Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

Левый клинок вспорол клону руку, правым я размахнулся и ударил в шею. Попал, но клон, не обращая на это внимания, попытался боднуть меня головой. Я отпрянул, и ударил еще раз, на этот раз — в голову. Хрустнуло, клон обмяк. Я отпихнул его в сторону и как раз успел встать в стойку, чтобы встретить следующего.

С этим вышло удачнее. Я увернулся от пары ударов, атаковал сам, и довольно быстро отправил его отдыхать к остальным. Вот только пока я занимался этим ублюдком, откуда-то сбоку вынырнул его собрат.

Коротко разбежавшись, он прыгнул, перевернулся в воздухе и ударил меня обеими ногами в грудь. Я потерял равновесие, упал, больно врезался спиной в пульт управления у стены. Там что-то треснуло, закоротило, но я не обращал внимания. Стиснув зубы, я оттолкнулся лопатками от пульта, ушел в сторону, и, перехватив топор удобнее, с размаху, как лесоруб, обрушил его на спину клона. Тот упал, забился, я наступил на тело ногой, выдернул лезвие, и, снова размахнувшись, опустил его на шею клона. Готов.

Я выпрямился и попытался отдышаться. Твою мать, чего ж они сильные-то такие, а? Каждый вдох отзывался болью в ребрах — сломано минимум одно. Ну блин, только ж подлечился, сколько можно? Будто пытаясь сделать эту ночь еще хуже, в уже привычный вой сирены вплелся новый звук: гораздо более истеричный и пронзительный.

На большом экране мигнула надпись:

«Аварийная активация капсул».

Чего?

По всей лаборатории капсулы одновременно загудели, жидкость в них забуроила, помещение озарилось красными тревожными всполохами. Крышки капсул с клонами с шипением начали откидываться — щелкали механизмы, с характерным лязгом срабатывали замки… Прямо на пол хлынула жидкость. Зеленоватая, густая дрянь волнами заливала пол, запах усилился в разы — химия, гниль, что-то органическое и отвратительное, как на скотобойне в жару.

Из капсул посыпались клоны. Недоразвитые, полуготовые, уродливые, мертвые и живые. Некоторые еще шевелились — падали в лужи зеленой жижи, барахтались, хрипели, пытались встать на слабые желеобразные ноги. Другие просто шлепались на пол мертвыми комками уродливой биомассы. Один недоклон — тощий как скелет, с огромной головой размером с арбуз и маленькими ручками-обрубками — упал рядом со мной, зацепился липкими пальцами за мою ногу. Смотрел снизу вверх пустыми водянистыми глазами, открывая рот и будто пытаясь что-то сказать, но получались лишь невнятные булькающие звуки. Я скривился и отшвырнул его пинком. Недоклон отлетел, плюхнулся обратно в жижу лицом вниз, дернулся пару раз и затих.

Я стоял среди трупов и луж крови, тяжело дыша и оглядывая учиненный мною бедлам. Несколько убитых клонов, разбитые капсулы, зеленая жижа по всему полу, недоклоны барахтаются и хрипят… Красота, блин!

И тут мой взгляд упал на пульт управления, в который меня недавно вмазало.

Консоль. Панель с кнопками, экранами, индикаторами… И инженерный разъем. Стандартный, универсальный, для прямого подключения систем.

Усмехнулся. Ну надо же, какое совпадение.

— Симба, — позвал мысленно. — Скажи, а ведь вирус еще с нами?

— Так точно, шеф. Архивирован вместе с остальной информацией в защищенном хранилище.

— Отлично. Приготовь его к использованию.

Я активировал правый клинок и шагнул к консоли.

— Ну что, профессор, — пробормотал я. — Давайте-ка немножко поправим ваши разработки…

Я размахнулся и вогнал клинок в разъем до упора.

