Моя Академия 5 - Евгений Син

А ведь девушку наверняка смотрели со всем пристрастием. Как же — она инициировалась во взрослом возрасте, бывшая неодарённая, к тому же участвовала в нехорошей истории по своей воле. Нет, её точно должны были досконально проверить. По всей видимости, ничего не нашли.

Уверен, что здесь немалую роль сыграли остаточные воспоминания Ариадны, которые наверняка есть. Иначе бы она мне просто не написала бы письмо — слишком мало мы знакомы. Да и Лже-Кольцов наверняка подстраховался с пакетом информации, когда заявил, что девчонка ничего не вспомнит.

Ещё раз пробегаюсь взглядом по тексту письма. Всё-таки прилично можно вытянуть из простого человеческого ответа.

Отсюда вытекает логичный вопрос — если в Академии менталистов все так строго, то как Ариадна пояснила контакт со мной? Помнится, у неё есть жених. Неужели, девушка так ловко использует новое знание и формирует иерархию своих связей? Например, чтобы спрятать за мной своего жениха.

Просто, если хорошенько подумать, то без навешанных ограничений, девушка могла ответить мне в тот же день. Но эти ограничения точно есть. Прокофьев не даст соврать. Более того, достаточно жёсткие. Как говорил капитан дирижабля, детей насильно заставляют забыть о своих родителях и других родственных связях. Здесь же мне приходит письмо.

Что если Ариадне разрешили разовое общение в качестве поощрения? Об этом можно узнать написав ещё одно или два письма. Либо встретиться лично.

Узнать, конечно, можно, но насколько мне это надо? Неоднозначный вопрос. Лезть в разборки менталистов, когда я сам на карандаше сразу у двоих из них — так себе идея. Да, они мне немного должны, но особой роли это не играет. Да и вряд ли их это остановит.

Сам не замечаю, как под неумолкающий поток мыслей набираю в столовой завтрак и сажусь за стол.

Сегодня на удивление сразу три вида блюд. Нежные и воздушные сырники с молочным кремом сдаются первыми. Они буквально тают во рту. Следом перехожу к неожиданно вкусно сваренной каше. На вкус молочная, но отдаёт орехами и жжёной карамелью. Больше напоминает десерт, чем основное блюдо. Всё это буйство вкусов запиваю какао. Чуть дольше смакую плотный густой напиток, будто только что взбитый в пену. Тоже воздушный и безумно ароматный.

К концу завтрака чувствую себя ещё лучше прежнего. После приезда новых студентов и преподавателей меню в столовой изменилось до неузнаваемости. Может, и повар тоже новый? А что, не лишено логики.

— Разрешишь? — Ко мне за столик подсаживается Пилюлькин.

— Конечно, здравствуйте, Константин Иванович, — киваю. — Так понимаю, за ночь стало что-то известно?

— Правильно понимаешь, — отвечает целитель.

— И раз вы ко мне пришли, значит, армейцы всё-таки договорились с директором? — предполагаю.

— Допустим, — подтверждает Пилюлькин.

— И похоже, первые ласточки уже в госпитале, — продолжаю идею.

— С тобой даже неинтересно говорить, — замечает целитель. — Всё так и есть. В общем, раз ты такой умный, перейдем сразу к делу. Мне нужно узнать твою позицию. Сам понимаешь, работать с бойцами нам не только выгодно, но и немало интересно в научном плане. Как именно мы будем это делать — вопрос открытый.

Пилюлькин давит на науку. Знает, чем меня зацепить. Исключительные знания в Академии на дороге не валяются. Умения тоже сами собой не развиваются. Даже в этот, один-единственный раз успеваю кое-что запомнить. Да, применить пока не смогу, но разве в этом дело? Принципы и алгоритмы подобной работы важнее, а примененные очевидным Мастером своего дела… Это не посчитать деньгами. Пусть даже по верхам — но найти подобное в другом месте крайне сложно — я же не целитель. Никто мне ничего разжевывать не будет. А тут — благодаря развернувшемуся наследию Кольцова, запоминаю почти все, хоть пока и не понимаю.

— Честно скажу, — отвечаю, — меня интересует объём работы. Чего конкретно хотят армейцы?

— Армейцы-то? — переспрашивает целитель. — Ну, смотри, зачистка трёх очагов, по плану, должна закончиться к концу этого года. Осталось месяцев семь или восемь. Соответственно, армейцев и всех крупных руководителей выше батальона не особо интересует сотрудничество с тобой. Слишком много они теряют при привлечении тебя к зачистке. Здесь ты их просчитал. А вот самих бойцов…

— Бойцов вы просчитали вчера, — соглашаюсь.

— Так и есть. Но это было несложно. В результате мы сотрудничаем, но не совсем официально. В каком-то смысле даже подпольно, — тихо поясняет целитель. — При этом бойцам помочь хотелось бы.

— Только армия нашу помощь оплачивать не будет, — прихожу к очевидному выводу.

— Ага. Только тут есть нюанс, — ухмыляется Пилюлькин. — Как я уже говорил, Олегович договорился с командованием самого батальона. Не скажу, что ему потребовалось много усилий. Там ребята всё прекрасно видят собственными глазами и понимают. Осталось только договориться с тобой.

Раз целитель обратился напрямую ко мне и без директорского давления, решаю сказать всё, как есть.

— Понимаете, Константин Иванович, — обращаюсь к Пилюлькину. — С одной стороны, я крайне сочувствую бойцам и помогать им согласен. Вот только, как оказалось, ускоритель мне лучше не употреблять. Вчерашний вечер прошел крайне странно и, я бы сказал, неприятно и опасно. Если у вас получится создать алгоритм, по которому я смогу успевать реагировать в вашей работе на тварей прорыва без употребления этого препарата, то можете на меня рассчитывать. Мне действительно не сложно. За риском вы ведь прекрасно проследите? Я прав?

— Безусловно, — кивает Пилюлькин. — Подвергать студентов бесполезному риску не в интересах Академии.

— А полезному? — смеюсь.

— А полезному мы вас подвергаем всё время, — поясняет целитель. — Иначе вы ничему не научитесь. Взрослые люди не учатся, просиживая время и штаны на уроках. Их нужно ставить в условия, где они будут ходить по грани, но я тебе этого не говорил.

— Я и так это знаю, — соглашаюсь с Пилюлькиным.

— Ладно. Придумаем что-нибудь, — заверяет он. — Олегович наверняка вызовет тебя в скором времени, так что не удивляйся.

— Не буду, — заканчиваю завтрак.

Впрочем, целитель за разговором тоже успевает перекусить.

— Знаешь, Орлов, я подумаю, — продолжает он. — Не вижу большой проблемы в том, чтобы вписать тебя в алгоритм работы с тяжёлыми повреждениями от тварей прорыва. У нас вместо ускорителя есть средства попроще, с откатом поменьше. Правда, действуют они хуже — и по времени, и по потенциалу. Но для наших целей сгодятся. У меня в этот раз их в целительской не было. Закажу и позже сориентирую тебя что, да как.

Согласно киваю, но Пилюлькин не уходит. Небольшими глотками допивает чай.

— Я ещё заметил — у тебя вроде как получилось ускориться телом вслед за разумом, правильно? — интересуется он, и по моим