несколько месяцев, но он помнил.

Кадетский помолчал. Глянул, хорошо ли прикрыта дверь. К слову дверь была сделана так, что обычного разговора не было слышно. В той комнате где секретарь всегда торчал минимум один стихийник, венгр или франк.

— Дочка приехала его, нашла деньги, почти нашла записку где написано кто дал ему эти деньги, зачем дали. И его мысли зачем заказчику всё это было нужно. ЧТО ИМЕННО он ищет…

— Только сейчас? — удивился Прохор.

— А ты хотел что бы давно? — съязвил Кадетский.

— Пытать я её не хочу, — сразу сказал Прохор.

— Зачем пытать? — опешил Кадетский.

— Так а где я буду искать эти записки?

— Как где? В доме! Конкретно в большой комнате позади письменного стола… ищи. И возьми химии, горючей или спирт. Её удави, квартиру сожги и все дела…

«Все дела», впервые подвился лёгкости шефа Прохор.

— Подозрительно…

— Учить тебя надо что ли?! — возмутился Кадетский.

— Я понял шеф, — сказал Прохор. — Я всё понял.

— Хорошо что понял, а то у меня проблем навалилось а тут ещё эта… Потом в Тверь поедешь.

— Зачем?

— А архив. А теперь иди давай, быстрей сделаешь спокойней будет. Но без суеты слышишь? Без суеты.

— Понял, — сказал Прохор.

— Возьми такой химии что бы дом загорелся, — сказал Кадетский. — Тогда следы точно скроются. А там уже в астрале доработают наши друзья…

Прохор медленно встал и собрался уходить.

— Маяк не забудь, — бросил ему Кадетский. — Что бы наши друзья всё исправили…

* * *

Дожди лили вторую неделю, а вечером установился туман. Ноги хлюпали по лужами, идти тихо у Прохора не получалось. В сумке постукивали друг о друга две литровых бутылки с ядрёной горючей смесью боле менее не оставляющей следов. Дело надо было сделать так словно дочь Каземировича помутилась рассудков… Затем всё перевернуть в темпе, поджечь и бежать.

Прохор зашёл в подъезд. Как и прежде здесь было темно, кто-то выкрутил лампочку. Прохор тихо постучался. Молчание. Прохор постучался чуть сильней.

Из-за обшарпанной жёлтой дери послышалось:

— Кто там?

— Я к Каземировичу…

Дверь приоткрылась. Показалось симпатичное женское лицо, лет сорока.

— Папа умер, почти пол года назад…

— Как жаль, — сказал Прохор опустив глаза. — У меня важный вопрос. Можно войти?

— А как вас зовут?

— Николаев Иван, — выдал первое, что пришло на ум Прохор. — Я раньше с ним работал, потом мы уехали… у меня видите ли тоже