Из динамиков тут же заорал Плесецкий — спокойный, почти ласковый до этого голос сейчас сорвался на истеричный визг:

— НЕТ! НЕ НАДО! ОСТАНОВИСЬ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ⁈ АНТЕЙ!!!

Я лишь усмехнулся. Похоже, я на верном пути.

— Симба, активируй вирус. Давай внесем свою лепту в эти инновационные открытия…

— Слушаюсь, шеф. Активирую, — мне показалось, или в голосе Симбы скользнуло ехидство?

Послышалось легкое жужание. Я буквально видел, как через клинок потоком шли данные, как вирус внедрялся в систему бункера, пробивал защиту, расползался по сети…

Плесецкий в динамиках заходился в крике:

— ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ ЧТО ТВОРИШЬ! СТОЙ! ОСТАНОВИСЬ!

Голос оборвался, заглох. Секунда тишины. Потом снова — уже другой, холодный, злобный, полный ненависти:

— Ну что ж. Ты сам нарвался, щенок. Я хотел по-хорошему. Теперь не жалуйся.

— Да-да, конечно. По хорошему, — хмыкнул я.

— Передача завершена, — отрапортовал Симба.

Отлично.

Я выдернул клинок из разъема и втянул его обратно в предплечье. Огляделся, нашел камеру на потолке, и, широко улыбнувшись, посмотрел прямо в объектив, представляя, как сейчас где-то там корежит от ненависти Плесецкого. Желая усилить эффект, я поднял руку и показал камере средний палец,

— Идите на хер, профессор! — громко и отчетливо проговорил я, развернулся и побежал к выходу. Где-то там ждал грузовой лифт, готовый отвезти меня на поверхность. Нужно бы воспользоваться им побыстрее, пока системы бункера еще функционируют.

Позади завыли новые сирены — три, четыре сразу, разными тонами. Автоматика бункера сходила с ума, получив ударную порцию вируса.

Вот и хорошо. Вот и славно. Пусть развлекается.

А мне пора сваливать.

Глава 7

— Симба, где лифт? — я разобрался с дробовиком, выбросив перекосившийся патрон, дозарядил его, и был готов двигаться дальше.

— Прямо через зал, двадцать метров, дверь в дальнем конце, шеф! — тут же отозвался Симба.

— Вызывай! — скомандовал я, и бросился через зал, перепрыгивая тела и лужи зеленой слизи. Поскользнулся, едва не упал, выровнялся, побежал дальше. Капсулы вокруг продолжали открываться одна за другой, сбрасывать содержимое, недоклоны валились пачками, из динамиков визжала сирена, красный свет пульсировал, заливая все адским багровым светом.

Кошмар. Чистый гребаный кошмар… И очень приятного осознавать, что его устроил я.

Дверь в конце зала оказалась открытой. Пнув ее, я выбрался в коридор. Приклад уперт в плечо, контроль секторов… Хватит мне неожиданностей, ублюдочные клоны оказались слишком сильными, чтоб бодаться с ними накоротке. Лучше уж класть их из дробовика до того момента, пока они сократят дистанцию до рукопашной.

Поворот, еще один… Передо мной — короткий коридор, в конце которого видно створки лифта. Отлично.

— Симба, что с лифтом?

— На месте.

— Открывай!

Створки с лязгом разъехались, я запрыгнул в лифт и ударил кулаком по кнопке верхнего уровня. Створки медленно начали съезжаться, лифт дернулся и неспешно поехал вверх. Медленно, твою мать, слишком медленн…

Отступив к стене, я огляделся. Лифт действительно был большим, пять на пять метров, металлические стены исцарапанные, во вмятинах, решетчатый пол, через который было видно шахту внизу… Разительный контраст с хирургическим блеском лабораторий и аристократической роскошью жилого блока…

Я прислонился к стене и перевел дух. Еще раз проверил дробовик, нащупал на боку кобуру с пистолетом — не потерял, уже неплохо. Это, конечно, не «Отбойник», оставшийся