Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

слово! Причем, главная газета, по моему мнению, должна стать такой интересной, чтобы людям по всей стране хотелось ее читать, вкусной в плане материалов, а не такой, вроде подошвы от сапога, какой сделал ее Бухарин. И одновременно нам, разумеется, нужно развивать централизацию системы нашей пропаганды, чтобы не допускать разночтения с печатью на местах. Потому что местная печать часто пишет совсем не то, что требует момент. Они там больше о своих местечковых проблемках пишут, а надо бы и о самом главном никогда не забывать. И я считаю, что партия должна полностью подчинить аппарат прессы своим задачам. А то местные органы на себя власть над прессой перетягивать пытаются. Сейчас у нас газеты повсюду контролируются не только партийными комитетами, а еще и разными ненужными бюрократами, вроде местных агитационных отделов и отделов печати. А я считаю, что должен быть единый контроль из центра со стороны партии, остальное же только помешает работе наших журналистов. Ведь, если мы хотим добиться объективности освещения событий и увеличить влияние прессы, как органа власти, то журналисты на местах не должны зависеть от местных начальников. Каждый советский журналист должен стать в определенном смысле ревизором из Москвы, который осуществляет по заданию центра надзор за местными властями. И, если сможем выстроить такую систему из независимых журналистов, подчиняющихся только редакции нашей центральной газеты, то и на местах быстро порядок наведем посредством печатного слова. Вот, что я думаю.

— А если еще каждый журналист станет сотрудничать с ОГПУ, одновременно пользуясь нашей «крышей», то хуже точно не будет, — в тон ему проговорил я. И добавил:

— Поздравляю с новым назначением, товарищ Ежов!

Желтоватая кожа на лице Николая даже покраснела на щеках от радости. А я взял и огорошил его еще больше:

— Только учтите, что для более глубокого распространения нашей коммунистической идеологии в народ, надо будет задействовать ради усиления агитации все рычаги. И церковь тоже.

Краска сошла с лица Николая. И он даже абсолютно побледнел, несмотря на обычную легкую желтизну своего кожного покрова, сказав, слегка заикаясь от стресса:

— Но-о, кка-как эт-то? Мы-ы же-е аттте-исты!

Пришлось объяснять:

— Мы с вами, действительно, атеисты, товарищ Ежов. И большинство коммунистов тоже атеисты, конечно. Но, есть среди наших товарищей по партии и такие, кто внутри себя верит в Христа или в Магомета, или в Машиаха, или в Будду! И вы сами, наверняка, встречали немало подобных товарищей, которые на партсобраниях впереди всех лезут в атеисты, а со страху на фронте молятся, или даже вечером у себя в спальне украдкой молитвы читают. А уж в нашем простом народе, который еще не стал таким сознательным строителем коммунизма, как просвещенные члены партии, а остается пока простым тружеником, тяга к религии присутствует очень даже сильная.

— Но, ведь товарищ Ленин называл религию опиумом для народа! — возразил Ежов, взяв себя в руки.

На что я сказал:

— Вот именно! И потому надо сейчас воспользоваться этим свойством религиозности, чтобы перетянуть на свою сторону всех колеблющихся! Ибо из-за действий мятежников сейчас в опасности дело всей нашей революции! И Троцкий не думает останавливаться! Он рассчитывает перетянуть к себе народные массы колеблющихся и бывших. Но, мы нанесем чудовищный идеологический удар по его планам, если официально объявим реабилитацию церкви. Вот только в наших храмах отныне будут проповедовать совсем не те попы, что раньше, а наше новое красное духовенство под кураторством ОГПУ!

— И что же они станут проповедовать? — спросил Ежов, вытаращившись на меня от удивления.

— Как что? Станут проповедовать, например, что Иисус Христос был самым первым борцом за права трудящихся! Он же говорил, что все равны и обязаны любить ближних, значит, имел в виду наши принципы, что человек человеку друг, товарищ и брат! Ну, и все остальные религии тоже перепишем в том же духе в интересах трудового народа и коммунистической агитации.

— Ах, вот оно что! И как же это я сам до подобного не додумался! — воскликнул Ежов. Выглядевший потрясенным моими откровениями, он добавил:

— Так это же у нас мощнейший агитационный инструмент получится вместо церкви!

— Вот именно! И нечего больше здания церковные ломать! Раз достались они нам в наследство от царизма, значит, надо с умом использовать этот ресурс, а не разбрасываться им! А свой атеизм мы и без того уже хорошо продемонстрировали за эти годы всему миру. Но, народ за десять лет полностью не изменить. Неграмотных у нас еще тьма тьмущая. Тут на поколения вперед работы для педагогов и пропагандистов. А из малообразованных людей религиозность быстро не вытравить, как ни старайся. Потому что все это замешано на традициях глубинного народа, уходящих корнями в глубины веков. Внешне религиозные люди смирятся с гонениями на веру, но внутри станут власть ненавидеть и подтачивать, ища пути для сотрудничества с нашими врагами. Что они, кстати, все эти десять лет и делают. Ведь людям такого сорта обязательно нужна простая и понятная вера, которая является для них духовной опорой в жизни, определяя то, что хорошо, и то, что плохо. И вот именно им и нужно доступным языком объяснять, что Христос наш, красный, а не белый! И, поскольку они уважают только авторитет священников и молитв в храмах, значит, пусть будут наши, красные, и храмы, и священники, и молитвы! — развил я мысль.

Глава 19

Как только Ежов покинул мой кабинет, направившись прямиком в редакцию «Правды», чтобы принять там дела, заручившись мандатом с моей подписью и с печатью, мне принесли отчет отдела ИНФО по текущему положению. Военные действия набирали обороты. Шло сражение за Саранск. Формировались фронты. Троцкий впервые в этом вооруженном конфликте применил танки, поставленные в строй из тех, которые находились в ремонте на заводе «Красное Сормово». Правда, эти машины были устаревшими, на основе «Рено FT17», но все-таки броня.

Вместе с броневиками, имеющимися у троцкистов, старые танки пытались теснить конницу, брошенную на защиту города с этого направления. Стараясь сдержать натиск, наши кавалеристы понесли потери. Но, организационные усилия Шапошникова и всего штаба РККА, укрепленного в кадровом отношении опытными военспецами, позволили этим маневром выиграть время, чтобы организовать в кратчайший срок доставку артиллерии к линии фронта. И потому танковый прорыв к Саранску отрядов троцкистов был все же остановлен в сорока километрах к северу от города возле села Пеля-Хованская.

Там на берегу речки Пелька состоялось серьезное встречное сражение с бронегруппой противника