Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

Сяо Хуэй ворчала:

— Госпожа, не слушайте эти бредни. Вы — единственная, кто может нравиться его величеству, разве прельстится он кем-то ещё, когда рядом такая красавица? Вы приехали сюда ради своей семьи и государства. Им вашего благородства не понять. Но, моя госпожа, вам следует быть осторожнее, если его величество узнает, что заболели вы из-за того, что наслушались досужих сплетен, то разгневается и надает вам пощёчин.

Бин Шан кашлянула два раза.

— Сяо Хуэй, ложись спать. Уже глубокая ночь. Его величество, наверное, уже не придёт.

— Госпожа, его величество здесь! — изумлённо воскликнула служанка.

Принцесса подняла голову и увидела входящего в её покои Тан Тай Цзиня.

— Его величество заботится о своей принцесса Чжаохуа, — шепнула Сяо Хуэй. — Он не просил после перемирия ничего, кроме вас. И поспешил к госпоже посреди ночи, как только услышал о вашем недомогании.

Служанка бросилась принять накидку у его величества, а Бин Шан сделала слабую попытку привстать, дабы должным образом приветствовать повелителя. Тот замахал на нее руками:

— Не нужно, не нужно! Отдыхай!

В покои, запыхавшись, вбежал дворцовый лекарь, торопясь доложить его величеству о состояние здоровья принцессы.

Тан Тай Цзинь бесстрастно выслушал его запутанные разглагольствования о возможных причинах недомогания наложницы, и, не глядя на шарлатана, велел:

— Впредь, казнить любого, кто будет нести вздор.

Сяо Хуэй вздрогнула от проявления крутого нрава повелителя. Страх отразился и на лице Бин Шан, но Тан Тай Цзинь ласково успокоил её:

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда.

Она робко ответила:

— Я верю его величеству. — А потом упавшим голосом, исполненным печали, продолжила: — Неужели ваше величество презирает наложницу?

Тан Тай Цзинь мягко возразил:

— Конечно это не так, мы всегда будем помнить, твою доброту. Иначе мы бы не пришли.

Казалось Бин Шан была тронута его словами до глубины души, но в следующую минуту её личико погрустнело, а глаза покраснели. Бледная рука выскользнула из-под парчового одеяла и судорожно вцепилась в ладонь императора.

— Ваше величество, но разве все эти сплетники не правы?! В тот день, когда погиб принц Сюань, наложница должна была убить себя. Я потеряла честь в Ся, и не обрела её в Чжоу. Я достойна презрения.

Император со снисходительной улыбкой успокоил принцессу:

— Стоит ли обращать внимание на слова тех, кому не сносить головы?

Красавица подняла на императора полные слез прекрасные очи.

Она была так пленительно хороша в своей печали, что Тан Тай Цзинь, заглядевшись на неё, не смог удержать трепет сердца. Нежнейшим голосом он утешил наложницу:

— Не стоит беспокоится понапрасну.

Мы останемся с тобой этой ночью.

Бин Шан в ответ промолчала, но на секунду в её глазах промелькнуло удовлетворение.

Рядом с ней на кровати приготовили место для императора. Тан Тай Цзинь улёгся прямо в одежде. Служанки принцессы были достаточно благоразумны, чтобы деликатно удалиться, увидев такой поворот. Сяо Хуэй поспешила уйти вместе со всеми. Она была счастлива и горда:

— Моя госпожа такая красавица! Разве может его величество не желать прикоснуться к ней?

Служанка не сомневалась, что после этой ночи статус её хозяйки будет непоколебим.

Прислуга оставила в покоях только два фонаря. В их тёплом неярком свете юноша молча разглядывал Бин Шан, и его переполняли странные ощущения. Сердце Тан Тай Цзиня молчало с рождения. О нормах поведения он узнавал от Цзин Ань Лань, и даже его эмоции были лишь имитацией чувств, подсмотренных у других, но при этом душа его оставалась холодной, как воды осеннего озера.

Е Бин Шан выглядела робкой и хрупкой, как хризантема. Её бледное лицо покрылось румянцем смущения, когда она тонкими дрожащими пальцами начала снимать с молодого императора одежду:

— Благодарю вас, ваше величество, за то, что даровали наложнице спокойное прибежище.

Она почти сняла с него верхнюю рубашку, когда Тан Тай Цзинь решительно перехватил её руку. Принцесса подняла удивленные глаза. Император улыбнулся:

— Не нужно. Ты не здорова нынче, лучше приляг и отдохни.

Её губы задрожали, но, не смея возразить, она послушно легла и закрыла глаза.

Тан Тай Цзинь устроился рядом и повернулся к ней спиной. Притворная улыбка тут же сбежала с его лица, и между бровей залегла тень глубокой задумчивости.

Ещё в юности он заподозрил, что с ним что-то не так. Принц-заложник жил в грязном и холодном дворце, но в делах гарема научился разбираться лет в одиннадцать: как в отношениях между мужчинами и женщинами, так и в мерзостях, что творились в дворцовых покоях только между мужчинами. Мальчики в его возрасте часто просыпались на рассвете от первых позывов мужского взросления, но с ним ничего подобного никогда не происходило.

Когда принцу из Чжоу Го исполнилось тринадцать, его красота начала привлекать внимание придворных дам. Одна из них, то и дело бросавшая на него жадные взгляды, затащила мальчика в отдаленный павильон в саду. Увы, он оказался не в состоянии удовлетворить её потребность, тогда развратница скормила ему какое-то зелье и, жарко дыша, начала срывать с него одежду, приговаривая:

— Принц, я сделаю тебя счастливым! Ты можешь трогать, где тебе захочется. Вот увидишь, тебе понравится! Ты никогда не сможешь этого забыть!

Её пухлое розовое тело напомнило ему груду мяса и принца затошнило. Она щупала и мяла его руками, но он оставался бесчувственным, как чурбан. Раздосадованная его равнодушием, бесстыдница, задрав юбку, оскорбляла мальчика, обзывая его последними словами, а затем, окончательно потеряв терпение, набросилась на него с кулаками. А он продолжал стоять, голый и жалкий, закрывая голову рукой и из-под локтя глядя на нее чёрными немигающими глазами. Вдруг его кисть сделала едва заметный поворот и в тот же миг воцарилась тишина. Женщина силилась что-то сказать, но из её горла не вырвалось и звука. Глаза её вылезли из орбит, а лицо посинело. Последнее, что она увидела в зеркале его бездонных очей, было её собственным отражение с чёрной блестящей змеёй на шее. Юный Тан Тай Цзин молча оделся и ушел. Бездыханное тело осталось лежать на полу бесформенной кучей. Много гадкого и грязного произошло с ним в те времена, но этот случай врезался в память особенно остро потому, что это был первый раз, когда он сумел призвать монстра. Пусть это и была всего лишь обычная змея.

Тогда Тан Тай Цзинь испугался и решил, что делать этого больше не будет, но, вспоминая о мерзкой тетке, не мог сдержать злорадную улыбку. Таких, как она убивать легко… Его всерьёз занимала мысль